Дэвид Гаймер - Эра Зигмара: Омнибус
Молоторукий выпрямился в седле, и порыв бури вздыбил его кобальтово-синий плащ. Он вновь высоко поднял Гельденсен, и молния обрушилась с небес, чтобы поприветствовать его.
— Не страшитесь отродий Внешней Тьмы! — взревел Ванд. — Их власть окончена, их ужас исчез! Ко мне, Грозорожденные Вечные! Рассвет настанет вновь!
Взревев в ответ, Освободители подняли своё святое оружие и во главе с коронованным громом лордом вновь ринулись в бой.
Анакт закричал, превращая свой молот в чистейшую сущность кометы, и метнул бело-голубое пламя в пустоту под аркой врат. Прогремел взрыв, ударная волна закружилась, расходясь, словно новая звезда. Последовал звучный треск, эхо, полетели осколки камней, а затем его отбросило назад.
С внезапным приливом надежды Небесный Шлем осознал, что печати врат ослабли. Разряды его братьев почти пробили обереги, но теперь они яростно сражались за свои жизни, а град кометного огня ослабел до редких ударов. Сам Анакт кружился от отдачи и взрыва, потеряв равновесие. Он тяжело забил повреждёнными крыльями, немного набрав высоту. Несмотря на смертельную усталость, лорд призвал ещё один преображённый молот, готовясь преобразовать энергию бури в разряд и метнуть его прямо в потрескавшийся центр врат.
Когда же он раскручивал молнию-молот для удара, то почувствовал, как буря тянет его вниз, прямо в пасть орды. Он покосился через плечо и увидел грозного чемпиона в багровой броне, стоявшего в считанных метрах под ним. Икононосец заносил двулезвийный топор для броска, и Анакт знал, что уклониться он не сможет. Однако в его латницах ещё осталась собранная энергия кометы. Если Обвинитель использует её, то сможет разорвать чемпиона Хаоса на части, прежде чем тот бросит оружие, что даст Небесному Шлему время спастись, выжить, чтобы сразиться вновь.
Анакт позволил улыбке промелькнуть на израненном лице. У него было достаточно силы лишь на один такой разряд, и небесный воин знал, на что его потратит. Из последних сил он метнул сущность кометы прямо в расколотое сердце портала. В следующее мгновение он ощутил, как метко брошенный чемпионом топор вонзился в его хребет.
Охваченный чистейшей мукой небесный лорд выгнулся дугой и полетел на землю. Падая, он бессильно кружился и даже не мог ясно увидеть пробил ли он обереги или нет. Вокруг выла буря, срывающая с груди разбитую броню. Он ощутил жуткий холод, а затем рухнул на землю. Крылья смялись, броня разлетелась.
Последним, что увидел Анакт, были собирающиеся вокруг кровавые воины, заносящие топоры. Их лица скривились в полных ненависти оскалах. Он ухмыльнулся им в ответ окровавленными губами.
— Зигмар свидетель, какие же вы уроды… — прохрипел Небесный Шлем.
А затем клинки опустились.
Время пришло, и Иона больше не мог оставаться позади своих братьев. Воздаятели сражались, превосходя величайшие из ожиданий, не поддаваясь изнеможению и удерживая шаткий кордон против врагов, которые не знали страха и жили только ради резни. Несмотря на всю их доблесть, треть воинов утащили вниз, так далеко, что даже лорд-реликтор не мог вернуть их к жизни, и разрубили на части в мстительной ярости. Выжившие медленно отступали по ведущим к порталу широким ступеням, и больше некуда было идти.
Чувствуя, что настал решающий час, Склепорожденный лично вступил в бой. Он взял реликварий обеими руками и взмахнул им словно булавой, круша и разбрасывая напирающих врагов. Но у него было и другое оружие, ведь искусства давали ему силу не только возвращать жизнь, но и вытягивать её из врагов. С сухим шипением Иона выпустил духов бури из сердца реликвария, и тогда из грозовых облаков обрушились белые, как кости молнии. Они хлестали врагов, молотя наступающих кровавых воинов и поджаривая их прямо внутри доспехов. Всюду, где падали небесные стрелы, воины Хаоса вспыхивали от ослепительного электрического огня, их кожа покрывалась коркой и дымилась, словно запечённая изнутри. Они дергались, словно марионетки с обрезанными нитями, а затем падали. Дым шёл от раскалённой докрасна брони.
Это принесло кратую передышку, но она быстро закончилась. Воины орды ринулись в бой, и никакие потери не могли погасить их жажду крови — на самом деле, чем больше их погибало, тем сильнее в других разгоралась жажда насилия.
