Фред Сейберхэген - Разорённые земли

— Стой, девчонка! — окликнул ее Вуд. — Наши дела гораздо важнее твоих счетов с этим беднягой, каковы бы они ни были. Где констебль?

Золотоволосая женщина отшвырнула кинжал и повернулась к Вуду. Теперь она являла собой воплощение скорби.

— Увы, господин Вуд, констебль мертв. В последнюю минуту, когда враг уже ворвался в лагерь, он увидел опасность и отважно встретил ее. Он сделал что смог, но этого оказалось недостаточно.

Вуд, ничуть не удивившись, кивнул, затем огляделся и повысил голос.

— В таком случае, где старший офицер?

Когда тот объявился, Вуд спросил:

— У тебя достаточно боеспособных воинов, чтобы оборонять лагерь до рассвета? В радиусе десяти километров вокруг нас в данный момент вряд ли наберется более десятка живых западников. В случае крайней необходимости я мог бы помочь, но не в несении караула. Есть другая задача, на которой я должен сосредоточиться. Я хочу знать, могу ли я спокойно расслабиться, чтобы заняться ею?

— Э-э, да, господин, думаю, можете. У нас осталось на ногах по меньшей мере двадцать человек. Эти западники умеют двигаться тихо, точно демоны. У всех наших часовых перерезаны глотки…

— Это должно заставить их преемников бодрствовать, по крайней мере, в течение ближайших часов. А теперь я собираюсь приступить к делу. Выдели мне в помощь двоих. Чтобы ты мог помогать мне с умом, я кое-что поясню тебе. — Вуд сделал небольшую паузу; женщина следила за ним с округлившимися глазами, кое-кто из солдат разинул рот от удивления. Вуд взял офицера за руку и отвел в сторону; кроме того, он сделал так, чтобы его персона в глазах зевак стала чем-то, не заслуживающим внимания, и они заспешили бы по своим делам. Затем, обращаясь к офицеру, Вуд сказал: — Сегодня ночью я встретился с Арднехом лицом к лицу и обнаружил, что его силы угрожающим образом возросли. Я могу только догадываться, как он сумел приумножить свою мощь; теперь она достаточна, чтобы он мог переломить ход всей войны.

Офицер принялся потеть, очевидно, желая снова стать частным лицом, просто выполняющим приказы. Вуд продолжил:

— Нужно будет мобилизовать некоторые особые резервы. Я собираюсь обратиться к тем демонам, которые по тем или иным причинам были отправлены в заточение в… вне пределов обычного мира. Они существа опасные и неуправляемые, и потому знай: необходимо, чтобы я мог спокойно сосредоточиться на работе с ними.

Все, что Вуд говорил до сих пор, было правдой. Его огромная ложь заключалась в том, что он ничем не намекнул на существование Орка, настоящего объекта того, чем он намеревался заняться. Даже мысленно не позволял себе Вуд произносить это имя. Уже несколько столетий.

Офицер облизнул губы.

— Великий повелитель, у меня и в мыслях нет выказать вам неуважение, однако я отважусь высказать мнение, что о подобном проекте освобождения заточенных демонов, равно как и об открытиях, касающихся нашего врага Арднеха, нужно как можно скорее доложить в штаб-квартиру. Доложить лично императору.

Офицер был смышленее и упрямей, чем казался. Понимая, что этот человек хочет, чтобы его убедили в том, что здесь не плетется никакая интрига против императора — или, возможно, чтобы ему позволили в ней участвовать, если оно так и было, — Вуд терпеливо ответил:

— Можешь послать сообщение в штаб-квартиру, если тебе будет угодно. Но, полагаю, ни одна рептилия не вылетит до восхода солнца, а я должен начать здесь и сейчас. Сегодня ночью. То, чем я собираюсь заняться, займет не один час и даже не один день. Существует множество решеток, которые нужно убрать, замурованных дверей, которые нужно взломать, замков, которые нужно отпереть и ключи от которых выброшены. Если мы собираемся получить помощь против Арднеха вовремя, я должен начать сейчас же вызывать те силы, которые готовы нам помочь. Если император по какой-нибудь невообразимой причине запретит мне продолжать, я смогу остановиться в любой момент. Итак: ты выделишь людей мне в помощь, и я должен выбрать первую требуемую жертву.

Это наконец убедило офицера, и он отправился отдавать своим людям такие приказы, какие пожелал Вуд.

Когда Вуд подошел к пленным, он обнаружил, что все они теперь лежат в ряд, по-прежнему без сознания — результат воздействия его парализующих заклинаний. Женщина стояла там же, она снова глядела на одну из неподвижных фигур. Ту же самую. Это был тот, кто едва не убил Вуда. На этот раз выражение лица красотки скорее выдавало раздумье, чем безотчетную ярость.

Впервые Вуд получил возможность хорошенько ее рассмотреть.

— Как тебя зовут, девушка?

— Чармиана, славный господин. — Ее голубые глаза так лучились, что колдун скрестил пальцы, чтобы защититься от наваждения. Но это были всего лишь ее врожденные женские чары, которыми она приводила в смятение мужчин. И только? Существовало множество демонических заклинаний и вполовину не таких могучих. Вуд обдумал возможные плюсы и минусы отсылки ее в качестве подарка Оминору; император не меньше любого обычного мужчины получал наслаждение, соблазняя женщин.

Вуд опустил взгляд.

— А кто это, у твоих ног, заставляющий тебя так задумчиво хмуриться?

— Он был моим мужем, господин, — к его удивлению ответила Чармиана. Немного поколебавшись, она прибавила: — У меня есть вопрос, который я хотела бы задать. — Прочитав на лице Вуда согласие, она продолжила: — Вы выбираете одного из них в качестве ритуальной жертвы? Я думала, что поскольку… смерть жертвы должна быть легкой или мучительной?

— Сегодняшняя жертва умрет легко.

— Тогда я умоляю вас, грозный господин, возьмите кого-нибудь другого, а не того, кто когда-то был моим супругом. Я не хотела бы, чтобы он умер быстрой и легкой смертью.

Лагерь Дункана этой ночью был на несколько километров ближе к Арднеху, чем прошлой. День за днем армия Дункана продвигалась на север, следуя советам колдунов и интуиции принца, согласуя свое перемещение с параллельным движением основных сил Востока.

Теперь в палатке Дункана провидица Анита в глубоком трансе бормотала:

— …они открывают двери, не очень-то понимая, какие, они убирают решетки, которые сами установили, когда были мудрее и больше страшились. — Речь девушки начала замедляться, становясь более затрудненной и бессмысленной, и наконец Анита могла только плакать от непреодолимого страха. Дункан, утомленный отупляющей скачкой и непрестанными стычками в течение дня, пытался понять, что все это могло значить, но ему это не удавалось. Так же, как и его колдунам, которые ожесточенно препирались друг с другом: будить ли девушку или погрузить в еще более глубокий транс и имело ли сказанное ею сегодня какой-либо смысл. Дункан и его советники продолжали совещаться всю ночь. От Арднеха не было никаких вестей.