Черный пепел на снегу (СИ) - Спасибко Яна Анатольевна

Запах гари все усиливался. Ветер гонял между деревьев ошметки сизоватого дыма. Дурное предчувствие начало уныло тянуть душу.

Селение за частоколом не выглядело сожжённым. Единственный опалённый дом — дом Снорре — уже давно остыл и дымить не мог. Беспокойство все усиливалось.

Сгореть мог и другой дом. Стоящий особняком ото всех остальных.

Норд преодолевая желание кинуться как можно быстрее к жилищу Агне, быстрым и уверенным шагом шел к медовому залу. Там собрались все мужчины.

Они все были как-то странно возбуждены, и только лекарь, притихшей побитой собакой, сидел подле ярла. Он невидящим взглядом рассматривал потемневшие доски стола, а пальцы выбивали нервную дробь.

— Ну рассказывайте, какие тут новости? — Обратил на себя внимание Къелл раскрывая настежь дверь.

Собравшиеся стушевались и притихли, не желая делиться с нордом сведениями о том, что они сделали.

Мужчины переводили встревоженные взгляды с Къелла на Ярла, предпочитая, чтобы братья сами разбирались между собой.

Ярл зло смотрел в глаза Къеллу и хмурил свои кустистые брови.

— Что ж ты, брат? — Наконец молвил он. — Не знал, что ведьма уморила всех наших детей? Они все мертвые.

— Окстись. Никогда Агне не желала никому из вас зла. — Голос Къелла медовому залу звонким колоколом. — Никогда никому из вас она не отказала в помощи. И чем вы ей отплатили? Говорите же! Что вы сделали?!

— Сделали что должно. — Ответил Ярл, откидываясь на спинку стула. — Больше она никому из нас вреда не причинит.

Къелл взревел раненным зверем и обернулся к лекарю.

— Что, доволен? Подстрекатель. — последнее слово Къелл выплюнул сквозь зубы.

Доктрус сжался, стараясь потеряться на фоне все еще могучей фигуры Ярла, но и это ему не помогло. Он чувствовал на себе прожигающий взгляд норда, отчетливо понимая, что этот — не пощадит. И живым ему вряд ли удастся уйти из поселения.

Къелл в последний раз окинул взглядом присутствующих, и направился к дому Агне, надеясь найти хоть какие-то следы. Душу снедал страх найти ее обгоревший труп.

Он бежал к дому ведьмы, проваливаясь в свежевыпавший снег сначала по колено, потом по пояс.

Обгоревший остов, словно скелет какого-то животного чернел на белом снегу сюрреалистичным пятном. Запах гари разносился ветром по окрестностям.

— А я тебе говорил… говорил. — причитал Къелл, разбрасывая голыми руками головешки, оставшиеся от дома, и обжигая о них ладони.

Какая же ты дура, Агне!

Почему ты меня раньше не послушала?

Почему решила остаться?

Умом он понимал всю бессмысленность затеи — ее труп мог быть завален большими бревнами, мог сгореть дотла. Его могло там вообще не быть.

Как узнать?

Къелл сел на корточки, прислонившись к могучему стволу дерева.

Разобрать остов дома он сам не сможет, а помогать ему вряд ли кто-нибудь станет. Если они спаслись — то скорее всего отправились в охотничий дом в чаще леса. Так ли это?

Къелл решил не возвращаться в селение — видеть этих людей, и особенно брата, было тошно.

Он много раз бывал в том доме — он не сильно далеко от селения — примерно в дне пешего пути. В нем часто останавливались зашедшие в чащу охотники, но в основном — летом. Для зимовки он не подходил.

Норд решительно поднялся, и обогнув пепелище, побрел в чащу.

Граница, где снег был не вчерашний и даже не позавчерашний была неподалеку от дома. Словно там метель была, а здесь — нет. И здесь были следы, много следов. Вот тут — что-то тащили, волоком. Затащили за дерево и потащили дальше.

А тут — следы обрываются. По ним еще хорошенько потоптался лось. Будь следы лошадиными — Къелл решил бы, что ведьма уехала верхом.

В душе мелькнул теплый лучик надежды.

Замок конунга замком в прямом понимании не был. Длинный медовый зал освещался многочисленными факелами и жаровнями. Домочадцы и доверенные люди Конунга сидели за длинным столом, мирно обсуждая последние новости. Из смежного помещения слышался плач новорожденного младенца — гордости правителя. Как же, первый внук.

