Песок Пустоты. Проклятие древней крови (СИ) - Яанг Р

«Лучше бы я и правда был болен», — подумал про себя Свейн, но все же вежливо взял протянутый стариком листок бумаги.

— Слышал, что наверху созывают Совет девяти. Значит и господин Киган порадует нас, наконец, своим личным присутствием.

К сожалению, об этом не знал разве что глухой. Сейчас весь магистериум буквально стоит на ушах, обсуждая какого-то клятвопреступника, который уже не раз опозорил своими выходками Белый замок и всех служащих в нем жрецов. Возможно, Свейну тоже было бы интересно, если б его голова не была забита тяжелыми мыслями о прошедшей недавно встрече с принцессой и ее Алыми братьями.

— Слушание будет закрытым, а жаль, я бы с удовольствием поприсутствовал. Помню, как Падре судили в первый раз, это было…

— Извините, я, пожалуй, и правда, пойду, — Свейн резко встал, задвигая за собой стул.

— Пойдете? Ах, да, — старик словно вспомнил, что сам же недавно выгонял юношу прочь из сырого склада. — Не забудьте про листочек, что я вам оставил. Настойка из корня лиландра — лучшая вещь от всех болезней.

Свейну было даже страшно представить, что могло быть намешено в стариковом «лекарстве». Но он искренне поблагодарил его за заботу, и, взяв с собой рунный фонарь, направился к выходу. Тяжелые мысли не прекращали терзать его.

— Как представительница королевской семьи и наследница трона по крови, я запрещаю вам, Свейн, сообщать кому-либо о нашем с вами разговоре. Естественно, это правило не распространяется на вашего дедушку, — ее лицо слегка смягчилось. — Старый Граф Хоуэл в скором времени должен получить мое письмо с предложением, и в ваших же интересах будет помочь склонить его на мою сторону. Наверное, мне стоит сказать, что восточные лорды, в общем, как и южные уже присягнули мне на верность. Ваш дедушка окажется в меньшинстве, задумай он пойти против меня. — «Как странно, что принцесса не упомянула западного Графа. Неужели ей-таки не удалось с ним договориться?» — Не долог час и нынешний магистериум падет. Королевство узнает о том, как жрецы поступили с моим отцом и мало кто останется равнодушным. А пока король Люциан будет отходить от своего пагубного лечения, место верховного правителя пяти Великих графств займу — я. Принцесса Валлария.

«Интересно, а что обо всем этом думает ее брат, принц Вельгайн?» — подумал Свейн, но вслух ничего не сказал, он лишь поцеловал ее маленькую белоснежную руку и обещал исполнить свой долг.

— Дорога к северным шахтам пролегает через Мерзлый Пик, и старый граф должен понимать мою обеспокоенность. Я хочу уберечь рунные камни от тех подлых людей, что откажутся принимать новую власть и новые правила. Материк все еще может избежать ненужного кровопролития. Или вы со мной не согласны, Свейн?

— Войны всегда несут в себе смерть, — уклончиво ответил юноша, поднимаясь с затекших колен. Палач за спиной алой девы, казалось бы, с усмешкой наблюдал за ним.

— А что бы вы сделали, на моем месте?

«Вот он! Вопрос — ловушка. Она хочет, чтобы я дал ясно ей понять, принимаю ли я ее сторону или же…»

— Я постарался бы сделать так, чтобы люди меня уважали, а не боялись.

— Страх и уважение находятся очень близко друг к другу. Вы, как будущий граф, должны были усвоить этот несложный урок, — она также поднялась, показывая тем самым, что их разговор окончен. — Я очень на вас рассчитываю, Свейн. Материку нужны мудрые и надежные правители.

«Надежные для кого? Для вас, принцесса?»

Когда юноша, наконец, покинул малый зал совещаний, его ноги тряслись будто бы он все это время простоял по пояс в ледяной горной воде. Однажды в детстве он и правда провалился под лед с головой, его тогда спас крестьянский мальчишка, случайно проходивший мимо и без раздумий бросившийся ему на помощь. После долгого выздоровления Свейн пригласил своего спасителя в замок, где того сытно накормили и дали золота, весьма щедрый подарок для простого деревенского паренька.

