Рыцарь. Далекое эхо войны (СИ) - Александр Атаманов
— Сейчас, погоди, тут зелье было, тебе выпить его надо, но сперва вот это прими, — увидев вопрос в глазах больного, старшекурсник пояснил, — это раствор нужных телу веществ, ты уже почти неделю в кровати валяешься, раньше приходилось через кожу втирать, но сейчас пора начинать пить, иначе пищеварение загнется, вновь править потом.
Брон протянул вперед руку, но та тряслась так, что старшекурсник вновь раздраженно поморщился.
— Да погоди ты, открой рот, сам волью, только не блевани на меня, — строго предупредил он, осторожно обходя лужу на полу.
Раствор провалился в горло легко, принося с собой легкую прохладу и слабый сладкий привкус, зелье же вновь едва не спровоцировало приступ рвоты, но Брон таки сумел обуздать свой непослушный организм и заставил себя проглотить все.
— Ну как, полегчало?
Брон, чувствуя, как притупляются ощущения, а мир сужается до одной единственной точки, хотел было что-то ответить, но сознание покинуло его. Очнувшись в очередной раз, Брон даже не понял, что терял сознание, а потому с удивлением уставился на пустую темную комнату. Света было мало и Брон решил приподняться на локте, дабы наконец понять, где находится. Неожиданно накатила боль, которую до этого момента он не ощущал совершенно.
Почти минуту он пытался отстраниться от собственных ощущений, пока вдруг не обнаружил, что, по сути, он ощущает себя не так уж и хреново. Если отбросить ломку по всему телу, то остальные ощущения можно было сравнить с сильным похмельем, та же гудящая голова, та же тошнота. Только вот избавиться от всего этого было куда как сложнее. Дабы убедиться в этом, Брон просто прикрыл глаза.
От уведенного захотелось ругаться. То, что он увидел сейчас, было мало похоже на то, как он пострадал при инициации. В тот раз, неготовые к многократно увеличившемуся потоку магии, его каналы растрескались, а кое где и вовсе полопались от переизбытка энергии. Сейчас же, от увиденного складывалось ощущение, что юноша очень болен. Среди переплетения его каналов были видны тусклые, едва функционирующие, на некоторые было больно смотреть, столько заплаток из чужеродной энергии на них было, часть каналов и вовсе были продублированы искусственно и исходили они не из его истока, а были запитаны на заклинание с не таким уж и большим резервом. Заклинаний таких Брон не проходил, но в том, что видит перед собой странно-модернизированный конструкт для создания нежити не сомневался. Магистры, понимая, что тусклый, истощенный до невозможности исток, просто не справится со здоровым телом, продублировали систему, дабы организм не начал помирать от недостатка энергии.
С истоком и правда была беда, Брон привык к тому, вечно дарующему теплу пламени, что бушевало в его груди, сейчас же там была лишь россыпь тлеющих углей. Это даже на исток обычного человека походило мало и юноша испугался. Не того, что умрет, так и не сумев поправиться, а того, что на всю жизнь останется инвалидом, которому не доступна магия. Он так дорожил этим даром, так стремился развивать его и так удручающе легко чуть его же и не уничтожил. Вспомнив, о причинах всего произошедшего, юноша открыл глаза и раздраженно дернул щекой. Он должен был Идару жизнь, и без сомнения отдал бы ее, не подведи его слабость организма. Сейчас лишь оставалось узнать, сумел ли он спасти друга, не были ли его жертвы напрасными. Сил подняться для того, чтобы найти искать правду, у парня не было и подумав, он решил, что это подождет. Получись у него и причин торопиться не будет, а если нет, то спешить уж тем более некуда. Вместо этого Брон задумался над причинами покушения на самого себя. То, что это было именно покушения, сомнений не вызывало, да и сами головорезы признали это, пусть и косвенно. Только вот кому это было нужно? Врагов у Брона не было, точнее он так думал. Сын покойного виконта не имел причин мстить именно ему, а сынок герцога Белой Гавани просто не выбирался из академии, дабы успеть сделать заказ на его голову, да и действовать он мог по другому, просто дал бы команду Корфину и тот упокоил бы парня без особых проблем. Единственное, что приходило в голову, это была месть того придворного аристократа, которого он уложил на глазах у остальной знати. Или за всем этим стоит герцог Белой Гавани. Нет, как то слишком мелко и непрофессионально, для столь могущественного человека, похоже все таки придворный лизоблюд расстарался.
«Черт, а ведь у них действительно почти получилось» — раздраженно подумал парень. С ним могло быть покончено одним точным выстрелом, он мог не обернуться и не увидеть врагов, заходящих со спины, да и не появись Идар, арбалетчик бы не оставил Брону и шанса. Да, если бы нападающему не повезло с удачным броском ножа, ту двоицу бы Брон сумел разделать и сам, но юношу не устраивали расклады, основывающиеся на благосклонности к нему богов.
Прощать такое Брон был не намерен и даже то, что дворянам он еще не противник, его не останавливало.
«Жизнь долгая, случай подвернётся» — подумал он, дав себе слово, что кто бы то ни стоял за покушением, он пожалеет о таком своем решении. Для любого обычного рыцаря, эта мысль была бы дурацкой, это было подобно тому, чтобы грозить богам валяясь при этом на дне выгребной ямы, Брон же точно знал, время для его мести когда-нибудь точно настанет.
Боли мучали парня, мешая даже думать, а потому, решив, что обмозговать все он еще успеет, он решил больше не держаться за эту реальность и зашарил по комнате взглядом, в поисках зелья. Того, как назло, не было, а может просто темнота играла с парнем плохую шутку, но порыскав по комнате глазами, зелья парень не нашел. Это окончательно испортило настроение рыцарю, лежать и мучатся он не хотел и сейчас костерил всю родословную тех, кто допустил такую промашку. Лежать и ничего не делать было чертовски неприятно, мысли не могли отвлечь от боли, а потому, подумав, Брон решил пошевелиться. Первым делом он, прислушиваясь к себе, принял-таки положение сидя. Руки дрожали от напряжения, перед глазами все плыло, а в голове застучала кровь. Вновь начала подниматься тошнота, но, замерев сидя, Брон добился того, что все вернулось из положения очень хреновое, к положению просто хренового. Осторожно приоткрыв глаза, которые он прикрыл в борьбе с головокружением, Брон вновь осмотрелся. Ничего нового он в комнате не увидел. Он лежал в небольшой одиночной палате, рядом
