Кровью и жизнью (СИ) - Добрынина Елена

— Пока не поняла, — ответила честно.

— Зато я прекрасно поняла. Это же кошмар какой-то! И школа, и комнаты, и еда...

Девушка брезгливо посмотрела в свою тарелку.

— ...и вообще. Раньше я училась в хорошей школе в Лиденбурге, а тут, — она понизила голос до шепота, — всякий сброд, ни манер, ни представлений о приличиях... Кстати, я Ханна, давай дружить.

Мне под нос подсунули маленькую крепкую ладошку с короткими, но тонкими пальчиками, которую я слегка пожала.

— Эмма. Очень приятно.

— Ой, я так рада, что тебя встретила. Ты хоть выглядишь.. нормально. Не как эти, — она быстро оглянулась по сторонам. — Сразу видно, что из приличной семьи.

— Какой у тебя дар? — спросила я, чтобы сменить тему.

— Жизни, — ответила Ханна, с таким выражением, словно это единственный приличный вариант из всех имеющихся, — третий с половиной уровень. А у тебя?

— Предположительно, тоже жизни. Но это пока не точно.

— Как это? — захлопала глазами моя новая знакомая. Но тут же переключилась на новую мысль. — Ой, так это мы с тобой учиться будем? Кто твой наставник?

— Мэтр Далтон.

— И у меня. Как я рада нашему знакомству!

А я вот что-то не очень пока была рада.

Покончив с ужином (Ханна капризно тыкала вилкой в рыбу и все вздыхала о столовой в предыдущей школе, где «не приходилось есть вот это», но съела тем не менее все, что было на тарелке), мы вместе отправились обратно в общежитие. По дороге я с лихвой наслушалась о том, какая ужасная у Ханны соседка по комнате. Воздушница, на год младше, а ведет себя как старшая. Ее, Ханну, совсем не слушается, насмехается, о том, как здесь все устроено,ничего не рассказывает. А самое ужасное: наотрез отказалась сопровождать мистресс фарфоровую куколку на выходных в столицу или хотя бы в «этот провинциальный городишко, что тут рядом». А Ханна ей, между прочим, даже денег предлагала и брошку с бабочкой (всего-то два камушка выпало, почти и не заметно).

Когда же мы пришли в общежитие, оказалось, что моя новая знакомая не хочет идти в свою комнату, а полна решимости помочь разобрать мои вещи. Достойного повода отказаться от ее помощи я придумать не смогла, и еще некоторое время вы провели вместе. Я имела счастье выслушать демонову уйму причитаний об убогости фасона и материала нашей формы, а также охи и ахи по поводу некоторых моих вещей («ах, прелесть, какой халатик, где ты его купила, мне срочно нужен такой же»). Так что когда Ханна все-таки ушла к себе, я почувствовала невероятное облегчение. Наконец-то я осталась одна. И тут же ухмыльнулась — надо же, а несколько часов назад я чуть не расплакалась по той же самой причине. Вот уж, действительно, все познается в сравнении.

Остаток вечера прошел тихо и мирно. Я закончила разбирать вещи, сходила в душ, а по дороге познакомилась еще с двумя девушками, живущими на моем этаже. Знакомство, правда, вышло из разряда «привет-привет, я Эмма — я Милли», но лиха беда начало. Потом я немного почитала и легла спать.

Видимо, тревоги минувшего дня дали о себе знать, потому что завтрак я проспала. И возможно, спала бы и до обеда, если бы в моей жизни не случилась Алисия.

Сквозь мутную пелену дремы я услышала, как в замочной скважине повернулся ключ, а затем дверь распахнулась, и в комнату вошла девушка. Довольно высокая, худая, но с широким костяком, в ней чувствовалась сила. Волны стриженных светло-рыжих волос едва закрывали уши. Черты лица резкие, угловатые, а чуть прищуренные ореховые глаза таили в себе насмешку. Девушка опустила чемодан, скинула туфли и накидку и звонко произнесла:

-О! Новая соседка! Ну, привет.

— Привет, — я сидела на кровати и смотрела на нее столь же ясным взором, каким смотрит на дневного посетителя зоопарка маленький совенок. Взгляд упирался то в яркие волосы, то в не менее яркое желтое платье с заниженной талией «революционной» длины — чуть ниже колена. — Ты, наверное, Алисия.

— Наверное, — усмехнулась девушка, — а ты значит..