Свейн же сильно сдружился с юношей, и они стали много времени проводить вместе, катаясь на лошадях или же тренируясь железными затупленными мечами. Дуглас оказался сыном местного конюха, и он мечтал, что когда-нибудь станет оруженосцем у королевского рыцаря или же у самого Свейна, если тот предпочтет графству — путешествия и доблестные турниры.

Впрочем, их крепкая дружба длилась недолго. Старый граф Хоуэл, прознав, что его внук водится с крестьянскими щенками, сначала лишь посмеялся над этим, но потом… В один день Дуглас просто не явился в замок. А спустя время обнаружилась пропажа некоторых фамильных украшений и других весьма ценных безделушек. Все вокруг без конца повторяли, что это Дуглас их украл и поскорее скрылся с деревни, но Свейн, как ни старался, не мог в это поверить.

Через пару недель беглеца все же нашли в одном из соседних поселений, за воровство ему отрубили правую кисть и лишили языка. Но перед этим он сознался в том, что, воспользовавшись наивностью Свейна, он пробрался в замок и выкрал все эти драгоценности прямо у него из-под носа. Большую часть он успел продать или же вовсе потерять в суматохе. Сбежав из замка, Дуглас рассчитывал отбыть в столицу, но вырученных денег казалось ему недостаточно, поэтому он и решил задержаться, в надежде, что его не отыщет местная стража.

После всех этих неприятных событий, Свейн как-то видел своего недавнего друга, проезжая мимо на лошадях. Его вернули к отцу, и Дуглас продолжил работать в конюшне, справляясь с такими задачами, где требуется только одна здоровая рука. Старый граф Хоуэл посчитал это весьма благородным поступком, ведь, как никак, этот оборванец спас его внука, хоть и был вором. В Мерзлом Пике такие преступления караются куда жестче, и старик Дариус не уставал повторять эти слова.

Но для юного Свейна не было ничего более печального, чем видеть, как его немой однорукий друг вычищает копыта лошадей, страшась даже посмотреть в сторону будущего графа. Калек не берут в оруженосцы, это все знают. Да и работать на конюшне с каждым днем становится все трудней. Свейн был только рад, наконец, уехать оттуда. После он попросил своего отца не проезжать больше той деревенской дорогой, и тот с пониманием отнесся к его грустной просьбе.

Может быть со временем Свейн и позабыл бы всю эту историю с кражей, если б однажды он не увидел позолоченный кубок в руках своего дедушки, с выгравированным символом их графского дома — ледяным медведем, сжимающим в зубах омертвевшую рысь. Этот кубок, как и прочие ценности, считались безвозвратно утерянными, и будто бы они разошлись по всему материку после того, как сын конюха продал их жадным и нечестивым торговцам.

Свейн может еще и мог бы представить, что этот кубок выплавили по подобию старого, сохранив все сложные узоры и чистоту гравировки, но эта вмятина у самой ножки… Юноша, будто сейчас помнил, как однажды старый граф в порыве своего гнева швырнул золотую чашу о стену, сцарапав ее хрупкое основание. Свейн тогда сильно испугался, может потому и запомнил все подробности того злосчастного вечера. Граф же, заметив его прикованный к кубку взгляд, лишь улыбнулся.

— Ничто не исчезает бесследно, — сказал он, сделав очередной маленький глоток.

Впрочем, Свейн так и не решился спросить, нашли ли часть драгоценностей, которые выкрал из замка молодой конюх, или же эта чаша, как и все остальное, никуда и не пропадали вовсе. И чем больше Свейн думал об этом, тем ему становилось хуже, ведь не могла же его наивная дружба стать причиной того, что Дугласу отрубили руку и напрочь лишили языка?

Свейн прислонился к стене, пытаясь выровнять свое участившееся дыхание. По его лбу струился холодный пот, а ноги все еще предательски дрожали, неужели он и правда мог заболеть? В коридорах Белого замка, как всегда было довольно шумно. Изумрудные мантии мелькали то тут, то там, но иногда среди них, Свейн, казалось бы, замечал и алые оттенки, чем-то похожие на кровь. Это Алые братья? Они здесь? Еще немного и Свейн вывернет свой желудок прямо на мраморный пол. Кое как добравшись до своей спальни, юноша погрузился в тревожный, наполненный ужасом, сон.