Никому и никогда - Loafer83
— И очень добрый. Я его очень любила, — прошептала Юля.
— Ха, мой дух все понял! — Йока торжествующе посмотрела на волка, зверь угрожающе зарычал. — Он был влюблен в тебя, а ты видела в нем только друга. Но этого уже не мало! Я бы все отдала за настоящего друга.
— Я бы тоже, — Юля посмотрела в глаза волку. — Прости, что так и не смогла полюбить тебя, как ты этого заслуживал.
Волк раздраженно рыкнул и с размаху ударил лапами по стене. Раздался отвратительный скрежет, на стене остались глубокие царапины.
— Он злится. Ты говоришь неправду. Ты ничего ему не должна, и он это много раз говорил тебе.
— Я помню. Наверное, он прав, но я такая, какая есть.
— Ладно, надо собираться. Ешь и пойдем, а то не успеем до бурана, — Йока прислушалась, снаружи стихала метель, и ветер выл вполне миролюбиво.
Юля села есть, посматривая за тем, как Йока общается с волком. Свирепый на вид зверь слушался ее, иногда недовольно рыча, когда она слишком напоминала вредную жену. И это было смешно и очень мило. Она радовалась за бывшего друга, ставшего новым здесь, но оставшимся похожим на себя прежнего. Йока сама тянулась к нему, радостно смеясь и ласково трепля уши, без страха засовывая руку в страшную пасть, способную за секунду откусить ее по локоть. Как жаль, что он не успел встретить такую девушку дома, а уперся в нее. Юле стало очень грустно и одиноко, но она сдержалась, чтобы не разреветься опять.
Наверное, так и было в сказках. Юля вцепилась в Йоку, сидевшую на огромном волке, как опытная наездница. Хорошо, что они обе худые и недлинные, впрочем Максим тоже смог бы поскакать на киборге. Юля представила это и засмеялась, уткнувшись лицом в куртку Йоки. Ветер бил по лицу россыпью колкого снега, было и холодно, и безумно весело, пока за ними не увязалась стая голодных собак, не отстававших, но и не способных догнать неутомимого волка.
Казалось, что они летят так целый день, но прошло не больше четырех часов, и девушки устали. Они замерзли и хотели есть, хотели спрятаться в тепло, скрыться от ветра, но остановка была гораздо страшнее риска отморозить пальцы на ногах или часть бедра, которое бы с удовольствием сожрали бы вместе с костями дикие псы, готовые сразиться даже с киборгом, а пока он будет с ними разбираться, другие загрызут их, а потом утащат в безопасное место. Йока заметила это, следя за стаей из укрытия, пока Юля не распугала всех солнечным сиянием. Кто еще больше испугался, Юля до сих пор боялась себя, не веря в то, что способна на такое. Она чувствовала себя заурядной девушкой, менявшейся только на тренировке или выходя на татами.
Начинался буран. Погоня прекратилась, звери скрылись в известных только им убежищах, словно провалившись сквозь землю. Волк устал, спотыкался, но не сбавлял темп, следуя по невидимому маршруту сквозь нарастающую пургу. Ветер хлестал в лицо, бил то справа, то слева, издеваясь, подгоняя сзади, свистя и хохоча. Волка сносило в сторону, но сила бурана была еще слаба, чтобы оторвать биомашину и понести к морю, очистить остров от нежелательных организмов. Они провалились под землю. Стало тяжело дышать, снег душил, сила тяготения тянула вниз, а инстинкт требовал карабкаться наверх. Юля пыталась это сделать, пока кто-то не потянул ее за ногу вниз.
— Черт! Как больно, — она с трудом встала, слегка контуженная после падения. — Где мы?
Йока поморщилась, выглядела она не лучше, подволакивая левую ногу. Юля успела сгруппироваться, мышцы отработали сами, а Йока сильно подвернула ногу, еще и бок ушибла об острые куски льда. Несмотря на это, она достала фонарь из мешка и тревожно осматривалась, — они попали в туннель. Йока говорила о нем, что им надо в какой-то туннель, по которому можно перебраться на материк. Дальше карта обрывалась, больше информации ей не положено было знать. Туннель напоминал метро, те же рельсы, окаменевшие провода в кабель каналах на стенах, и сплошная тьма. Тихо не было, снаружи бушевал буран, а из туннеля доносились жуткими волнами не то стоны, не то скрипы и хруст костей.
Вернулся волк, бодрый и, пожалуй, веселый. Йока пошла за ним, Юля следом, никак не получалось нацепить фонарь, пальцы не слушались, как и все тело. Волк отвел их в тайную комнату, в которой еще остались аккуратно сложенные рельсы и катушки с проводами, съеденные наполовину временем и крысами. Юля занялась готовкой, пока Йока осматривала свою ногу, часто вскрикивая. Поставив котелок на огонь, мясо грызуна не хотело размораживаться, больше напоминая доисторические окаменелости, она села рядом и уверенно ощупала голеностоп Йоки. Йока закричала, но упираться не стала.
— Будет больно, — без вступления сказала Юля и дернула. Йока взвыла и заплакала, но стало гораздо легче. — Скоро пройдет, просто вывернула.
Йока с уважением посмотрела на нее, приложив к слегка опухшей ноге замерзшее мясо. Вскоре она уснула в неудобной позе, прислонившись к катушке. Волк лег рядом, грея разогретым телом. Юля с интересом потрогала острую шерсть, ставшую горячей со стороны Йоки, улегшейся на нем, как на воздушной перине. Юля расправила на ней куртку и пошла варить кашу. Спать не хотелось, наоборот внутри появилась непонятная сила и бодрость. Интересно было наблюдать за спящей Йокой и волком. Вместе они напоминали семейную пару, уже переросшую все стадии влюбленности и страсти, не боявшуюся ругаться и спорить, драться друг с другом и друг за друга. Наверное, такой и должна быть настоящая любовь, когда не ломаешь себя и принимаешь партнера таким, какой он на самом деле есть, не пытаясь перевоспитать или сломать, без лицемерных и инфантильных проявлений любви, перемешанных с тошнотворными маркерами нежной пошлости и косплеем на людях в пушистых зверьков. Она вздохнула и засмеялась. Зависти не было, скорее внутри все распрямилось, пропало чувство ответственности за безответную любовь к ней. Она сама себе его придумала, сама взрастила и холила, Илья ни разу не дал ей повода для этих глупых мыслей. Сидя у горелки и помешивая суп, медленно, но верно превращавшийся в нажористую кашу, она вспоминала всю дурь, которая до недавнего времени крутилась в ее голове. Вспоминала, высвечивала и бросала в огонь,
