Павел Шумил - Этот мир придуман не нами

— Ты разве забыла? Завтра грузовик прилетает, — Линда даже слегка удивилась. Может, если б знала, что такое грузовик, тоже волновалась бы. А так — грузовик и грузовик. Слово такое… Петр говорил, что его грав в грузовик превратили, когда поддон снизу подвесили.

Незадолго до ужина Пуррт попросил меня отозвать Линду в сторону для серьезного разговора.

— О деньгах говорить будете, — фыркнула я. — Да не волнуйся ты так. Госпожа сама волнуется.

— А ты откуда знаешь?

Тут я поняла, что проболталась. Надо спасать себя, Линду и положение. Проще всего заболтать. Оттаскиваю Пуррта в рощу, садимся под пальмой.

Ты подумай, чудак, откуда у Линды местные деньги? Она же иноземка.

— У нее что, денег нет?

— Денег у нее — хоть закопайся. Только это ИХ деньги. Ты на них в городе ничего купить не сможешь, потому что ни один меняла их в глаза не видел. Совет менял обменный курс не оговорил.

— Она же Поваррешке целый кошель дала. Кошель в тумбочке в первом шатре лежит.

— Все, что у нее было, все и отдала. Ты пойми, у нее много золота в слитках и драгоценных камней. Но их еще надо на наши деньги обменять, а это не так-то просто.

— Почему?

— Потому что столько, сколько она может выложить, ни один ювелир купить не сможет. Но если кто-то узнает, что у кого-то есть столько золота и драгоценностей, наши деньги превратятся в пыль. Подожди… Или наоборот, золото станет дешевле песка в пустыне… Я запуталась. Ювелир Линде объяснял, у него все понятно получалось. Прости глупую, я так не умею. В общем, всем плохо будет.

— Но как же…

— Как Линда намечала? Задумка была, что мы с театром по городам будем ездить, зрители нам платить будут. А Линда в каждом городе будет понемногу продавать драгоценные камни за местные деньги. Но ты же знаешь, все рухнуло.

— Когти файрака! Что теперь делать?

— Не беспокойся, деньги будут. Линда вошла в долю с одним толковым ювелиром. Ты его в Амфитеатре много раз видел. Наши агрономы тоже скоро начнут пряности продавать. Ты дальше думай. Появятся деньги. А товары-то в городе. Надо у нас поставить рынок, надо, чтоб караваны к нам ходили. А захотят караванщики ради двух десятков покупателей четыре дня песок топтать?

— Как четыре? Два.

— Два сюда, два отсюда. День тут.

— Вот засада…

— Ты-то чего волнуешься? Тебе есть нечего? Носить нечего? На всем готовом живешь. Пусть у Линды голова болит. Дай полгода, она все наладит.

— Действительно, что мне волноваться, — криво усмехнулся Пуррт. — Спасибо, Миу.

После ужина я отправилась на мокрое дело. Стас обсуждал с Мартой программу моего обучения. Марта хотела, чтоб я занялась медициной, а Стас — чтоб я училась на контактера.

Намочила голову, Марта помогла надеть шлем.

— Фых, глупая стажерка забыла сахарницу, — попыталась встать.

— Сиди, я принесу, — сказал Стас и вышел из комнаты.

Вошли хозяин, Мухтар и Петр. И сели на кушетку.

— Когда кино начнется? — спросила Марта.

— Как солнце зайдет, так и.

— Не опоздать бы.

— Не торопись. Без вас не начнем, добродушно ухмыльнулся Мухтар.

В комнату ворвалась Линда. А за ней — Стас с сахарницей в руке.

— Проектор установлен, ждем темноты, — доложила Линда, подошла ко мне и чмокнула в нос.

— Спасибо за Пуррта.

— У меня все готово, — сообщила Марта. Мухтар со Стасом проверили настройки, и Марта нажала «Пуск». Я почти не волновалась. Только грустно было, что скоро голова заболит, кино посмотреть не получится. Уж лучше бы на конюшне десять плетей. Больно, но быстро… Зато потом снова счастливые дни пойдут.

Запись длилась недолго. Долю стражи. Марта сняла шлем и велела мне съесть ложку сахара. У Линды в руке уже гудел фен. Привели мою шерстку в порядок, хозяин обнял за талию и повел на улицу. Да, на улицу. Если пять шатров стоят в ряд — это уже улица.

Все наши расселись на циновки перед экраном. Заняли лучшие места. Но хозяин шепнул что-то Мухтару, тот хлопнул по плечу Стаса, и они убежали в железный дом. Вскоре вернулись с небольшими тючками и компрессором. Тючки оказались надувными диванами. Пока я подстраивала цвета, люди и Прронырра уселись на диваны. А из женской палатки вышла Поваррешка в шикарном черном платье. Сама черная, с белой грудкой, платье черное из легкой тонкой материи, приталенное, выше колен кончается. Краси-и-ивая… У парней нижние челюсти отпали. Линда хихикнула, я только тогда догадалась рот закрыть.

Устроилась с краю, у ног хозяина. Когда голова заболит, смогу незаметно уйти.

Началось кино. К плохим парням пришло подкрепление, и они опять атаковали хороших. Но голова болела все сильнее, и мне уже было не до сюжета. Сидела, зажмурившись, вцепившись в коленку хозяина.

Когда кино закончилось, то ли притерпелась к боли, то ли максимум прошел. Максимум… Какое интересное слово. Экстремум. Параметр. Точка бифукации. Гиперболический косинус. Какая я у-у-умная!..

Почувствовала под подбородком ласковую руку хозяина.

— Кино кончилось. О чем задумалась?

— О гиперболическом косинусе.

— Ух ты… А как головка?

— Уже не так сильно болит. Почему Петр кино не смотрел?

— Он сейчас занят. Подводит грузовик к нашей планете. Намечает посадить завтра около полудня. Идем спать?

— Я немного поброжу под звездами. Все рано сейчас не усну.

— Долго не гуляй. Ночи холодные.

Хозяин снял наброшенный на плечи халат и неловко накинул на меня. Я улыбнулась и закуталась в него. Мы неторопливо побрели к озеру.

«Вот я и взрослая», — пришла в голову нелепая мысль. — «У меня есть дом, друзья, мужчина. И хвостик уцелел. Надо решать, к чему стремиться дальше. Марта не в первый раз говорит, надо решать кем быть. Неужели у иноземцев нет просто домохозяек?»

— Хозяин, у вас домохозяйки есть? Которые растят детей и заботятся об уюте в доме?

— Есть, как не быть? Только они остались далеко-далеко. За много десятков световых лет отсюда. Домохозяйки не любят дальних дорог. А ты?

— Я мечтала стать домохозяйкой. Это выше, чем наложница или доверенная рабыня. Такая несбыточная мечта — с моей рыжей шкуркой. Теперь мечта неожиданно сбылась, и я не знаю, о чем мечтать дальше, — прижалась к хозяйскому боку.

— Ну… Не торопись, разберись в себе. Узнай получше нашу жизнь. Первые два курса во всех институтах не сильно различаются, специализация начинается с третьего. Так что время у тебя пока есть.

Я грустно улыбнулась и потерлась щекой о хозяйский бок. Надеялась в тайне, что хозяин прикажет мне, на кого учиться. И все станет ясно, просто и понятно. А хозяин не хочет мне приказывать. И голова болит. Бедная я, несчастная…