Марина Колесова - В плену королевских пристрастий

Алина не шевелилась и молчала. В глазах герцога блеснули слезы, он прерывисто вздохнул и, нервно сглотнув, медленно выпустил ее руку. Потом поднялся, и, повернувшись к королю, добавил, — Видимо та записка, мой государь, что Вам передали, хоть и не от меня, но недалека от истины…

— Алекс, ты соображаешь, что говоришь? — король тоже поднялся и пристально посмотрел на него.

— Я говорю то, что есть… Вы взгляните на нее… — кивнул он на супругу с отсутствующим видом сидевшую на земле.

Король снова склонился к ней, и осторожно взял ее за плечо, — Алиночка, встань, пожалуйста. Ведь действительно, не дай Бог, простудишься…

Та даже не пошевелилась, ее взгляд был устремлен куда-то вдаль.

Король сильнее потряс ее за плечо, — Алина, вставай! — и, видя, что она не реагирует, повернулся к герцогу, — Алекс, да что с ней? Она как отключилась совсем… — он вновь склонился над ней и осторожно похлопал герцогиню по лицу. Потом, видя, что это не дает результата, с силой ударил по щеке, — Да, очнись же, Алина!

Однако ни один мускул не дрогнул на лице герцогини, лишь голова чуть дернулась от удара, при этом даже в глазах не отразилось ни одной эмоции.

— Да бесполезно… уйти она решила… — хрипло проговорил герцог.

— Так сделай что-то! — король вновь встал.

— Что? Я уже сказал ей все, что мог… Что мне еще ей сказать? Что я готов собственноручно удавить мою любовницу? Только это ведь не остановит ее… Она лишь еще больше разозлилась, когда поняла, что я хочу с ней что-то сделать… Что наложу на себя руки? Или что?

— Ты не говори, ты делай!

— Что делать? Повеситься перед ней на дереве? Или что?

— Домой ее отвези, переодень, отогрей, врача ей позови.

— Вы не поняли? Она жить не хочет. Так что все, что Вы говорите, делать, конечно, можно, но бесполезно. Это вопрос времени и все…

— Хватит, Алекс! Я не желаю это слушать! Я не знаю, что ты будешь с ней делать: лечить будешь, в монастырь повезешь или всех своих любовниц перед ней перевешаешь… Не знаю, и знать не хочу! Она твоя супруга, и ты должен найти способ ее спасти.

— В монастырь ее везти, смысла тоже нет. Отец настоятель предупредил, что сделать ничего не сможет, если она сама больше жить не захочет… И не забывайте, мой государь, она моя супруга лишь формально… Кстати, сегодня, она припомнила мне это… Так что ее не держит здесь больше ничего: ни обязательства перед Вами, ни передо мной, ни перед своим родом, которому она в любом случае не даст наследника… — он тяжело вздохнул, — она посчитала, что до конца выполнила долг перед всеми…

— Значит так, — король раздраженно прошелся вокруг дерева, под которым сидела Алина, абсолютно никак не реагировавшая на их разговор, — Она твоя. Я освобождаю тебя от всех клятв, что ты мне давал о ней. Живи с ней, пусть у нее будет наследник, только не дай ей умереть. Понял? Я удовлетворюсь ролью друга и не буду претендовать на большее, к тому же я никогда и не был никем для нее кроме друга… я ни разу не коснулся ее… у нее был ребенок от Дмитрия. Одним словом, делай что хочешь, но она должна быть жива и счастлива… Она нужна мне… Я не знаю, что я сделаю, если потеряю ее… — он шагнул ближе к герцогу и, схватив за плечо, сильно тряхнул, — Понял? Ты должен любым способом вывести ее из этого состояния.

Король был где-то на голову ниже герцога, но как только он схватил его за плечо, герцог тут же преклонил колени:

— Я сделаю, все, что в моих силах, Ваше Величество… Она мне дорога не меньше, чем Вам…

— Тогда бери ее и отправляйся в замок!

— А Вы?

— Я? Я вернусь в столицу и постараюсь разобраться с автором этой милой записки, которая дала повод моей драгоценной кузине, посчитать, что у нее больше нет обязательств передо мной, и что она только препятствует моему успешному правлению государством…

— Можно я взгляну на нее?

— Конечно, — король достал записку из кармана и протянул герцогу.

— Почерк похож на мой… только аккуратней и еще «к» я не так пишу, тут вензель сверху аккуратно выведен, а у меня обычно просто перо срывается и закорючка выходит… Похоже, женщина писала…

— Женщина… женщина… — задумчиво пробормотал король, забирая из рук герцога записку, — конечно, женщина! Лидия, стерва! У нее замечательно выходить почерк подделывать, и только она знала, что ты уехал Алину разыскивать, и я знаю об этом и поверю… Неужели простить не смогла мне ту пьяную выходку? Ну да… Алина так и сказала… Черт! Ну погоди, сестренка… Все, Алекс! Вставай и забирай Алину.

Он повернулся к ней и потрясенно замер. Герцогиня лежала на земле, ее голова была неестественно запрокинута, а глаза закрыты.

— Господи! Алиночка, что с тобой? Алекс, что с ней? — Он бросился к ней и приподнял ей голову, — Алекс, да что с ней? Я понимаю: замерзла, устала, перенервничала, обиделась, не хочет ни разговаривать, ни жить… но она же действительно умирает, Алекс…

— Вы что не поверили мне, государь? Я не шутил… — герцог склонился рядом с ним над супругой.

— Но не так же сразу? Да сделай же что-нибудь!

— Слишком поздно что-то делать… Осталось лишь помолиться, мой государь… Возможно, Господь призрит наши молитвы и не даст ей уйти…

Он встал рядом с супругой на колени и молитвенно сложил руки. Король последовал его примеру.

О чем каждый из этих двух сильных и бесстрашных мужчин молился, и что обещал Господу, знал только он. Тишину леса нарушало лишь пение птиц, да пофыркивание привязанных невдалеке коней. Казалось, горестно замершие коленопреклонные мужчины над недвижимым телом молодой женщины замерли так навсегда, однако минут через двадцать Алина с трудом хрипло вздохнула и, повернувшись, сильно закашлялась, и они оба тут же наклонились к ней.

— Алина.

Герцогиня с трудом приподняла голову и, открыв глаза, посмотрела на них долгим мутным взглядом, а потом в изнеможении вновь откинула голову и закрыла глаза.

— Алекс, да у нее жар, посмотри… — проговорил король, осторожно коснувшись лба герцогини, — Забирай ее и срочно вези в замок. Как я понимаю, нам дарован шанс, постарайся не упустить его.

Король помог герцогу подхватить Алину в седло, потом вскочил в седло сам, и они разъехались в разные стороны.