Павел Шумил - Этот мир придуман не нами

— Тогда… Действуй, Линда! Ктарр, Миу, вы помогаете. А теперь, любимая, быстренько отвези меня домой. Надо сменить Петра, он ночь не спал.

Хозяин назвал меня любимой! Я вскочила в седло, и мы домчались до железного дома со свистом. Завела байк в стойло, а потом… Оказалось, на втором этаже есть еще одна дверь, о которой я не знала. Там мягкие кресла с привязными ремнями, там стены плавно переходят в потолок куполом, там экран во все стены! И звездное небо на экране. А прямо перед Петром цифры столбиками. И эти цифры меняются как живые.

— Смотри, Миу, это солнце, — хозяин указал на желтый кружок. — А теперь оглянись. Это твоя планета. Так ее с буксира видно.

Я оглянулась.

— Белое — это облака. Синее — моря и океаны. А мы — вот здесь, в пустыне на берегу океана. Видишь эти пятнышки? Это Столица.

Круг планеты был почти с меня ростом. И на треть уходил под пол. Я опустилась на колени, чтоб разглядеть дворец. Ниточка-река, на берегах которой стоит Столица. Но ни мостов, ни домов не разобрать. Дворец тоже не видно.

— Я тебе потом дам снимки из космоса, — пообещал хозяин. — Там все видно.

Сел в кресло рядом с Петром. Они поговорили о чем-то на техническом языке, хозяин сказал: «Вахту принял», Петр сказал: «Вахту сдал». Потянулся и встал из кресла.

— Идем обедать, непоседа.

И ласково погладил меня по голове. А у меня сразу заурчало в животе. Не успела позавтракать, так закрутилась с делами. Оглянулась на хозяина. Он смотрел на цифры и водил левой рукой по сенсопланшету. Нельзя его сейчас отвлекать. Вышла за Петром и тихонько прикрыла дверь.

В столовой, кроме нас, никого не было. Петр выглядел усталым, но довольным и оживленным.

— Какие у нас новости? — спросил он. Я рассказала.

— Значит, скоро у нас здесь малинник расцветет, — усмехнулся Петр. — Когда за девушками полетите?

— Завтра, наверно.

— Жалко. Завтра я буду занят. Веду к планете второй грузовик.

Наши парни решили иначе. Зачем откладывать на завтра? А вдруг начальство передумает? Кирпичи у строителей все равно кончились, как бы, делать нечего. Ктарр назначил двух парней работать у кирпичной печки, остальные начали думать, как всем попасть в Столицу.

— Девушкам на рынке делать нечего, — заявил Пуррт. Но поднялся визг, его чуть на лоскутки не пустили. Неожиданно Пуррта поддержала Линда.

— Летят только заинтересованные лица и Ктарр. Ктарр летит заместителем римма, то есть, меня. Рыжим надеть ошейники. Скандалы нам не нужны.

— Мне надо купить продуктов на праздничный стол, — возмутилась Поваррешка. Линда согласилась взять двух девушек. Итого — девять пассажиров. Четверо в машине, пятеро на байках. Байки у меня, Прронырры, Линды, Марты и Мухтара. Туда долетим с комфортом. А назад?

Я достала звонилку и позвонила Шурру. Обещал отпроситься. Линда увидела, что я звоню, и тоже кому-то позвонила. В общем, парни приоделись в лучшее, что прихватили с театра, и мы всей толпой отправились на рынок. В железном доме остались только Стас и хозяин.

Не успели приземлиться перед помостами работорговцев, как Прронырра кричит во всю глотку:

— Парртук! Я тебе покупателей привел.

Услышав про покупателей, к нам тут же потянулись продавцы. Не знаю, как, но сразу определили, что сегодня главная в нашей компании Линда. А парни разбежались к помостам выбирать себе подруг. Мухтар с Петром переглянулись и пошли «ломать им кайфы» едкими замечаниями. Думаете, Поваррешка с подругой пошли за продуктами? Как же! Тоже с парнями девушек смотрят, ехидными намеками перебрасываются.

Линда присела на край одного из помостов и завела беседу с продавцами. Откуда товар, да какие цены. Я встала слева от нее, а Марта — справа. Еще рявкнула на хозяина помоста: «Не стой за спиной!» Тот сразу отошел.

Продавцы рассказали, что последние два года привозных рабынь мало. Но много молодых сельских девушек, проданных за долги отцов. Служба оросительных каналов подняла цены на воду, но в долг дают без ограничения. И первые три года возвращать долг не требуют. Зато потом… Разорилось много крестьянских хозяйств. Землю за бесценок скупают кланы Главы Службы оросительных каналов и Главы Службы пахотных земель.

Но голода не будет. Потому что земли вновь засеяны. Эти кланы организуют большие богатые хозяйства, а на полях работают рабы. Рабы работают хорошо, потому что в большинстве своем это те самые селяне, что жили на этой земле. И хозяева обещают, что за хорошую работу позволят им выкупить себя и землю.

— Как же, позволят… — сказала мне Линда по-русски. — Но голодать не дадут. До поры, до времени. Потом запрут амбары и устроят голодный бунт. На волне бунта сменят власть.

— Слушаюсь, госпожа! — сказала я Линде с поклоном. — Я быстро!

Линда сначала настороженно прищурилась, потом улыбнулась. А я побежала к своему байку, достала звонилку и рассказала о всем услышанном папе.

— Спасибо, дочь, — сказал он. — Значит, среди кланов, претендующих на мой пост, нет единства. Это хорошо для нас и плохо для них. Ты умница, Миу.

Я побежала к Линде и по-русски пересказала разговор ей.

— Стас будет в восторге, — она притянула меня к себе и чмокнула в нос. После чего вновь вернулась к беседе с продавцами, не обращая на нас с Мартой внимания. Неожиданно с неба спустился Шурр на голубом байке, веселый и оживленный. Линда радостно приветствовала его, а я поклонилась, положив ладошки на плечи. Это чтоб он понял, что я на службе. Но он все равно притянул меня к себе и шлепнул по попе. Начали возвращаться парни с отобранными девушками и помощниками продавцов. Четыре девушки серые, две рыжие. Четыре довольны, одна серая дуется и одна плачет. Все — рослые, сильные крестьянские девушки. Марта предупреждала парней, выберут дохленьких, сами за них работать будут. Но не думала, что парни к этому всерьез отнесутся.

Тут к нам подошли ювелир с женой. А за ними, с корзинками в руках, Берра с Террой. На обеих богатые ошейники и хорошие платья. Линда тепло с ними со всеми поздоровалась. Я опять поклонилась, положив ладошки на плечи, а Марта широко улыбнулась и помахала рукой.

— Нам на рынке сказали, что прилетела целая стая железных птиц без крыльев. Я сразу понял, что найду тебя здесь, — весело начал ювелир. — Знаешь, ты была абсолютно права, — продолжил он громким заговорщицким шепотом, который слышали все в округе.

— В чем?

— Как бы богато или бедно ты ни наряжался, о тебе судят по тому, как одеты твои рабыни! — и первый зафыркал. Продавцы поддержали, а я удивленно открыла рот. Вот почему нас так наказывали во Дворце за грязную или небрежную одежду. Осмотрела себя, ахнула и побежала к байку. Сменила простой ошейник на такой же, как у Терры, с двумя рубинами. Хорошо еще не прилетела в ошейнике с кольцом.