Павел Александров - Призвание миротворца

— Кто ты?

— Тот, кто познал неизбежность смерти и скоротечность жизни.

— Ты некромант? — внутренне содрогнулся Мелфай.

— Тебе ли не всё равно, кто я, и какие цели преследую. Я здесь, чтобы помочь тебе дойти до твоей мечты.

Дрожащими руками Мелфай убрал меч за пояс, и пока он это делал, дрожь прошла. Теперь он явственно чувствовал, что этот человек, скрывающийся под толстым пыльным плащом, и есть тот невидимый охранитель, который незримо поддерживал его на всём пути через Белое Забвение.

Лукавить с ним бессмысленно. Надо говорить правду. Даже если этот человек — служитель абсолютного зла.

— Моя мечта — стать миротворцем.

— Я знаю, Мелфай.

— Это мечта родилась из моей веры… Я полгода учился у серых магов и многое переосмыслил… Но я по-прежнему верю в Путь Истины.

— Ты говоришь так, будто я требую от тебя отречься веры. Я не тот, кто предлагает силу в обмен на душу, как это бывает в сказках. Однажды я расскажу тебе свою историю, и ты поймёшь, почему я помогаю тебе. Пока же — просто доверься странному незнакомцу, повстречавшемуся на дороге.

Мелфай уже был совершенно спокоен, переживая приятное чувство безопасности посреди страшного болота, полного неведомых чудовищ.

— Ты только что спас мою жизнь, незнакомец. Но я и без этого доверился бы тебе. Если ты всё обо мне знаешь, тогда скажи: я на правильном пути?

— Ты идёшь дорогой, которую должен пройти каждый миротворец. Зелёная Идиллия, Храм Призвания, пророческое слово Эйренома. Это тоже путь к твоей мечте. Но путь миротворца — это тяжкий жребий. И многие искренние люди, твои предшественники в том числе, бросали всё и уходили в аскезу, духовно умерщвляя себя, потому что попросту изнемогали, будучи полем сражения своей мечты и тщетностью её исполнения.

Мелфай глядел на фигуру незнакомца и чувствовал нарастающее волнение — предчувствие бед и скорбей, которые ждут его впереди. Он никогда не задумывался об этом, но сейчас, перед лицом этого странного человека, он воочию ощутил немыслимые трудности, связанные с собственным даром.

— Избирая путь миротворца, ты поневоле наживаешь себе множество врагов. Даже из числа тех, кого ты раньше считал друзьями. Без огромной внутренней силы тебе не пройти и самой малости твоего пути. У тебя есть Логос и магический камень. Но меч и магия — это инструменты, а не сила. Сила — внутри тебя. Её нужно раскрыть. А для этого ты должен сделать выбор, который может показаться тебе тяжёлым.

Мелфай уже глядел в сторону, всматриваясь в зацветшую воду, и чувствовал там непрестанное движение, слышал, как вблизи шевелятся зыбкие воды. Ему вдруг представилось, что вся земля Белого Забвения — это один огромный чудовищный организм, с множеством щупальцев и языков, неустанно обволакивающих и пожирающих свою добычу. Возникло сильное, настойчивое желание повернуться назад и бежать до самого Мелиса.

Но нельзя. Это будет как раз тем выбором, которого ждёт враг. Побег — это поражение и забытьё. Выбор неизбежен. Через него проходил каждый миротворец. Только так можно победить Белое Забвение.

— Какой выбор я должен сделать? — невольно вымолвили уста.

— Раскрепостить силу, живущую в тебе. Силу, которая будет вести тебя к твоей мечте без устали и печали. Силу, которой не страшны усталость и сомнения. Силу, которая не позволит тебе свернуть на обочину и променять большую мечту на сытную похлёбку. С этой силой ты будешь полон рвения днём и ночью. Эта сила — твоя воля.

— Воля? — изумился Мелфай. — Простая человеческая воля?

— Простая. Человеческая. Воля, — с паузами повторил незнакомец. — Она сильнее всякой магии, всякого боевого мастерства. Даже боги считаются с ней.

— Как мне раскрыть её?

— Первую подсказку ты найдёшь в нитках, завязанных на твоём поясе.

Мелфай невольно сунул руку под халат, нащупав три заветные нити. Внутри всё взбудоражилось и загорелось. Мелфай почувствовал восторг от одной мысли про скрытую в нём мистическую силу.

Да, с этой силой он сумеет стать истинным миротворцем! Он положит конец вражде в Мутных озёрах. А может, и в Спящей сельве. Да! Его признают. В том числе и те, кто смеялся над ним и его наивными мечтами…

Но выбор… сумеет ли он совершить его? Отречься от Эльмики, от отца, от наставника Спуриаса, который для него — символ его веры… останется ли он прежним, не превратится ли в могущественного, но совершенно одинокого миротворца?

Он понимал, почему его выбор должен быть сделан именно здесь, на этом месте. Белое Забвение по-прежнему испытывает его. Его чары так или иначе скрепят судьбоносное решение Восьмого миротворца. И сделанного выбора не изменить, как не обратить вспять выплеснутую из ведра воду.

Пора принять решение. Мелфай медлил.

— Мне придётся навсегда забыть о них? — промолвил он.

— Мелфай. Ты всё перепутал. Тебе вовсе не надо забывать отца, отрекаться от веры и выбрасывать из сердца возлюбленную. Люби и верь, как любил и верил раньше. Твой выбор состоит лишь в том, чтобы эти привязанности утратили над тобой контроль. Чтобы ты мог свободно идти к своей цели, не будучи раздираемым между чувствами, тянущими тебя в разные стороны. Именно это внутреннее поле сражений стало причиной падения твоих предшественников.

Когда незнакомец закончил, Мелфай ощутил, что воздух вокруг стал необычайно разреженным. Такое бывает после сильного магического действия, которое рвёт на части не тело, а невидимые глазу духовные структуры.

«Так мне не нужно ни от кого отрекаться?! Хвала Всевышнему, конечно же, я согласен!»

Незнакомец в толстом пыльном плаще улавливал каждое его переживание.

— Отлично, Мелфай. Я знал, что ты сумеешь это преодолеть. Тебе не обязательно разрывать эти нити сейчас. Сделаешь это, когда окончательно осознаешь смысл своего выбора. И тогда, избрав силу, которой нет равных в этом мире, ты не будешь нуждаться в помощи всех тех, кто будет набиваться тебе в друзья, помощники и учителя. Ты сам добьёшься исполнения своей мечты.

— Я сам добьюсь исполнения своей мечты! — повторил Мелфай.

«Я сам добьюсь исполнения своей мечты!» — неуловимым отзвуком разнеслись его слова по мглистым землям.

Через минуту юный маг уверенно шагал на юг, к прекрасной долине Анфее, с чувством победного торжества в душе.

Сокол парил над Скалами Ящеров, провожая уходящий день. На самом гребне, откуда открывался вид на зелёные леса Анфеи, начинало холодать. Иолас лежал на спине, стиснув зубы, с ожесточением следя за иглой в руках Лейны. Закончив с серьёзной раной на животе стрелка, девушка молча сшивала глубокий порез на его голени. Оказывать помощь раненым она научилась в Лесном Воинстве.