Проклятые души
- Слушай, извини ладно? - обратилась я к сопровождающему, тот напрягся, я почувствовала это по дрогнувшей ладони, за которую меня тащили. - Я погорячилась, но и ты тоже виноват. Не надо было прижимать меня к стене, как какую-то доступную девку!
- Слушай, зараза рыжая. Неужели ты думаешь, что я обиделся на твою безмозглую фантазию?! - я от такого рыка даже шаг назад сделала, но чужая ладонь только сильнее сжала мою несчастную, но такую любимую конечность, от чего я скривилась.
- Ой, какие мы нежные. - Воспламенилась я. Я понимала, что нарываюсь, но ничего не могла с собой поделать. – Тебе мама в детстве кукол не додала?
- Ты нарываешься... - остановил меня и снова прижал, на этот раз к дереву. Помня о том, что эти гады значительно выше, я задрала нос и распахнула глаза.
- Ой, боюсь-боюсь. - сделала испуганное лицо для правдоподобности. – Что? Так задевает, что какая-то малявка учится в одной группе с большими и страшными волками, и не боится?
- Грррр... - Услышала в ответ. А затем произошло нечто, что действительно заставило ужаснуться.
Мои губы накрыли чужие, горячие, жёсткие губы. Меня поцеловали, мать вашу! Всем существом затряслась от ужаса и... Что это? Язык?! Горячий, шершавый язык проник в мой рот. Попытки оттолкнуть извращенца не увенчались успехом. Я попыталась вытолкнуть его язык своим и к моему удивлению меня опалило жаром. Не моим! Его дыхание, его руки, его прижимающее меня к дереву тело все пылало. Он издал какой-то хриплый, но вполне человеческий стон и снова атаковал мой рот. Я его выталкивала, а затем просто попыталась укусить, но не успела. Он как вампир впился в мою нижнюю губу, а мои колени предательски задрожали от бессилия и тихой злости. Это было отвратительно. Стою тут как... Как какая-то дешёвка, которую сняли в доме удовольствий, на глаза навернулись слезы. Его ладонь заскользила от моей талии к бедру. Через тонкую ткань формы, я чувствовала жар его рук. Он оторвался от моих губ, чтоб прижать меня к себе и замер.
По моим щекам катились слезы, но я молчала. Выгорала от стыда и ненависти. Зачем он так? Что хотел этим доказать? Горячая рука схватила мою ладонь и меня снова куда-то повели. Меня это уже не интересовало. Все мои мысли крутились вокруг этого поцелуя. Я жалкая и слабая, пока не овладела своей магией, ведь все могло быть гораздо хуже окажись мы где-нибудь в помещении. Но я все равно этот инцидент ему с рук не спущу, буду локти кусать, но отомщу.
Меня провели по лестнице, я услышала скрип двери, обеспокоенный вопрос Геральда 'Что случилось?', на который никто не ответил. Снова лестница, собственные шаги по пустому коридору и прохладная ручка двери, на которую этот гад положил мою ладонь. Еле слышные удаляющиеся шаги отреченца и тихий щелчок закрывшейся двери, ведущую в одну из комнат.
Я вытерла злые слёзы и вошла в комнату, по памяти нашла кровать и свернулась на ней калачиком, дав волю слезам.
Ближе к вечеру зрение полностью восстановилось. За окном уже было темно, но который сейчас час осталось для меня загадкой. Сознание как-то отстранил ось забрав с собой слёзы и обиду, а мозг выстраивались коварный план мести. Вот только... Я не знаю кто среди этих гадов мерзавец, что повёл себя так недостойно. Мой первый поцелуй... У-у-у-у сволочь. Как тебя вычислить-то? Хотя, если подумать, они все мне теперь противны. Так что не имеет значения один или семеро. Как говорится, один за всех и все за одного. Вот пусть и получают.
Раздался тихий стук в дверь.
- Входите! - гаркнула злая я.
Геральд проплыл сквозь дверь, будто её там и не было никогда, и остановился, вцепившись взглядом в моё лицо.
- Ох, девочка! Предупреждал же тебя не доводить этих проклятущих. Вон посмотри глаза красные, как у мантикоры, нос разбух, да бледная вся - причитал призрак. - Я конечно, люблю столь разнообразные эмоции, но мне совсем не хочется хоронить такую забавную девчушку...
- Геральд... - оборвала я его. - А как у тебя дела с питанием?
- Не понял, ты о чем?
- Я сегодня на занятиях узнала, что призраки питаются эмоциями... Поскольку ты хранитель у отреченцев, я могу предположить, что все плохо... - Я нахмурилась, уперев взгляд в призрак.
- Ну, с твоим появлением... - Замялся призрак, затем страдальчески вздохнул. - Мне никогда не выбраться в потусторонний мир.
- Все плохо. - Констатировала я. - Какие для тебя самые сильные эмоции?
- Эээ... Сначала любовь и ненависть, потом счастье и горе, затем радость и гнев... а зачем тебе?
Я перевела взгляд с Геральда на сверток с мантией, который бросила на пол входя в комнату.
- Хочу помочь... И будем надеяться, что за шесть лет управимся, Геральд.
В голове уже созрел план действий. Геральд рассказал, как найти нужное здание и клятвенно пообещал меня не выдавать. Если что я сплю в своей комнате, от ужина отказалась. Еще я попросила у него какой-нибудь быстросохнущий клей для кожи и стали, на что получила сварливый взгляд хранителя.
- Они разнесут мне все общежитие!
- А что лучше, Геральд, возможность скорее очиститься и поработать, или работать зная, что это не изменить? - улыбнулась я, глядя на растерянное лицо хранителя.
- Я понял. Все будет.
Итак, у меня теперь есть подельник-поставщик в виде призрака. Так же есть семь жертв и моя неугомонная фантазия... И да, есть магия, которую нужно освоить.
Я натянула на себя мантию, та оказалась восхитительной. Чёрная струящаяся ткань была оторочена золотым узором по краям, длинной она была по щиколотку и очень уж невесомая, как облачко. Но было в ней и ещё кое-что, потайной зачарованный карман, в который могло поместиться очень многое, но веса это мантии не добавляло. Именно из-за этого, Геральд любезно собрал мне свёрток с бутербродами.
Распахнув окно, я вдохнула изумительный аромат осеннего вечера. Верхушки деревьев уже покрылись желтизной, норовя скинуть надоевшую листву. Где-то недалеко ухал филин и что-то шуршало в кустах, может живность какая. Я в этом смысле как ребёнок, ничего не знаю. Ну разве что сознание порой выдаёт какие-то картинки из прошлой жизни. Откуда мне, к примеру, знать, что за зверь такой филин и почему он ухает? Мрак ведает... Я переступила через окно и ногой нащупала выступ. Взглянула на Геральда, тот кивнул, давая добро на вылазку. И только сейчас я обратила внимание на красную точку у него над головой. В глаза сразу врезалось его имя Геральд Приблонский.