— Эмма, Эмма Дженкинс, — для чего-то решила уточнить я, словно тут разные новенькие Эммы табунами бродили.

— Ну и горазда ты спать, Эмма Дженкинс. Вставай, а то обед проспишь!

Алисия забралась на свою кровать с ногами и неприкрыто рассматривала меня в упор.

— Богатенькая, — произнесла она, наконец.— И откуда ты?

— Из окрестностей Брэдфорда. И ты права, у моих опекунов хорошее производство. Денег нам вполне хватает.

— Опекунов? А родители?

— Погибли. Давно уже, — в разговоре повисла тяжкая пауза.

— Ну а мы люди простые, можно сказать, с улицы, — в насмешливом голосе соседки слышался вызов. Светло-карие глаза смотрели с интересом. Что, мол, на это скажешь?

— Рада с тобой познакомиться, Алисия, — сказала я от души.

Уж если чему и научили меня и мои родители, и ма с па, так это тому, что происхождение — ерунда, главное, чтобы человек был хороший. А воротить нос от тех, кому не так повезло, как тебе — последнее дело.

Девушка посидела еще немного, потом подошла к окну и приоткрыла одну из створок.

— Не против? — снова не без ехидства спросила она меня.

Я покачала головой.

— Дар какой у тебя?

— Никто пока не в курсе, — почему-то ей захотелось рассказать все как есть. — Два с половиной уровня, а ни полюс, ни даже ось определить не выходит.

— Да ну? — Вот теперь в голосе Алисии Уилби прорезался настоящий интерес. — И куда тебя определили?

— К магам жизни. Наставник — мэтр Далтон.

Девушка задумчиво хмыкнула и повернулась ко мне.

— Если уж Далтон не вытащит из тебя зачатки дара, то можешь быть уверена, что точно не виталист. Дотошней его я жизни никого не видела.

Пока я заправляла кровать, умывалась и одевалась, Алисия стояла у окна, изредка поглядывая в мою сторону.

— Миленькое платье, — отметила она. Слово «миленькое» совершенно не вязалось с моей соседкой, и я улыбнулась.

— Ладно, соня, пошли, отведу тебя в столовую. А то еще уснешь по дороге.

И мы пошли на обед. По дороге пришлось то и дело останавливаться. Алисия приветствовала знакомых, с некоторыми шушукалась о чем-то, с некоторыми спорила, а с одной девушкой обменялась такими солеными шуточками, что у меня заалели щеки. На подходе к столовой мы столкнулись с группой парней-старшеклассников. Один из них — с длинной светлой челкой, падающей на глаза — гаденько ухмыльнулся и крикнул в нашу сторону:

— Смотрите, огневушка-поскакушка завела себе новую подружку.

— Отвали, Стен и не позорься, пора бы уже вылезти из песочницы, — презрительно бросила Алисия и слегка подтолкнула меня в спину, пошли, мол.

— Ты популярна, — не смогла не отметить, когда мы поднимались по лестнице.

— О, да, этого добра мне хватает. Т-а-ак, чем нас сегодня покормят? — и мы пристроились в конец куда более длинной, чем вчера, очереди.

Сегодня я ела за большим столом в окружение приятелей Алисии. Все они казались довольно симпатичными ребятами и девушками. Сквернословили, правда, некоторые хуже грузчиков в порту, но ко мне отнеслись дружелюбно. Расспрашивали, давали советы, рассказывали разные забавные случаи и смеялись, когда я рассказывала о наших с Лиз проказах в школе мэм Шульц. Ханну я тоже заметила: девушка шла с подносом, выглядывая, куда бы примоститься. Когда я махнула ей рукой, приглашая к нам, она сделала мне страшные глаза и прошла мимо.

После обеда наши с Алисией пути ненадолго разошлись. У нее имелись свои дела, а мне нужно было посмотреть расписание. Поэтому я поискала в зале Ханну. Она примостилась за угловым столиком, отгородившись подносом от сидевших рядом девочек. Но вот идти со мной мистресс фарфоровая куколка отказалась наотрез.

— Как ты могла, сидеть с этими? — прошипела Ханна возмущенно. — А я уж было подумала, что на тебя можно положиться.

— С «этими» тебе еще как минимум год учиться. Да и они на самом деле неплохие ребята — попыталась я вразумить свою вчерашнюю знакомую. Но тщетно. Та поджала кукольные губки и отвернулась. Видимо, меня теперь тоже перенесли в категорию недостойных внимания. Я пожала плечами и пошла одна.