Мэри Джентл - Золотые колдуны

Поскольку было время выборов, я ожидала, что основной темой разговоров должны были быть Т'Ан провинций и Корона. Но в разговорах, которые я слышала, когда бы ни проходила мимо групп людей, речь шла только о засухе в Южной Мелкати (за сухой зимой последовала сухая весна), о новых видах зерновых, о проекте Римона относительно переправы через Оранон выше Дамари, о прибрежной торговле Морврена, о намерениях Пейр-Дадени выращивать скурраи, об охоте на зилмеи в Ремондском лесу…

Почти так, как если бы следовали внезапной идее, они отправлялись к бракам на площади перед Цитаделью, чтобы сделать свой выбор будущего Т'Ан.

«Это какое-то странное раздвоение, — подумала я, пройди мимо последнего изгиба дороги, что вела на Малк'ис. — С'ан и телестре, с одной стороны, и города и заговоры — эти игры — с другой. И все-таки Сто Тысяч невозможно представить себе без одного из этих двух феноменов…»

Я совершенно запыхалась, поднимаясь на холм. Как раз начинались вторые сумерки, выходившие во двор окна были закрыты ставнями, но я видела, что Марик уже зажгла масляные лампы. Она вышла из двери и поздоровалась со мной.

— Вас ожидает кто-то, кто хотел бы поговорить с вами.

— Ради бога, сегодня больше никого! Разве ты не сказала ему, что прийти следует завтра?

— Нет, и мне было бы лучше этого не делать.

Я прошла за нею в дом, решив, что лучше было бы все же попить чаю и составить гостью компанию, и пошла в комнату, которую использовала как приемную.

У окна стояла невысокая женщина в легкой хирит-гойеновой накидке. Она повернулась в мою сторону, когда я вошла. Это была Далзиэлле Керис-Андрете, Сутафиори.

— Ах, Кристи. — Она накинула и села в кресло возле камина.

Огонь в нем не был разожжен, потому что вечер выдался теплым. Марик принесла нам чай, улыбнулась мне и снова исчезла.

— Т'Ан Сутаи-Телестре. — Чтобы скрыть свое удивление, я налила в чашки чаю.

— О, здесь нет никакой Т'Ан Сутаи-Телестре, во всяком случае, до солнцестояния, — ответила она с улыбкой. — Ведь любой ортеанец может посоветоваться с посланницей Доминиона, разве нет?

— Да, конечно. — Я стала строить предложения насчет причины ее визита.

— Да… — Ее пальцы обхватили пояс, она взглянула на меня из-под своих светлых ресниц. На ее коже все еще был заметен зимний чешуйчатый рисунок. Она сделала знак, приглашая меня также сесть.

— Подходят корабли, они уже почти в гавани, — сказала она. — Некоторые с Покинутого Побережья, некоторые из города Радуги, из Саберона и подобных мест. Вы примете их, если они прибыли, чтобы встретится с посланницей, не так ли?

— Естественно, т'ан.

Глаза ее прикрылись мембранами.

— Вы стоите за осторожный контакт между нашими мирами — как же это назвала Эвален? — ах, да, ограниченный. Существует опасность от инфекций.

Как я могла заметить, она воспринимала это очень серьезно.

— Если бы вы спросили меня о рекомендациях, какие я могла бы дать, то я сказала бы, что ваш мир следовало бы объявить запретной зоной с небольшим постоянным поселением для людей Доминиона.

— Это было бы разумно, я согласна. Надеюсь только, что ваши т'ан присоединится к этому мнению.

— Я не могу вам сказать, как будет выглядеть окончательное решение.

— Нет. — Она посмотрела на меня взглядом, в котором ощущалась вся власть Т'Ан Сутаи-Телестре. Вдруг она добавила: — В порту стоит еще один корабль, из Кель Харантиша. На его борту находятся посланники — во всяком случае, они выдают себя за них — Повелителя в изгнании. Асше считает, что команда одного — единственного корабля едва ли представляет опасность для города. Однако, вероятно, они станут пытаться поговорить с посланницей Доминиона. Если бы я была на вашем месте, то отговорилась бы от встречи под предлогом слишком большой занятости.

— Если они придут, я их также приму. Со всем мерами предосторожности.

«Имело бы смысл сделать так, чтобы присутствовали и другие, — подумала я, — хотя бы Лакалка и Томас, кроме того, возможно, Марик и Блейз. В присутствии свидетелей люди из Харантиша ограничатся, пожалуй, беседой».

— Было бы лучше не принимать их, — настаивала она.

— Т'Ан, мне нужно, пожалуй, прояснить одно обстоятельство. Все способы контакта с вашим миром — все равно, пойдет ли речь об ограничениях или карантине — будут распространяться на всю Орте. Будь то Южная земля, Покинутое Побережье или Пустоши — они буду касаться всех.

— И Кель Харантиша? — спросила она резко тоном.

— Мы не можем позволить себе никакой пристрастности, — ответила я, заметив ее раздражение.

— Но ведь Харантиш — это народ колдунов! Если вы дадите им в руки технику… сохрани нас Богиня. Она умоляюще посмотрела на меня.

— Если с Карриком V будет поддерживаться ограниченный контакт, то это означает, что сюда не последует ввоз высокой технологии.

— Законы, директивы… Об этом я уже слышала… Но вы, — сказала она, — не единственные представители внешних миров, которые будут вступать с нами в контакты.

— Другие могут сказать вам тоже самое.

Тут мне потребовалось совсем немного времени, что бы вспомнить, что она являлась Т'Ан Далзиэлле Керис-Андрете — «Цветком Юга» — и, вероятно, следующей обладательницей Короны, к тому по возрасту старше меня лет на тридцать, и что я была младшей представительницей одного очень далекого мира.

Она рассмеялась, и атмосфера разрядилась.

— Ах, какая же вы упрямая женщина! Вы так похоже на Рурик, как будто вас родила одна мать. Я так часто замечала этот ее строптивый взгляд… Ну что же, пока хватит об этом: мы вернемся к этой теме после летнего солнцестояния.

Когда она ушла, я все еще чувствовала в себе внутренний трепет. Эта женщина снаружи выглядела кошечкой, но вот что скрывалось под таким обликом… Впрочем, я не могла этому долго удивляться; разве она, в конце концов, уже не являлась к данному моменту двадцать лет Т'Ан Сутаи-Телестре?

Двор дома гильдии наемников никогда не пустовал. Две женщины отчаянно размахивали своими южно-мелкатийскими обоюдоострыми клинками в скудной полуденной тени. Блейз н'ри н'сут Медуэнин, на котором были брюки и поношенная кожаная куртка, кружил возле одного более молодого ортеанца. Сверкали на солнце харур-нилгри и харур-нацари. Их босые ноги шлепали по каменным плитам пола.

— Мир! — крикнул он и прервал бой, увидев меня. Молодой человек поклонился мне. Блейз подошел ко мне, вкладывая на ходу в ножны свои мечи.

— Вы свободны на один вечер?

— По обычному тарифу. — В его голосе не чувствовалось не какой иронии; к своему ремеслу он относился абсолютно серьезно.

— Конечно. Возможно, вам не чего делать. Вы нужны мне только в смысле обеспечения меры предосторожности. — Когда он заявил, что согласен, я добавила: — Вы живете не на горе у Радиона?