Сам конунг задумчиво слушал своего посыльного, только что вернувшегося из селения, куда совсем недавно был направлен лекарь.

То, что в селении назревают проблемы, он понял с первых слов. Не нужна ли его Ярлу поддержка? Быть может, кто-то из соседей решил ослабить границу и откусить кусок от его земель? Или там свирепствует чума? Пожалуй, выслать небольшой отряд воинов будет не лишним.

— Иди отдыхай. — Благосклонно разрешил он мальчишке-гонцу. — Завтра поедешь обратно.

Мальчишка, поклонившись ушел.

— Поедешь с ним. — Конунг обратился к своему доверенному, сидящему чуть поодаль. — Возьмешь с собой тридцать воинов. Разведаете что там и как. Если дело совсем плохо — ты знаешь, что делать.

Доверенный коротко кивнул, прикидывая, кого из воинов с собой взять.

Глава 3.5

С наступлением вечерних сумерек добираться до дома в чаще становилось все сложнее, но Къелл упрямо шел вперед.

Ночевать в лесу не хотелось — то и дело на его пути попадались волчьи следы, а тут несколько часов назад прошла большая кошка, волоча за собой добычу, оставившую на снегу яркую красную полосу. Оставалось надеяться, что на ужин у кошака сегодня косуля, а не маленькая девочка.

Къелла передернуло от собственных мыслей.

Уже на подходе к дому он почувствовал запах дымка. Не гари, а такой уютный и родной запах растопленного очага, еды. Силуэт дома с закрытыми ставнями чернел на фоне леса. Когда норд подошел чуть ближе, из-за угла выскочил вспугнутый лось и умчался в чащу. А сохатый тут что забыл? Не тот ли, что ошивался возле дома ведьмы?

Домик был низенький — почти землянка, с покатой, поросшей мхом крышей. Къелл почувствовал, как с души снимается огромный груз. Живые.

Он дернул на себя дверь, но та оказалась закрыта на внутренний засов. Внутри послышался шорох, загрохотало, и дверь отворилась.

На пороге стояла Агне. Низкий потолок землянки не давал ей распрямиться во весть рост, и потому ведьмы была вынуждена немного склонять голову набок, за ее спиной маячила испуганное личико Богданки.

— А я что тебе говорил? — Шальная радость вдруг сменилась гневом, и норд грубо втолкнув ведьму в помещение, вошел следом и прикрыл за собой дверь.

В углу землянки горел грубый каменный очаг, слабо освещая внутреннюю обстановку — широкий топчан, и собственно все. Убогая домашняя утварь, которой пользовались охотники, оставаясь на ночлег.

Над очагом на железной триноге висел котелок, с ароматной кипящей похлебкой, судя по валяющейся неподалеку шкурке — из кролика.

— Хоть что-то бы спасла из своего дома, а то и вообще вернулась бы в него по весне. А теперь как зимовать думаешь?

Агне только пожала плечами. Ей нечем было ответить Къеллу.

Да, он во всем был прав, но все ее естество противилось тому, чтобы бежать из селения и бросить людей в беде, с которой они без ее помощи не смогут справиться. Если бы не этот пришлый лекарь — все вообще могло пойти по другому сценарию.

Богданка отчего-то почувствовала виноватой себя. Видела же, что Агне не в себе — идет на поводу у этих людей как баран на заклание, но ничего не сделала. Даже не попыталась уговорить ведьму сняться с места и уйти — боялась, что та отправит Богданку одну.

— Не шуми, Къелл. — Агне очень тонко подмечала состояние своей ученицы, и ласково, почти по-матерински улыбнувшись, потрепала девочку по голове. — Мы не останемся тут на зиму. Я думаю, что нам действительно лучше отправиться в Бъёркё. Возле людей будет перезимовать легче. Там живет моя наставница — Сигурн, пока остановимся у нее, а там и своим жильем обзаведемся.

— Не спешите. — Къелл сел на топчан и с благодарностью принял деревянную миску с обжигающей похлёбкой. От запаха его рот наполнился слюной, а желудок сжался в болезненном спазме. — Ты уверена, что она примет тебя?

— Не откажет.

— Хорошо, на том и порешим. Но до Бьёркё отсюда десять дней пути, почему не в Сигтуну? Это ближе.