Николай Романов - Рассвет

Травоядное животное, неестественного вида, составленное из кусочков камня, желтого и коричневого цвета, спокойно паслось на берегу реки, словно не замечая крадущихся к нему охотников, с оружием наизготовку.

Аналогия, замеченная им в данном контексте, отнюдь не радовала его живое воображение.

Старший над ними — Кер Белоголовый оглядывал товарищей, оценивая готовность телохранителей. Некоторые лишь по воле слепого случая участвовали в Игре Смерти. Вся команда, набранная им, была в полном сборе:

Вот, если не считать Тидера, первые, нанятые им защитники. Это сослуживцы из горной таксиархии, бывшей в составе сил «миротворцев», в бунтующем краю Синегорья. Всегда язвительный Сакар Колено и Дэггат Молчун — два неразлучных друга, прошедшие череду кровопролитных схваток, с «оступившимися гражданами», как их именовали, послушные указке сверху, прыткие как будто у них частый понос, газетные писаки.

У этих двоих были большие сомнения — стоило ли им примыкать к этой безумной затее, но «милостивый» раввенский суд и Тидер Весельчак, совместными усилиями припершие их к стенке, не оставили им другого выбора. Вернее, выбор был, это — стылая соляная шахта и навешенный на них судьей, статус мятежных «младораввенцев».

Эти скорбные обстоятельства, ну никак не давали им возможность выжить в темной штольне, да еще и в течении десятка с лишним лет. Так что, после выплаты судебного штрафа, в счет будущего жалования, у них еще осталось по три золотых солида.

Особняком держалась в сторонке еще одна необычная парочка — два нездешних охотника с далеких краев, братья-близнецы, прибывшие из Сопредельной Раввены, Кужгуи — вторые имена у них были очень просты и незатейливы: Первый и Второй.

Одеяние «сопредельников», с кожаной бахромой, они не сменили, оставив все на себе, как и было с тех самых пор, когда они появились в Морите, в поисках какой либо работы. Не сняли они и украшавшие их обереги, составленные из клыков и когтей зверей. Языческие верования в духов предков, в тамошних селениях, куда более сильны, чем в животворящую сущность божественного Солнца. В силу преследования жрецами, всех инакомыслящих отступников в благословенной Морите, им здесь, откровенно говоря, ничего не светило и они, чтобы обеспечить сестрам достойное приданное, взялись за это опасное дело.

Оружие оставили свое, несмотря на богатый выбор, предложенный им в оружейной. Топорик с усиленным древком у одного, а у второго — неудобный, на первый взгляд неискушенного воина, ским- тяжелый клинок наподобие тесака, с обратным изгибом, удобный для рубящего удара.

Это было хорошее пополнение для защитников Сая Альвера. Охотники обладали обостренным ночным зрением и тонким нюхом, подобно хищным животным. Они его получили вследствие принятых ими, в раннем детстве, снадобий. Шаманы поили ими будущих добытчиков селения.

После переворота, развалившего «Тиранию Империи», жрецы Солнца, при поддержке Совета Слуг Народа, принялись искоренять верования язычников. Шамана, бывшего в их селении, увезли куда-то синие стражники, когда все были на лове нерестящегося лосося, зашедшего по устью верховья реки Амгунь.

К несомненной удаче отряда телохранителей, Кужгуи получили свои способности в имперские времена.

Положив подбородок на руки и, уперев локти в колени, набычился плечистый телохранитель- Ногард Камень. Бывший декарх раввенской армии играл желваками, сжимая кулаки, со сбитыми до мозолей, костяшками, скрывая охватившее его волнение. Его тоже выкупил с зала суда Тидер, куда он попал за избиение подвыпивших «красноперых» гвардейцев.

Рядышком с ним притулился Дейван Стебель. Еще один вояка, когда-то гордый носитель штандарта легиона «Империя», живого обломка истории, канувшего в лету. Наемник, провоевавший почти во всех малых войнах, прошедших со времени развала Империи. У него был очень горестный повод, чтобы оказаться в этом самом месте.

Он то, как раз был спокоен, хотя Керу казалось, что выражение его лица было, как у неизлечимо больного человека, смирившегося со своей неминуемой кончиной.

Полной противоположностью армейским ветеранам были — самый молодой защитник Джего — племянник Сакара и кхандец Шангур.

Самоуверенность, склонная молодости, сквозила в юноше. Сознание того, что с ним не случится ничего плохого, давало ему возможность не поддаться гнетущему настроению.

Вторым был Шангур, кхандец, последний, кто примкнул к защитникам. Лишь у него, в отличие от остальных, раскосое лицо, подобно каменному лику, не вызывало никаких эмоций. Он единственный, кто пришел по порыву сердца, чтобы отомстить Триаде за смерть своего учителя.

Решив слегка встряхнуть и как-то воодушевить поникших товарищей, Кер попытался их подбодрить:

— Ну что, друзья упали духом? С завтрашнего утра для нас начинается Игра Смерти, а мы так и будем горевать и предаваться унынию?

Словно воспрянув от тяжкого сна, Тидер оторвал взгляд от оленя, обреченного на заклание жестокими охотниками и, выдал реплику, мрачно заметив:

— Игра, ставка в которой наша жизнь!?

Чтобы воспламенить искру надежды, Кер Белоголовый прояснил ситуацию:

— Их жизнь, тоже служит ставкой в Игре, не стоит нам забывать об этом! Они такие же люди! Они не бессмертные герои — спят, едят, пьют и гадят, так же, как и мы!

Сакар Колено, встрепенувшись и сжав кулаки, зло произнес:

— Докажем им, что у нас энто, хер длиннее и яйца тверже! Уж в чем, в чем, а в энтом я им не уступлю! Верно, Дэггат? Ползучие гады, нас легко не возьмут!!!

Не заметив, что бахвальство его друга Сакара, прозвучало как то двусмысленно, Дэггат промычал себе под нос нечто подобное тому, что и он крутостью своих шаров, не уступит хваленым убийцам Триады.

Пряча невольную тень улыбки от неуемного бахвальства друзей, Кер, стараясь расшевелить их, поинтересовался мнением товарищей:

— Есть ли у нас еще какое либо преимущество, помимо причинных мест, в которых мы, несомненно, намного превосходим бойцов Триады?

Кейдан, словно он сталкивался с ними каждый день, задумчиво протянул, размышляя вслух:

— Есть ли у этих убийц слабые места? Все преимущества на их стороне! Мы-то будем на виду, а их даже в лицо и не знаем?

Шангур кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание. Когда все, вопросительно посмотрели на него, невозмутимо заметил:

— Есть и у «посвященных» Триады уязвимые стороны.

Редко роняющий слова кхандец, замолчал.

Сакар, нетерпеливо справился у кхандца:

— Энто какие, ну ежели не считать того, что у меня хер здоровее!?

Проигнорировав выпад бузотера, Шангур пояснил собравшимся:

— Следование кодексу, будут «посвященные» верны своим традициям! Игру затягивать, как можно дольше. Жертва, участвующая в Игре Смерти, не должна погибнуть быстро. Следование своим догмам — вот их важнейшая слабость.