Татьяна Патрикова - Тонкости эльфийской социологии

– О чем узнаю? – почти шепотом просил рыцарь.

Ир тихо вздохнул. Так тихо, что услышал только я. Посмотрел на меня, словно поддержки искал. Не придумав ничего лучше, решил пошутить. Наклонился к нему, понизив голос, сказал:

– Хочешь, я объявлю?

– Сам справлюсь! – Тут же взвился он.

– И стул парню сам вернешь, – спросил уже в полный голос, – или послать кого-то за новым?

Ир фыркнул и щелкнул пальцами. Пижон, блин! Нашел чем выпендриться!

Весь тот прах, что был еще недавно стулом, снова принял изначальную форму. Правда, Каравайчик моих стараний по уговариванию Ира не оценил и остался стоять. И ладно. Мне что, больше всех надо?

Правда, когда посмотрел на Ира, понял, что рыцарю было не до того, он смотрел, как светлый эльф, к которому он привык и к которому в ученики просился, становится мерцающим.

– Все хорошо? – Спросил Ира и даже нашел под столом его руку. Мерцающий так за нее схватился, что я себя последними словами обругал, что сразу не додумался его поддержать. Когда же свыкнусь с мыслью, что ему на самом деле проще из своих мерцаний выскальзывать, когда я рядом?

– Что ты теперь скажешь? – спросил секретарь ректора у рыцаря, глядя на него своими желтыми, кошачьими глазами.

Тот рухнул на стул, как подкошенный.

– Ректор в курсе, если что, – вдруг подал голос Том, причем со стороны Рутберга явно ощущалось сочувствие.

Каравайчик кивнул ему и снова уставился на Ира.

– А так? – неожиданно протянул мерцающий и в одно мгновение стал Ириль.

– Так вот как вы от всех спрятались, – пробормотал ошарашенный парень.

– А так? – вдруг подала голос Ника и тоже стала Ириль.

Теперь уже у всех рыцарей за нашим столом глаза на лоб полезли, не считая Ульки, конечно.

– Ладно, – прогудел младший хозяин замка, – поиграли и хватит. Кто следующим будет вопрос задавать?

– Но я на свой вопрос ответ так и не получил? Да и представляться мне теперь без надобности, – запротестовал Каравайчик.

– Да? А Иру ты что ответил? – влез я.

– Мне без разницы, кто он, я учиться хочу! – Убежденно откликнулся рыцарь.

– А не стремно, что без мерцания, он вовсе не такая лапочка, как… уй! – взвыл, когда эта мерцающая сволочь меня за ногу ущипнула. Вот зараза! И, главное, не ударишь теперь. Я девушек не бью. А он, как не крути, сейчас именно, что девушка.

– Не стремно, – Каравайчик неожиданно искренне улыбнулся, – не такой уж и лапочка, судя по всему.

– Давно об пол не ударялся? – Невинно осведомилась Ириль Ира у парня.

Ника же снова быстренько стала сама собой. Я так понял, что сейчас они оба мерцали в светлую эльфийку лишь внешне, не меняясь внутренне, поэтому у них это так лихо получалось.

– Так я могу рассчитывать, пойти к вам в ученики после выпуска?

– После выпуска? – удивился уже я, – Так это же сколько лет ждать придется?

– Около двадцати, – услужливо подсказал Ир, причем уже своим голосом, значит, почти выскользнул из мерцания.

– А я-то думал… – разочарованно протянул, вздыхя, – да за это время столько воды утечет…

– Можно раньше, – вмешалась Иля, внимательно следящая за дискуссией, – есть ведь экстернат, – и глянула на Каравайчика.

– То есть он уневер может закончить досрочно?

– Нет. Просто в старые времена ученик обзаводился персональным учителям сразу при поступлении. В наше время, насколько мне известно, от этого отошли, так как магическое образование стало массовым, но сэр Винчест учится на факультете классической магии. Там такое еще практикуется. К тому же…

– Наш Ир планирует защищаться по этому факультету.

– Именно.

– Так что вы мне скажете? – повторил свой вопрос Каравай.

– Я подумаю, – в этом весь Ир, ведь и так было понятно, что этот парень ему в качестве ученика понравился больше других претендентов, и все равно решил повредничать. Только пусть его новоявленный ученик с этим сам разбирается. Не все же мне его спасать.

– Нельзя же так! – неожиданно воскликнул Лад Дюрмейм, – Хард отличный рыцарь, верный друг, и маг что надо. Мы с братом тоже приколдовываем иногда, – на последней фразе он понизил голос, словно признался в чем-то постыдном, – но так здорово, как у него, у нас никогда не получается, даже если…

– Если что? – сразу же среагировал Ир.

Братья рыцари переглянулись.

– А у меня тоже вопрос есть, – подал голос младший. Похоже, посвящать нас в свои маленькие семейные тайны они пока не собирались. Ир попытался что-то сказать, но я под столом толкнул коленом его ногу, и мерцающий, глянув на меня, заткнулся. Развести братишек на откровенность можно будет и потом.

– Так вставай и спрашивай, – сказал ему, отвлекшись от мерцающего.

Юный рыцарь, с буйными золотыми кудрями и крупным, простым лицом, встал, посмотрел на Ульку с Гарри и выдал:

– Ты уже думал, как будешь этих чешуйчатых воспитывать? Детей, я хочу сказать. Ты им слово, а они в тебя огнем, причем с младенчества. И каково тебе будет видеть, как они вылупляются, а? Ты думал? – Причем, чем дальше, тем сильнее мальчик заводился. Даже представиться забыл, невежливый какой. Но, судя по лицу, сама мысль о вылуплении потенциальных детей дракона и человека, ему претила.

Улька нахмурился, сжал кулаки. Но тут встала Гарри.

– Гаррилика Троубург Вий, сэр, пожелавшей остаться неназванным…

'Ого! – пронеслось у меня в голове, – интересно, у кого из нас Гарри нахваталась язвительности'.

– Но, раз уж вы тут все из себя драконоборцы, то могли бы хотя бы из вежливости к по-настоящему сильному противнику, каким мы, вне всяких сомнений, являлись все это время, изучить нас.

– Гарри? – выдохнула Лия, глядя на подругу во все глаза.

Мы все смотрели на нашу выверну. А та улыбалась. Но в её глаза было не только ликование, но и грусть.

– Ты тоже думаешь, что мы вылупляемся? – Спросила она, повернувшись к жениху. Тот смутился, спрятал взгляд. Но, надо отдать ему должное, тут же снова поднял на неё снова.

– Мы все так думаем.

– Говори за себя, – объявил Ир, причем с таким самодовольством, что я не сумел отказать себе в удовольствии обломать зазнайку.

– Может, заодно поведаешь нам, откуда тебе такие подробности о дракошках известны? – протянул я, и мерцающий тут же сдулся, как воздушный шарик, проткнутый иголкой.

– Так что там с яйцами, которых нет? – Напомнила суть вопроса Иля.

– Вы не слышали, – сказала Гарри, обращаясь к рыцарям, – но остальным мы уже объясняли, что два последних месяца беременности дракониха не покидает своей пещеры, а вход в неё наглухо запечатывает. И живет все это время за счет заряженного особым способом золота, постепенно высасывая накопленную в нем магическую силу. На последней стадии беременности мы теряем способность принимать драконью форму, поэтому становимся уязвимы, поэтому закрываемся в своих пещерах. Наши дети рождаются людьми, и приобретают способность менять ипостась только через шестнадцать лет после рождения.