Наталия Московских - Нити Данталли (СИ)

Некоторое время спутники провели в молчании и задумчивости. Первой тишину, разбавляемую лишь звуками леса, нарушила Аэлин.

— Мальстен, — обратилась она.

— Да?

— Я должна попросить прощения. У меня ведь тоже было время подумать обо всем, что случилось. После смерти жрецов некоторое время я желала, чтобы ты расплатился. Но твоя расплата… она…

— Я сам ее таковой сделал, — невесело усмехнулся данталли. — Уверен, Тео достаточно рассказал тебе о Бэстифаре и о моей работе с ним во время войны. Помощь аркала тоже имеет свою цену.

Аэлин кивнула.

— Да, знаю. Если воспользоваться помощью аркала, в следующий раз боль, пришедшая из того же источника, будет сильнее. Теодор убежден, что именно поэтому данталли для пожирателей боли — это кладезь силы. Опасные существа…

— И очень хрупкие, — пожал плечами Мальстен. Охотница приподняла бровь, и данталли пояснил, — аркалы ведь не чувствуют боли. Вообще никакой, никогда. На первый взгляд это может показаться заманчивой перспективой, но на деле это совсем не так. Для любого живого существа боль является сигналом об опасности. Аркалы не чувствуют этой опасности. Они могут не заметить серьезного ранения и продержаться долго на поле боя, но в итоге точно так же могут умереть от заражения крови, потому что вовремя не обработали рану. Могут не заметить воспаления, не почувствовать боли от яда, проникшего в тело, а ведь действие яда на органы это не отменяет. Убить аркала — проще простого, достаточно лишь отвлечь его внимание от опасности. Им приходится всегда быть бдительными и с крайним трепетом относиться к себе. А Бэс в силу характера к этому не привык, поэтому…

Мальстен не договорил, лишь пожал плечами и махнул рукой. Аэлин внимательно посмотрела на него.

— Ты ведь и из-за него тоже хочешь отправиться в Малагорию, верно? — невесело улыбнулась охотница. — Мне трудно представить, каково тебе было устраивать эти цирковые представления, после которых следовала расплата, а рядом всегда находился аркал, который мог эти мучения прекратить. Но каждый раз поддаваться соблазну избежать расплаты значило приумножить ее в будущем. Я так понимаю, поэтому ты и покинул Малагорию?

— Дело не в том, — Мальстен отвел глаза. — Не в соблазне избавиться от расплаты. Мой учитель еще в детстве научил меня терпеть, я мог справиться с нею самостоятельно. Но Бэстифар… умел убеждать принять свою помощь. Он ведь аркал, Аэлин, мастер пытки. Эта суть его проявлялась во всем, что он делал. В частности в попытках избавить от боли.

— В смысле? — непонимающе качнула головой охотница.

— Он ее попросту придерживал, — криво ухмыльнулся данталли. — На время. Давал передышку, а в какой-то момент отпускал, и расплата начиналась с новой силой. Боль ведь проще терпеть, когда она постоянна. С короткими передышками намного труднее. Я много раз пытался объяснить это Бэстифару, но он просто не видел схожести между своей помощью и пыткой. С теми, кто попадал в его руки… — Мальстен запнулся, невольно вспомнив, как сам привел к аркалу Грэга Дэвери, — с теми, кто попадал в его руки, он действовал по тому же принципу.

Аэлин непонимающе качнула головой.

— Боги, Мальстен, но ведь это ужасно! И при этом это существо тебе дорого?

— Бэс был моим другом, — пожал плечами данталли. — В момент, когда мне грозила казнь от рук анкордского короля после моего разоблачения, Бэстифар помог мне. Об избавлении от боли у него были свои представления, однако наплевать на меня ему не было.

Данталли тяжело вздохнул и махнул рукой.

— Впрочем, это долгая история, а нам нужно собираться в путь.

Охотница кивнула, понимая, что разговаривать о своем прошлом под покровительством Бэстифара шима Мала Мальстен не настроен.

— Ты прав, — с трудом давя в себе любопытство, согласилась она.

Дэверский лес, Лария

Тринадцатый день Фертѐма, год 1483 с.д.п.

— У тебя есть лопата? — отдышавшись после продолжительной быстрой ходьбы, спросил Бэстифар, привалившись спиной к дереву. На лице его играла самодовольная, пусть и чуть усталая улыбка.

Мальстен непонимающе приподнял бровь, изумленно уставившись на аркала. Буквально несколько часов назад малагорский принц заставил целую армию пасть на колени от боли, и сделал он это, чтобы увести данталли с поля боя после разоблачения. Уходили в спешке, ничего с собой не захватив, кроме оружия, которое и так было при них. И тут вдруг — лопата…

— Разумеется. Всегда ношу с собой, — нервно усмехнулся Мальстен, тут же всплеснув руками. — О чем ты, Бэс? Какая еще лопата?

— А, забудь, — отмахнулся аркал. — Я просто так спросил. Откуда у тебя взяться лопате!

Для существа, которое своей силой, скорее всего, изменило ход войны несколько часов назад, он держался на удивление непринужденно.

— Я тоже думал, что окажусь здесь без лопаты, поэтому закопал неглубоко.

Мальстен недоуменно склонил голову набок.

— Бэс, — обеспокоенно протянул он. — Что. Ты. Несешь?

Малагорский принц не ответил, принявшись внимательно изучать растущее рядом дерево. Он сделал несколько приставных шагов в сторону и, прикинув расстояние до засохшего пня, торчащего из земли неподалеку, кивнул, указав на точку под своими ногами.

— Да, это здесь.

Мальстен посмотрел на указанное аркалом место и заметил, что на траву упало несколько капель крови. Данталли нахмурился.

— Бэс, ты ранен?

— С чего ты взял? — искренне удивился малагорец, бегло окинув себя взглядом. — Вроде бы нет.

— Кровь течет, — покачал головой Мальстен, делая несколько шагов к другу. — Спиной повернись.

Аркал пожал плечами и выполнил указание. При ближайшем рассмотрении стало видно, что красная рубаха Бэстифара и вправду намокла от крови: по пояснице проходил грубый длинный порез. А ведь аркал, похоже, даже не обратил на него внимания. Мальстен нахмурился.

— Ничего себе…

— Что там? — Бэстифар безуспешно попытался рассмотреть повреждение, повертев головой из стороны в сторону.

— Ты ранен, Бэс, и глубоко.

— Вот ведь! Достал-таки… — нервно усмехнулся малагорский принц. — Он, кстати, душевно так замахнулся. Даже представляю, когда это случилось…

— Хочешь сказать, все это время ты не чувствовал, что ранен? — прищурившись, перебил данталли.

Аркал повернулся к другу лицом и приподнял руки, словно демонстрируя свою безоружность. Мальстен подозрительно прищурился.

— Ты не чувствуешь, — на этот раз он утверждал, а не вопрошал. Бэстифар растянул на лице безобидную улыбку.