Ирина Котова - Королевская кровь-4

Игорь одобрительно сжал его за плечо. Он не стал спрашивать, что бы Свенсен делал, если бы жене угрожала смерть. Не надо давать силы личным демонам.

— Ну если мы основной вопрос решили, Хиль, и время у нас есть, будем думать, как освобождать твою жену. Но сначала зайдем к королеве. У нее уже полтора часа как собрались их величества Инландер и Блакори. Если все прошло успешно, то Ровенту теперь придется иметь дело с самим Бермонтом.

— Если бы Демьян ожил, — тяжело сказал Свенсен, — то уже весь замок бы об этом шумел.

Он оказался прав. У входа в королевские покои их встретила капитан Дробжек. Покачала головой на молчаливый вопрос, удивленно покосилась на рыкнувшего от разочарования Свенсена. Открыла двери и тихо спросила, могут ли войти полковник Свенсен и полковник Стрелковский.

— Да, — раздался сухой голос королевы. Игорь Иванович, увидев ее, первый раз за все время ощутил порыв прижать дочь к себе, утешить, пожалеть. Полина выглядела не просто измотанной — такое ощущение, что это у нее была тяжелая болезнь, не у Демьяна. Но одета она была как на выход — темно-зеленое, почти черное платье, только подчеркивающее бледность ее губ и синяки под глазами, укороченные рукава — так, чтобы видны были обручальная и венчальная пара, прическа, принятая у берманок — две косы, оплетенные вокруг головы. Высокая, исхудавшая, уставшая. Казалось, что ей лет тридцать, а не восемнадцать. Нет… почти девятнадцать. Завтра ведь у нее день рождения. Шестнадцатого декабря.

— Ничего не получилось, — сказала она ровно. Похоже, она даже не плакала.

— Вы куда-то собрались, ваше величество? — поинтересовался Стрелковский.

— В пресс-центр, — так же безжизненно сказала Полина. — Я распорядилась собрать срочную конференцию. Обвинения, которые выдвинул этот… Ольрен, нельзя оставлять без ответа, хоть и не по рангу мне пикироваться с ним. Но я это сделаю не для него, а для людей Бермонта. Сопровождение мне не нужно, господа. Я справлюсь сама.

И она, распрямив плечи, прошла мимо молчаливых мужчин, погладила каменного медведя по спине и вышла в коридор, не обращая внимания ни на Люджину, ни на застывших, все слышавших гвардейцев.

В пресс-центре было людно. Журналисты тревожно шептались, гудели установленные камеры, слышались щелчки фотоаппаратов. За длинным столом уже сидели министры в полном составе, старейшины. Ждали только ее. И королева, вздохнув — на улыбку сил не было — вышла к людям, удержалась, чтобы не начать моргать от болезненно резанувших по глазам вспышек, и села на свое место. Ледяным взглядом осмотрела зашумевших репортеров — те с изумлением обсуждали то, как изменилась ее величество со свадьбы, превратившись из цветущей красавицы в изнеможенную женщину. Воцарилась тишина.

— Приветствую всех собравшихся, — произнесла Полина с едва слышимой неуверенностью. — Для начала я отвечу на главный вопрос. В день свадьбы действительно произошло несчастье и мой муж оказался на грани жизни и смерти.

В пресс-центре стояла мертвая тишина — никто даже после этих слов не рискнул издать хотя бы звук.

— Мы надеялись, — продолжала Полина, и голос ее окреп, хотя она заметно волновалась, — что сумеем быстро справиться с болезнью, не предавая этот случай огласке, чтобы не добавлять гражданам страны лишних тревог. К сожалению, этим решили воспользоваться кланы. Но король жив, — четко проговорила она, — и пока он жив, мы будем бороться за него. Что касается обвинений в том, что именно я заразила его ради власти. Это смехотворно. Думающий человек поймет, что я, как принцесса дома Рудлог, на своей родине была полновластной госпожой причитающихся мне по титулу земель, которые сравнимы по размеру с Бермонтом. И если бы я хотела власти, я бы осталась там. Но я люблю своего мужа и только ради него согласилась принять обычаи и традиции берманов, стать ему покорной женой. И не будь он королем, я бы все равно вышла за него. Ради Демьяна я отказалась от своей родины и назвала Бермонт своим домом.

Скажу еще раз. Мне не нужна власть, мне нужен мой муж. Всякий, кто решит «дать ему достойно умереть», станет моим врагом, которого я не пощажу. Что касается страны. Бермонтом продолжает управлять то же правительство, которое было при Демьяне, ему помогают советами старейшие берманы, уважаемые и почитаемые во всех кланах. Политика правительства не изменится. У меня все. Ваши вопросы, господа.

— Главы кланов завтра собираются воспользоваться правом призвать короля к ответу, — проговорил журналист одного из центральных каналов. — Что вы будете делать?

— Пусть приходят, раз это оговорено в традициях, — резко ответила Полина, и как-то у всех сразу возникло понимание, как она относится к этим традициям. — Я же прошу жителей Ренсинфорса соблюдать осторожность и не вмешиваться в дела кланов. Поэтому не приходите на площадь, обходите замок стороной. Нельзя, чтобы кто-то пострадал.

— Что вы будете делать, если вылечить его величество не получится? — спросил второй.

— Я останусь с ним. Даже если сейчас нет вакцины, ее смогут разработать через год, через пять лет, десять. Даже если сейчас маги не знают, как помочь, то все может измениться. Я буду верить и ждать, пока жива.

— Но… страна не может без короля, — осторожно возразил один из репортеров.

— Если Хозяин лесов пожелает избрать нового правителя, — проговорила Пол, — я приму это. На все его воля.

Журналисты задавали все новые вопросы, она отвечала, отвечали министры, старейшины, и все это бормотание сливалось для нее в невыносимый, вызывающий головную боль гул. И Пол, глядя на тревожные и любопытствующие взгляды представителей прессы и слушая, как велеречиво вещает один из старейшин, мечтала только об одном — чтобы это все поскорее закончилось, и она могла вернуться в спальню, забраться под одеяло и чтобы никто, никто ее не трогал. Чтобы она могла собрать себя после утренней неудачи.

Она так надеялась, что правильно поняла слова старого Тайкахе, что известия от Свенсена об отступничестве линдморов встревожили ее ненадолго. Какая разница, если скоро Демьян будет жив и здоров? И после утреннего совещания неслась в свои покои, едва удерживаясь в рамках приличий, и в голове бродили глупые мысли — переодеться во что-нибудь красивое, чтобы муж, очнувшись, не испугался, заранее распорядиться для него об обеде, ведь наверняка голодный будет. Мысль, что исцеление может и не получиться, настойчиво и тупо зудела где-то в затылке, но Пол отгоняла ее резкой дробью каблуков, нетерпеливыми вздохами, сжатыми кулаками.

В покоях королеву уже ждала Василина. Обняла сестру, выслушала новости, нахмурилась.