Строптивая Цветочница
Мы с сестрой ходили по комнатам первого этажа и изучали будущее приобретение. А этот... лорд таскался следом и портил настроение острыми взглядами. Сверкал таинственно серыми глазами и нервировал мощной фигурой идеальных пропорций. В рясе пропорции эти не проглядывались настолько хорошо, а сейчас так и притягивали мой любопытный взор.
И губы у него чувственные, четко очерченные, нижняя чуть полнее верхней.
Офелия ущипнула меня за бок.
Но я же только посмотреть. А руками трогать ни за что не стану. Клянусь.
Дом был просторный и со множеством комнат. Задняя его сторона выходила в небольшой сад, засаженный розами. Это явилось сюрпризом, и я чуть не запрыгала от радости.
– Смотри, известный сорт роз из Готьеры, – пискнула я и высунулась в окно. Стену тоже увивали ползучие розы. Прелесть какая!
Сестра схватила меня за пояс платья и затянула обратно.
– Офелия, а в соседней комнате выход в сад! И стеклянная дверь! – моему восторгу не было предела, таким светлым и веселым оказался домик.
Только бы отмыть его от грязи и разогнать пауков. А, и еще как-нибудь отвадить от лавки лорда Гилдвена. Пусть издалека ею владеет. Прямо из их родового замка. Может, заберет библиотеку и скроется? Ведь не поселится же лорд, в самом деле, в столь скромном жилище? Он, наверное, меня так пугал.
Или все-таки поселится?
Лорд стоял у окна, сложив руки на груди, и всем своим видом показывал, что да, поселится. Причем в самом скором времени.
Офелия вымученно ему улыбнулась и оттащила меня обратно в холл с зачехленной мебелью. Там она очень недовольно зашептала:
– Ты не можешь оставаться в доме наедине с лордом Йордом. Он известный бабник. И это неприлично.
Я вспомнила сцену у городских ворот и сморщила нос.
– Отвратительный тип, согласна. Но другого выбора нет.
– Ты просто обязана нанять компаньонку, Бет! Если не хочешь, чтобы тебя объявили его содержанкой.
– Как же всё сложно в этих человеческих городах, – вздохнула я.
Офелия пощелкала перед моим носом пальцами.
– Бет, ты тоже человек.
А, ну да. К сожалению.
– Мы должны успеть на отбор к графине Кларк. Пошли, хватит поедать глазами этого дракона.
Что?! Но меня схватили за руку и через минуту мы уже прощались с Рамоном.
– Завтра с утра подпишем все документы, – довольно кивал он, протирая рукавом старое дерево прилавка.
– Почему лавка выбрала двоих? Ведь лорд же ей не понравился, вы сами сказали, – спросила я напоследок.
– Потому что она на грани магического истощения, деточка, –– ответил друид и обвел рукой помещение.
И правда – дерево было трухлявое, шпалеры сползали кусками, потолок, казалось, вот-вот обвалится нам прямо на головы. Старик подошел к витрине и протер ее платком, но очистившееся стекло тут же снова покрылось мутным налетом.
– Никакой ремонт и уборка не помогут, если не подпитывать ее магией. Особенно темной. Потому ей и понадобился лорд Гилдвен.
Ой.
– А моей магии недостаточно?
– Нужна темная, деточка. Увы. Но лавка эта хорошая, послужит верой и правдой. Ты не прогадала, поверь.
Садились мы в экипаж в задумчивом настроении. Я видела, что Офелия сомневается и предполагала, что и Себастьян не придет в восторг от нашей затеи. Но ведь еще не поздно передумать. До утра много времени. А потом вспомнился дракончик Элия. Если я откажусь от лавки, то друид не продаст ее и Гилдвену. А тот надеется найти в старых книгах ответ.
За обедом Себастьян с Офелией много спорили. Почтенный купец, представьте себе, благосклонно принял идею с лавкой и довольно заявил, что это хорошая экономия. Вместо огромной аренды платить придется вполне приемлемый налог. И то на пару с лордом Гилдвеном. Выходило, что мы получали лавку почти по дешевке.
Но разногласие возникло по другому вопросу. Муж с женой неожиданно сцепились из-за компаньонки для меня. Офелия предлагала некую особу из соседнего дома, а Себастьян кричал, что она сумасшедшая.
– Она подожжет лавку и скроется с серебряными ложками.
– Патрис оболгала эта стерва Фифи, которая ненавидит кошек. Ложки украл ее... – Офелия стрельнула глазами в сторону детей. – Ее друг и унес серебро. Не стал бы честный человек ходить с фальшивыми усами!
– Тетя Патрис разговаривает с котами и воробушками, – тихо объяснила мне Лия.
Различала девочек я пока только по цвету их платьев. Но все-таки различала.
– Бывает, – сочувственно ответила я и зевнула, прикрывшись рукой. От этой Патрис я собиралась избавиться уже завтра. Зачем мне компаньонка? Глупость какая.
Хотелось спать, ведь растолкали меня сегодня ни свет ни заря, а впереди еще вечер у графини. Поэтому я тихонько поднялась к себе и прямо в одежде завалилась подремать. Старая дорожная привычка – отдыхать, где придется...
Душно. И сердце колотится где-то в висках. Я даже не осознаю, что сплю, и бояться нечего. Но лес вокруг давит бешеной природной энергией. А я оказываюсь прямо у гигантского величественного дерева. С нижней ветки свисает алый кулон на тонкой цепочке. Никогда не видела столь ярких рубинов. Хочется протянуть руку и снять его, но вылезшие из-под земли корни, хватают за ноги, дергают. Я падаю на мягкий мох и понимаю, что все еще в одежде юноши странника.
– Офелия! Исабет! – слышится голос Рионы, которую я всегда считала матерью. Свою я не помнила.
– Бет! Очнись!
Я резко распахнула глаза. Офелия склонилась надо мной и трясла за плечо.
– Меня во сне звала Риона, – сказала я севшим голосом, а сестра побледнела и плюхнулась в кресло у кровати.
Кажется, ей предстояло многое мне рассказать о семейных тайнах и о дриадах королевы Сиринги, которые зачем-то шныряют по кустам.
