Поход на Восток - Владимир Мищенко
– Но это не до конца. В нескольких днях отсюда будет ещё одна река, отделяющаяся от Иртыша. Далее река спокойная, а вот рукав её, более узкий, но глубокий, имеет бурное течение.
– И на этом рукаве стоит городище хана Аягоза?
– Да, великий.
– Ты бывал у него?
– Да, великий.
– Зачем?
– Он прислал воинов и сказал, чтобы я каждый месяц присылал ему оброк скотиной. Тогда он не будет вырезать мои селения, как он сделал это у хана Татбола.
– Теперь ты пришёл ко мне. Понятно, я же сильнее.
– Нет, Джак-ши. Туда идти меня заставили, а к тебе я пришёл сам. Тебе я обещаю служить верою и правдой. А, если понадобится, и погибнуть.
– Вот этого пока не надо. Ты мне нужен живой. Скажи, а здесь где-нибудь растут деревья?
– Конечно, великий. Около моего городища большие леса.
– Нет, это далеко. А ближе?
– Да. Полдня пути и на этой же стороне ты увидишь лес. А что ты хочешь?
– Хочу построить лодки и на них доплыть до озера Зейван.
– О, великий, видимо само провидение прислало ко мне в городище русина, который строил большие плоты. Он называет их ладьями.
– Хорошо. Пришли его. Да, ещё назначь кого, кто будет продавать нам зелень, овощи. Я слышал, у вас здесь вкусные яблоки.
– О, да, великий. Сам Алма-Аты жил здесь, пока не ушёл на восток с половцами. За его садами мы до сих пор ухаживаем с любовью.
– Силой брать мы ничего не будем. У нас много денег. Мы будем покупать или менять. Как скажешь.
Через полдня, как и обещал хан, орда остановилась на отдых между рекою и большим лесом. Ари-ан дал команду разбивать лагерь.
К вечеру верхом, в сопровождении десятка воинов прискакал корабельных дел мастер, также обещанный ханом. Вообще-то, в таких мастерах проблем не было. Не зря костяк орды составляли русины и их ближайшие родственники, жившие на берегах многочисленных рек Гардарики. Работать с деревом там умели и любили.
Как ни странно, но переправившись через реку, русин сначала осмотрелся, а уж потом неспешно направил свою лошадь к юрте вождя, которая была хорошо заметна, благодаря огромному стягу – знамени рядом с ней.
– Что, заблудился, земляк? – громко сказал Ари-ан, подъезжая к мастеру.
– Нет, вождь. Думаю.– Ответил русин, слезая с лошади.– В любом деле вначале думать надо.
– Умеет хан подбирать себе людей. И что надумал?
– Не буду я строить здесь тебе ладьи.
– Объясни.
– Река сильно обмелела. Дальше по течению, где отворот на Балхаш, сейчас обнажились пороги. Ладья не пройдет. Но там нет и леса, чтобы сделать перекаты из брёвен, и по ним катить. Это не получится. На Танаисе мы так делали. Там много порогов, и мы приспособились. Здесь это не пройдёт. И по камням не потащим – слишком далеко. Посадим на воду, загрузим и всё потопим.
– И что? – сурово произнёс Джак-ши. Его план рушился, и поэтому резко ухудшилось настроение.
– Будем лес рубить и сгоним его по реке до порогов. Там будем ладить ладьи. Тогда ты на них спокойно доплывёшь и до Зейвана, хоть даже до Алаколя.
– Ты даже об Алаколе слышал?
– Не слышал, а видел. Я туда гонял ладью, что заказал себе тамошний хан.
– И как?
– Нормально. Понравилось. Дал денег и на них я выкупил себя из плена.
– А-а-а. Теперь понятно, как ты сюда попал. Сначала – в полон, потом – сюда.
– Ты прав, вождь. Так всё и было.
– Добро. Ставлю тебя старшим над всеми лесорубами и плотниками. А дальше посмотрим, где пристроить тебя в орде.
– Благодарствую, вождь, но ладьи тебе построю, какие пожелаешь, но с тобою не пойду – у меня в городе жинка и дети. Я их не оставлю.
– А кто говорит – оставлю? Заберем и их. Нет проблем.
– Нет, вождь. Здесь мой дом, моя семья. И теперь – вторая родина. Никуда не пойду.
– Что ж, воля твоя. Неволить не буду, но отблагодарю.
Работа шла днём и ночью при факелах. Через три недели первая сотня ладей была готова. Женщины и, особо дети, были рады, что дальнейший путь до озера Зейван, они пройдут по воде.
Однажды вечером Ари-ан позвал к себе всех самодержцев. Когда они собрались, Джак-ши вызвал сотника стражи.
– Сотник, поставь людей, чтобы и мышь не проникла к юрте. Но сделай это толково. Пускай костры ещё разожгут. Погуляют. Нельзя, чтобы поняли, что нечто важное сели обсудить. Понял?
– Не беспокойся, Джак-ши, всё сделаю и внимания не привлеку.
– Иди.
Когда полог юрты запахнулся, Ари-ан торжествующе оглядел своих товарищей по походу и по оружию.
– Братья, основное готово. Завтра сажаем на первую ладью три юрты воинов с сотником. Из твоей сотни, Урук. Для остальных назначишь начальником командира… Нет. Слушайте нововведение. Всем командирам, кроме командиров юрт, назначить помощника, который будет командовать в случае гибели командира или его отсутствии, как в данном случае. Ещё девять ладей будет с женщинами и детьми. По обеим сторонам реки – по полсотни конных лучников. Это первое. Второе – скажете всем, что это передовой отряд. Они будут оборудовать лагерь, и готовить пищу для остальных, которые поплывут послезавтра утром. Все поняли? А теперь, самое главное,– и, оглядев друзей хитрым взглядом, продолжил,– похода на Зейван не будет. Стоп! Спокойно! Вы же мудрые воины. Да. Не будет. Мы пойдём на крепость Аягоз. Возьмём её и сожжём. Всех печенегов истребим. Они отвергли нашего Бога. Разрушают капища бога солнца. Их божество не требует жертв, а только поклонения. Это предшествие осознания живого Бога Всевышнего, который выше всех этих мёртвых идолов. Сыроедов не щадить. Пусть Люцифера и Сатану судит суд Всевышних, а здесь судить будем мы. И мой приговор – смерть. Истребить, чтобы даже памяти о них не осталось. Остатки вольются в семьи половцев, а они отвергают такие ритуалы. На остальные ладьи мы посадим воинов. По три юрты на ладью. Можно было бы и больше, я проверял. Но им нужен будет повышенный запас стрел, смола, пакля. На арбе или телеге – долго, да и заметно. По бокам пустим лёгкую конницу, чтобы никто не ушёл. До самого приказа на посадку, никому ни слова. С помощью местных мы нашли