Иона сражался, чувствуя в руках первые уколы слабости. Пал ещё один Воздаятель, выпотрошенный жутким ударом секача, оборона рубежа повисла на грани. Пока Вечных постепенно теснили по ступеням, лорд-реликтор увидел приближающегося багрового чемпиона, призвавшего Владения Хаоса своей иконой. Он приготовился к схватке, которая решит исход обороны врат.
Но икононосец не бросился в поединок. Вместо этого он метнул свой топор высоко в небеса, его двойной клинок закружился словно в вихре, во все стороны полетели брызги крови. Следивший за полётом топора Иона с ужасом увидел, как тот впился в спину Анакта Небесного Шлема, искалечив лорда Обвинителей и повергнув его на землю. Если бы всё закончилось на этом, то Склепорожденный ощутил бы боль утраты и вернулся в бой, зная, в какой опасности они оказалось. Но перед смертью Анакт послал разряд молнии в самое дрожащее сердце врат. Лорд-реликтор смотрел, как он летит к цели, разгораясь, словно падающая звезда.
И когда разряд ударил, то случилось невиданное — всё пустое пространство разлетелось на части, словно стекло, разбилось на тысячи осколков. Из эпицентра разошёлся мощный вторичный взрыв, впившись в бурю вихрем золотого и белого света.
Невероятной силы ударная волна разнеслась во все стороны, будто прилив, повергая всё на своём пути. Сброшенные с небес Обвинители разлетелись, словно чайки в буре. По древним плитам разошлась золотая паутина, осветившая глаза удерживавших арку великанов, руны вспыхнули новым серебристым пламенем.
Иона пошатнулся от вихря, грозившего повергнуть его на колени, но устоял, продолжая смотреть на то, ради чего они стольким пожертвовали.
— Держитесь, воины Азира! — приказал он, впервые повысив свой мертвенно-хриплый голос. — Время пришло!
И тогда бушевавшая под аркой буря взорвалась. Руны раскололись, обломки раскалённого камня взлетели высоко к небу. Обрушились балки и подпорки, пали лестницы и башенки. Дождь унесло прочь, вдаль от центра взрыва и через всё поле бушующей битвы. И в сердце вихря изменились сами врата. Старые плиты потрескались и осыпались, открыв постройку из чистой слоновой кости. Лица статуй открылись, вековая патина испарилась, и их безмятежные глаза вновь посмотрели на Владения Огня. Под аркой пронёсся шквал, погасивший последние языки порченого пламени и сменивший их золотой огненной бурей.
А затем сквозь проход ринулись легионы Азира, принесённые в сердце бури дугами лазурных молний. На поле боя один за другим воплощались ряды Освободителей, отправленных по древним путям между мирами и прошедших через распечатанные врата. Целые воинства Обвинителей пролетали под аркой, а затем высоко взмывали на бушующих ветрах, их молоты уже раскалились добела. Следом за ними наступали Воздаятели, спешащие на помощь своим выжившим братьям на великих ступенях.
Несмотря на свой характер, Иона не смог удержаться от сухой и мстительной усмешки. Ради этого они рискнули пройти через пустоту, ради этого использовали труд долгих эпох.
Врата были открыты. Они никогда не закроются вновь. После столь долгого, но временного затишья Война Владений началась вновь.
— Так настало время возмездия! — провозгласил Склепорождённый, высоко подняв реликварий, и выпустил из ларца холодное пламя. — Вперёд, братья мои, несите смерть врагам!
Глава седьмая
Когда это произошло, даже Кхул остановился в своем неистовстве. Он ощутил резкий порыв ураганного ветра, увидел, как гаснет багровое пламя Кхорна. Портал арки разлетелся на куски, и окруженных врагов отбросило от Врат, но их тут же сменила целая армия, в десять раз больше той, с которой Волна Кровопролития сражалась только что. И беспрерывно прибывали новые противники.
Владыка пристально изучал немыслимо совершенных воинов. Как и предыдущие, они были облачены в доспехи, сверкающие золотом и синью, и каждый нес на безупречной броне символ молота. Если до этого против военачальника вышел достойный враг, то теперь силы неприятеля стали поистине ошеломительными; сражение с ним стало бы испытанием для величайших правителей Владений.
И тогда Коргос Кхул хрипло усмехнулся от искреннего наслаждения. Кровавый бог благословил его вне всякой меры: долгие годы тщеты и скуки мгновенно забылись, сменившись пылом, что рождался только из смертельной опасности.
Воинство владыки ощутило то же самое, и боевые кличи достигли новых высот лихорадочного исступления. Они жили ради таких моментов, и это был славный дар того, кто восседал на Медном Троне. Ни один враг не мог усмирить ярость кровавых воинов, поскольку они страшились только плена слабости и медленного угасания. Возвращение Небесных легионов для их рода было всё равно что возвращение великого и благородного союзника, поскольку предвещало лишь вечность битв — то единственное, что отняла у кхорнитов давняя победа.
