Лучшее в Королевствах. Книга III - Элейн Каннингем
Данила тепло пожал ее руку и кивнул головой в сторону выхода.
– Как ты думаешь, кто это такой?
Благодарная за то, что он сменил тему разговора, Эрилин бросила мимолетный взгляд в сторону двери. И как раз вовремя – она успела заметить хозяина заведения, согнувшегося в три погибели перед человеком, плотно завернутым в темные пурпурные одеяния, спасавшими его от прохлады ночи. Тусклый отблеск света позволил разглядеть на его вытянутой руке золотое кольцо.
– Понятия не имею. Это имеет какое-то значение? – вскинула она бровь.
– Имеет. Проследи куда его посадят.
Полуэльфийка проследила взглядом, как прибывшего незнакомца проводили в самую лучшую и богато обставленную комнату. И как раз перед тем, как хозяин заведения задернул за ним цветастые шторы, Эрилин удалось разглядеть лицо этого необычного посетителя. Это был обычный мальчишка, возможно лет четырнадцати или пятнадцати от роду, однако в его взгляде полуэльфийка разглядела твердость не свойственную человеку его возраста.
– О, а вот и продолжение, – невозмутимо заметил Данила. Эрилин проследила за его взглядом и тотчас выкинула из головы все мысли о мальчишке. Над столом нависла фигура огромного бородатого детины, черные усы которого подрагивали в предвкушении предстоящей схватки.
– Надеюсь, твои слова о сделке еще в силе? – ощерился здоровяк. Он обнажил свой скимитар с широким, зазубренным по внутренней стороне лезвием и плотоядно вперился в Эрилин. – Я готов выслушать твои условия.
– Тебе известны правила, Фариг! – вмешался хозяин заведения, бросаясь к столу и махая руками на громилу, словно распугивал надоедливых куриц. – Наружу, все наружу.
Поднимаясь из-за стола, Эрилин шепнула на ухо Даниле:
– Ну что, любитель сделок, не хочешь провернуть и это дельце?
Лицо Данилы просветлело.
– Слушай, а ты права. Большую часть я возьму на себя, но учти – последнее слово за тобой.
Дворянин быстренько стащил с пальца большой золотой перстень с аметистом и поднял его над головой.
– Ставлю на то, что эта женщина победит, – громко произнес он. В ответ ему раздался взрыв смеха, и вскоре вокруг столика Данилы уже собралась приличная толпа, с азартом обсуждающая шансы соперников и делающая ставки.
Полуэльфийке едва удалось подавить улыбку, когда она последовала на улицу вслед за здоровяком. Она уже знала, что Данила потребует поставить на кон против своего кольца и ее навыков – членство в гильдии.
Заведение почти сразу опустело – все до единого посетители высыпали на улицу вслед за противниками. Эрилин краем глаза успела заметить, что в толпе присутствовал и тот мальчишка из таверны. Как ей показалось, он выглядел немного встревоженным и как будто разочарованным.
Однако сейчас ее внимания требовали более насущные проблемы, поэтому Эрилин обернулась назад к своему сопернику. Обнажив меч, она выставила его перед собой и заняла защитную стойку. Если будет возможно, то самый больший вред, который она причинит этому человеку – заденет его гордость.
Здоровяк скинул плащ, обнажив массивные, бугрящиеся мышцами руки и, довольно внушительный, круглый живот. “Ну и какова твоя цена?” – поинтересовался он, явно наслаждаясь собой и всем происходящим. “Может, отпустишь мне товар в долг?” Толпа взорвалась над его шуткой.
– Да просто отбери у нее меч, Фариг! Она даже не знает, с какой стороны его держать! – крикнул кто-то из толпы.
Ответный взрыв хохота тотчас растаял в воздухе, едва воины с громким лязгом скрестили мечи. Несколько первых мгновений Эрилин попросту отражала удары соперника, давая Даниле возможность поднять ставки в его пари. Это тактика оказалась верной – темная кожа громилы уже блестела от покрывавших ее бисеринок пота, а его дыхание стало затрудненным. Вскоре с его лица исчезла и самодовольная ухмылка, а по толпе поползли удивленные шепотки.
Поняв, что время игр прошло, Фариг стал вкладывать в каждый удар скимитара всю силу. В его налившихся кровью глазах Эрилин отчетливо прочитала, что теперь из приза, который, как казалось, так легко было завоевать, она превратилась во врага, который должен был умереть. С яростным криком южанин нанес резкий удар обратной стороной скимитара по предплечью Эрилин. Его сила была такова, что на какой-то миг Эрилин перестала чувствовать свою руку и почти сразу услышала, как звякнул о землю выпавший из ее ладони меч. Фариг вновь взревел нечеловеческим голосом, на сей раз предвкушая скорую победу, и занес скимитар для решающего удара.
Проворная полуэльфийка резко поднырнула и проскочила под опускающимся лезвием, после чего молниеносно выхватила кинжал из сапога и бросилась всем телом вперед. Кинжал глубоко вошел под ребра ее противника, пронзив сердце. Эрилин скорее почувствовала, нежели услышала, слабый металлический лязг, когда ее лезвие наткнулось на другой клинок. С изумлением и некоторой настороженностью она высвободила свой кинжал, позволив громиле рухнуть на мостовую лицом вниз.
Краешком глаза Эрилин успела отметить, что Данила оказался в самом центре спорящей и отчаянно жестикулирующей толпы. Освобожденная от излишнего внимания посетителей таверны, Эрилин склонилась над телом Фарига. Как она и подозревала, между его третьим и четвертым ребрами торчал кинжал. Потянув его за рукоять, она едва не вскрикнула от изумления – на ней была вырезана замысловатая Калишитская руна. Эрилин доводилось встречать этот символ раньше. Этот знак принадлежал наемным убийцам, закончившим свое обучение в Школе Убийц. Перевернув рукоять, она заметила на ней множество небольших засечек – по одной на каждую жертву владельца этого кинжала.
Эрилин убрала кинжал за голенище сапога, пока ее глаза обшаривали темные закоулки улиц. Хотя ей не удалось обнаружить присутствия ее таинственного “спасителя”, она чувствовала, что тот находился где-то рядом.
Решив во что бы то ни стало перехватить его, Эрилин подбежала к Даниле и схватила его за руку.
– Нам пора.
– Одну секундочку, – самодовольно произнес он. – Я уже почти выторговал себе место в гильдии. Дай мне еще немного времени, и они как пик дать накинут мне верблюдов для Леди Кассандры.
– Сейчас, – настояла она и резко дернула за собой.
Все так же продолжая самодовольно улыбаться, он лишь покачал головой и неторопливо высвободил пальцы из ее руки. Затем, взяв ее руку в свои, он нежно поцеловал ее ладонь и положил на свое сердце. Однако этот жест не был простым проявлением вежливости, в нем был скрыт определенный смысл; через ткань
