Элизабет Кернер - Малый драконий род

Шикрар

Я мчался со скоростью, на какую только был способен. Однако поврежденное мое крыло грозило вот-вот отказать, а я не мог этого позволить. Пришлось мне лететь медленней, чем я того хотел, чтобы вовсе не рухнуть вниз. Я воззвал к Вариену, чтобы сказать ему, что я рядом, но он не отвечал. «Ну вот, — подумал я мрачно, — вновь он не может ответить мне в разгар сражения».

Когда я подлетел настолько близко, что мог слышать шум битвы, то совсем потерял голову из-за зловония ракшасов и оттого, что мой сердечный друг молчал. Я немного снизился, жертвуя преимуществами неожиданного нападения, чтобы осмотреться и понять, с чем придется иметь дело. Зрелище было зловещим: долина подо мною кишела целым полчищем рикти, и кроме того, я заметил одного ракшаса — тот сражался...

Сражался с Вариеном.

На лице у друга я видел кровь, а разумом слышал, как Ланен выкрикивает его имя.

С ревом и пламенем начал я падать вниз, устремившись на ракшаса. Увидев меня, Вариен отскочил в сторону. Демон обернулся, чтобы встретить меня, и успел вцепиться мне в броню, когда я на него налетел. Но это было единственное, что он сумел сделать. Меня обуревала ярость, не говоря уже о том, что я был Старейшим и самым крупным среди всего нашего народа. Одно движение челюстей — и он встретил свою смерть, а в следующее мгновение я спалил дотла его труп своим очистительным огнем.

Вариен исчез.

Вариен

Я попытался отыскать взглядом Ланен, как только ко мне воззвал Шикрар; я не мог ответить ему, отбиваясь мечом от ракшаса. Тот несколько отвлекся — я слышал, что эти твари способны чуять нас, так же как и мы их, — и бился вполсилы: смекнул, что неподалеку один из кантриов, и, видно, побаивался за свою жизнь. Краем глаза я видел, как Ланен бежит к остальным, под защиту целителей. Но вдруг она упала. Я пытался отделаться от ракшаса, чтобы помочь ей, но тут ее подхватили двое рикти и со страшной скоростью потащили через луг — к лесу у дальнего его конца.

Она вскричала, обращаясь ко мне на Языке Истины:

«Вариен! Я околдована, я не в силах сопротивляться, помоги мне! Шикрар, ко мне!»

«Бегу, Ланен! Шикрар, скорее, ее схватили!» — выкрикнул я.

И тут увидел Шикрара, готового обрушиться на ракшаса. Чудовище сразу же забыло про меня, и я стрелой помчался на помощь Ланен.

Будь луг свободным, я, возможно, догнал бы ее, но на меня то и дело набрасывались рикти, и мне приходилось от них отбиваться.

«Шикрар, помоги ей!» — вскричал я в муке и отчаянии, когда мой окровавленный меч разогнал последних рикти, что окружали меня.

Шикрар, огромный и грозный, пронесся мимо меня, разбрасывая по сторонам рикти, если они подворачивались ему под ноги, — я помчался следом, да так стремительно, что сам того не ожидал.

Но мне казалось, будто я бегу где-то глубоко под водой. Каждым усилием мышц, каждым ударом сердца я стремился догнать тварей, утащивших Ланен, однако чувствовал, что с каждым моим шагом вокруг сгущается невероятный мрак, — я лишь видел, что демоны уносят ее от меня на своих крыльях.

Все свои силы, всю любовь и вообще все, что у меня имелось, я с отчаянием обратил на то, чтобы оказаться рядом с ней, — но тщетно.

Рикти достигли леса. Там, у опушки, стоял человек, молодой и сильный, от которого так несло ракшасами, словно он сам был одним из них.

"Шикрар, тут гедри, он виновник всего — уничтожь его, умоляю, я сам не могу!" — вскричал я на Истинной речи — и на какую-то долю мгновения возрадовался, когда увидел, что очистительное пламя обрушилось на это мерзкое отродье...

Но оно не причинило ему вреда.

Заклинатель демонов расхохотался, и по его знаку рикти послушно бросили Ланен ему в руки.

— Не-е-ет! — вырвался у меня из горла исступленный крик. «Останови его, Шикрар!»

Слишком медленно.

Слишком поздно.

До сих пор я просыпаюсь среди ночи оттого, что в памяти всплывают эти последние мгновения. Я вижу, как Ланен заметила меня, пытается вырваться из лап Бериса, протягивает ко мне руки, отчаянно выкрикивает мое имя на Языке Истины: на уста ее наложена печать молчания.

«Вариен! Вариен! Акор!!!»

Отбросив меч, я во весь дух рванулся вперед, преодолевая последние локти, что разделяли нас, но этот мерзавец, пленивший ее, сделал лишь один шаг назад — и исчез.

Вместе с ней.

— Не-е-ет!!! — возопил я, упав на колени и в исступлении царапая землю в том месте, где только что стоял похититель. «Ланен! Ланен!!!» — выкрикивал я то на Языке Истины, то вслух.

Молчание.

А Шикрар точно обезумел. Подобно мне, он поддался первому же внутреннему порыву — принялся остервенело взрывать каменистую землю, точно Ланен могла сквозь нее провалиться. Когда же наконец он осознал, что не в силах отыскать ее, то обратил свою пламенную ярость на оставшихся рикти.

Наши малые родичи славно бились, однако ни пламенем, ни силой не могли сравниться с повелителем кантри, впавшим в неистовство. Никогда прежде не доводилось мне видеть, чтобы кого-либо из нашего народа обуревала столь безумная жажда убийства. Представители Малого рода попятились с почтительным трепетом, когда с громоподобным рыком он принялся палить все вокруг себя — и не останавливался, пока в живых не осталось ни одного рикти, а когда убивать больше было некого, пустился рвать в клочья трупы.

Наконец я воззвал к нему, сокрушенный и убитый горем:

«Шикрар, все кончено. Они мертвы. Сожги их».

Огромные языки пламени взметнулись над изувеченными трупами, выжигая землю дочиста, до самого камня. Очистительное пламя, похоже, вывело его из безумия, ибо он потряс головой и принялся озираться по сторонам, в конце концов остановив взгляд на мне.

— Вариен... Вариен, я не сумел ее спасти, — проговорил он сокрушенно. А в голосе его разума, донесшемся до меня, слышалось смятение: «Я пытался всеми силами, но не смог... Акхор... Они были слишком далеко». — Он склонил голову; его била дрожь. Потом он добавил вслух: — Акхор, Акхор... Я не слышу ее...

Я попытался ответить, но слова застряли у меня в горле, а голос не желал подчиняться.

"Шикрар, брат мой, — простонал я на Истинной речи, — я тоже ее не слышу".

Я вновь попробовал воззвать к ней сквозь безмолвный мрак — и со страхом подумал, что теперь до конца дней своих не услышу ответа...

«Ланен! Ланен! Услышь меня, отзовись!.. Ланен!..»

Ответа не было, и сил у меня тоже не оставалось. Я стоял на коленях этим ярким весенним утром, беспомощно и глупо уставившись на то место, где она исчезла.

Я не мог даже плакать. Душа моя потонула в безысходном отчаянии, превосходящим всякие слезы... Но в сердце моем продолжал отдаваться размеренный, тягучий стон — еще долго после того, как разум мой поглотила тьма.