Олег Авраменко - Сын Сумерек и Света

Этот голос прозвучал для меня диссонансом с реальностью. Я смотрел на Дейдру, которая по-прежнему лежала неподвижно, не проявляя ни малейших признаков активности... и тем не менее она говорила!

В следующий момент я сориентировался, повернул голову... и опять увидел Дейдру. Она стояла посреди комнаты, одетая во всё белое, как невеста. На её коралловых губах играла улыбка – не грустная, не задорная, а просто улыбка – не грустная и не весёлая, а просто улыбка, тёплая и дружелюбная.

Я снова перевёл взгляд на диван – там лежала Дейдра. И в то же время она стояла перед нами, полная жизни, и улыбалась.

– У меня галлюцинации? – не очень уверенно произнёс Морган.

– Не думаю, – сказал я, впрочем, тоже без особой уверенности.

– Никаких галлюцинаций, – подтвердила Дейдра в белом. – Я реальна. Я – Хозяйка Источника.

– А это... – Бренда запнулась и просто указала на другую Дейдру, лежавшую на диване.

– Это моё прежнее тело. Мне пришлось расстаться с ним в Источнике.

– О Митра! – воскликнул я, поражённый ужасной догадкой. – Ты стала бесплотной?! Как Диана...

– Нет.

Дейдра подошла ко мне и протянула руку. Я робко прикоснулся к ней – на ощупь она была тёплой и мягкой, совсем человеческой. Я мог бы поклясться, что это рука Дейдры; ведь сколько раз я целовал её, я помнил каждую её линию, каждый изгиб, и эту родинку на запястье, и этот аромат её кожи...

– Источник в точности скопировал моё прежнее тело, – объяснила Дейдра. – Внешне я как две капли воды похожа... на себя. Но теперь я плоть от плоти Источника – как и надлежит быть настоящей Хозяйке.

– Но ты... э-э... твоё новое тело... оно человеческое?

– Думаю, да. Я чувствую себя человеком, я чувствую себя женщиной. Единственное, чего я не могу, это иметь детей.

– О! – произнесла Дана, сочувственно глядя на неё. – Мне так жаль, сестричка.

Дейдра ободряюще улыбнулась ей:

– Не жалей меня, дорогуша. У меня есть ребёнок – Источник. Ему я должна отдать всю свою материнскую любовь, всю заботу, всю ласку. Именно по этой причине Диана не смогла обрести плоть от Источника, не смогла посвятить ему себя целиком, без остатка.

– Из-за Пенелопы? – спросила Бронвен.

Дейдра утвердительно кивнула:

– По-человечески это можно выразить так: Источник слишком ревнив и эгоистичен, он не желает быть одним из детей, он хочет быть единственным.

– Наконец-то он добился своего, – сказал Колин. – Его можно поздравить. Он нашёл себе замечательную мать.

Они обменялись понимающими взглядами.

– Спасибо, брат. Ты всегда думал обо мне лучше, чем я того заслуживала.

– И всё-таки ты жестокая, тётя, – отозвалась моя дочь. – Зачем так пугать нас? Ты могла бы оставить своё прежнее тело в Источнике.

Дейдра вздохнула, подошла к дивану и присела... возле себя.

– Это было выше моих сил, – сказала она. – Мне столько твердили, что я само совершенство, все так восхищались моей красотой... Знаете, в глубине души я до сих пор убеждена, что на свете нет никого прекраснее меня. Глупо, конечно... – Дейдра поднялась, взяла с ближайшего кресла плед и накрыла им своё прежнее тело по грудь. Затем повернулась к нам. – Думаю, мне пора. Нельзя надолго оставлять Источник без присмотра. Приходите в Безвременье, я буду рада любому из вас. Приводите тех, кто, по вашему мнению, достоин Силы; но последнее слово я оставляю за собой.

– А как насчёт обряда с камнями? – живо спросил Морган.

– Контакт желателен, он облегчает прохождение Пути Посвящения. Я буду настаивать на его присутствии, но без прежних ограничений. Вы, лорд Фергюсон, можете быть Отворяющим Монгфинд.

– Большое спасибо, миледи. – Морган прямо-таки расплылся в довольной улыбке, а я подумал: бедная Бренда. Хотя сестру, похоже, это нисколько не огорчило.

– Дейдра, – спросил я. – Ты не знаешь...

– Знаю.

– Так почему Диана не сказала, что ты должна стать Хозяйкой?

Дейдра несколько секунд пристально смотрела на меня, прежде чем ответить.

– Видишь ли, Артур, каждой форме сущего свойственно стремление к самосохранению. Амеба хочет быть амебой, человек – человеком, а суть – сутью. Ты разговаривал с матрицей личности Дианы, с её сутью, а сути способны прорицать будущее – вернее, его возможные варианты. Очевидно, ни один из вариантов будущего не устраивал суть Дианы.

– Я не совсем понимаю тебя.

– Скоро поймёшь. Очень скоро... Ну ладно, друзья. До встречи.

Сказав это, Дейдра ушла в Безвременье.

Другая Дейдра, моя дочь, дёрнула меня за рукав.

– Па, что будем делать с тётей... с её прежним телом?

Я вздохнул:

– Понятия не имею, доченька.

– Артур! – позвала меня Бренда. – Ты только посмотри.

– Что там? – Я быстро подошёл к дивану. – Что происходит?

– Что-то странное. Очень странное. – Бренда держала Дейдру за руку и в растерянности глядела на меня. – Пульс участился, стал сильнее... Она оживает!

На прежде бледных, безжизненных щеках Дейдры начал проступать румянец. Укрытая пледом грудь мерно вздымалась в такт дыханию.

– Она передумала, – прокомментировал Колин. – Она возвращается.

Веки Дейдры вздрогнули и медленно поднялись. Некоторое время она блуждала затуманенным взором по потолку гостиной, затем её взгляд прояснился, приобрёл осмысленное выражение... Но это не был взгляд Дейдры! В глубине её изумрудных глаз мне почудились другие глаза – голубые, такие знакомые и родные...

МИТРА! ЗЕВС! ИИСУС!..

– Артур, милый... Я нашла тебя...

Мне отчаянно захотелось ущипнуть себя за руку. И я ущипнул. И почувствовал боль. Но это ещё не значило, что я в здравом уме. Боль остаётся болью даже в бреду.

– Диана... ты?..

Она слабо улыбнулась:

– Кто же ещё... Разве ты не узнал?

Я закашлялся:

– Что ты, родная... Конечно, узнал.

Диана (о боги, моя Диана!) попыталась встать, но тело плохо слушалось её.

– Лежи, – сказала ей Бренда дрожащим от волнения голосом. Вид у сестры был потрясённый. – Ты очень слаба. Тебе нужен отдых.

Диана внимательно посмотрела на неё.

– Ты мне кого-то напоминаешь. Ты... малышка Бренда?

Сестра нервно усмехнулась:

– Как видишь, уже не малышка. С тех пор прошло много лет.

– Сколько?

– Двадцать семь Основного потока, – ответил я, имея в виду время с момента моего исчезновения.

– Двадцать семь лет, – повторила Диана. – Так долго... У нас есть дочь, Артур...

– Знаю, милая.

– Как она?

– Нормально. Она уже взрослая. Скоро ты увидишь её.

– Она... не обижается, что я бросила её?

– Нет. Пенелопа всё понимает. Она очень умная девочка.

Диана устало прикрыла глаза.