Наследница Бабы-Яги
— Что-то вроде. Петрушка, у фсб-шников тоже форма, но её придётся носить всегда. Ну, кроме увольнительных.
— Это ты меня пытаешься формой запугать? Мы вроде уже решили, что я поступаю.
— Решили, решили, — Алек потрепал племянника по голове. — Нам сюда, — он указал на одну из множества дверей. Постучал.
— Входите. О, вы уже тут! Рад знакомству, — к нам навстречу вышел молодой мужчина с высокими острыми скулами и глубокими карими глазами. Чем-то отдалённо он напоминал индейца или латиноса. — Беломор Олег Дмитриевич, ректор. Для меня большая честь принимать в этих стенах новую Ягу.
— Морена, — пожала протянутую руку. — Спасибо, что приняли.
— Будто бы у меня был выбор, — сказано это было с улыбкой, но с каким-то таким невероятным подтекстом, что мне стало неловко. Ректор и Алек переглянулись — недобро. А по телефонному разговору мне показалось, что они друзья… Впрочем, разговоры на «ты» — ещё ничего не значат?
— Кхм, — кашлянула и отобрала у ректора слишком задержавшуюся в пожатии руку. — Это Петя, — перевела стрелки.
— Твой племянник, Алек? Портретное сходство, — оценил Петю ректор.
— Да не похожи мы, — поморщился друг. Правда не похожи — один отмороженный, другой — излишне эмоциональный. Это и на лице отражается.
— Я уже всё подготовил, — ректор отошёл к своему столу и взял что-то белое. — Ритуальное платье, гребень, всё по персональному запросу.
Ага, будь добра, Морена, расчешись, а то лохматая.
— Можете переодеться там, — он указал на одну из дверей. — Снять придётся всё — из одежды на вас должно быть только это платье.
Неуверенно посмотрела на свёрток у себя в руках. Надеюсь, ткань достаточно плотная…
— Обувь тоже нужно снять, волосы — распустить.
— Поняла-а… — протянула задумчиво и, без лишних слов, пошла к нужной двери. За ней оказалась небольшая комната для отдыха — диванчик, столик, книжные шкафы и сервант со всякой всячиной. Переоделась быстро, сложив все вещи в сумку. Хорошо, большую взяла, не хотелось бы раскидываться своими трусами новой Альма-Матер…
Гребень оказался и правда волшебным — волосы скользили между зубьями, словно шёлковые. Интересно, я могу попросить такой же? Или хотя бы наводочку, где купить?..
Вышла к мужчинам босая и слегка ссутулившаяся — без белья, конечно, не прикольно. Но на меня никто не пялился — мужчины вежливо смотрели только мне в лицо.
— М-м… мне так босиком и идти? А далеко?
— Ритуал начинается с этого момента, так что да — такова процедура. Пойдёмте.
— Не холодно? — шепнул Петя.
— Нет, всё хорошо. Надеюсь, я не подцеплю никаких болячек…
— Иногда мне кажется, что ты мизофоб.
— Да кто знает, сколько гадости на этих полах. А на улице?..
— Не переживайте, вам всё равно гореть заживо.
Вот чертяка ректорская! Столько ехидства в голосе! Может, они действительно друзья с Алеком? Есть в них что-то общее.
— Не запугивай мне подопечную, — холодно проговорил Алек. Мы с Петей переглянулись: «подопечная» — вот это заявочка.
— Она твоя подопечная в той же мере, что и моя.
Мужчинам было на нас, в сущности, плевать, у них там какие-то свои беседы и счёты, так что мы просто спешили следом. Во дворик и там, под заинтересованными взглядами (ректор, сам Минин, деваха в ночнушке и спасатель Малибу — та ещё компания), по каменным дорожкам, по небольшой аллее к широкой площади с уже готовым постаментом — со столбом и дровами.
Начали собираться зеваки. Кажется, инициация здесь — своего рода развлечение.
— От вас ничего не требуется. Вы уже ощущали Силу?
— Да.
— Постарайтесь ощутить её вновь. Гореть будет неприятно, но и не так больно, как если бы вы были обычным человеком. Горение ведьмы работает совсем иначе, затрагиваются совершенно другие терморегулирующие процессы…
— Без лекций, будь добр, — оборвал ректора Алек. Жаль, я была бы рада послушать. — Иди сюда, — он протянул мне руку. Послушно подошла, и мне помогли забраться на постамент. — Не пугайся, но придётся тебя привязать, — он запрыгнул следом. Для двоих места было, очевидно, маловато. — Ты, вероятно, потеряешь ощущение собственного тела, нельзя допустить, чтобы ты упала. Прижмись спиной к столбу, руки назад, чтобы я мог их перевязать.
Сделала, как сказано. Алек аккуратно связал мне запястья, затем, плечи и талию, прижав меня к столбу, как горбившуюся институтку — к палке.
— Нормально? Не давит?
— Нормально.
— Тогда — удачи. Я буду следить. И не переживай.
— Легко сказать.
— Ты со всем справишься, — и он посмотрел мне в глаза — уверенно и открыто. В такие моменты даже как-то забываешь, кто пред тобой. А не стоит…
Алек спрыгнул на землю и отступил на пару шагов, скрестив руки на груди.
— Мариш, не ссы в трусы! — хохотнул Петя.
— На мне их нет, — пробормотала, но была услышана. Короткие улыбки несколько снизили напряжение.
— Сейчас я начну ритуал, — предупредил ректор и поднял руки. — Ardet, ardebit aperte, — загорелся огонь, тут же облизнув ноги жаром, — ita quod non exire. Ignis — capere, nutrire, excitare Virtus. Ignis — obedire, tueri, implere vas, — сжала челюсти и зажмурилась, жар становился ощутимее. — Ardet, ardebit aperte, ita quod non exire.
Сквозь зубы тихо запищала, напомнив самой себе закипающий чайник. Сдерживать крик становилось сложнее. Я в панике открыла глаза, огонь съел меня по пояс, и я закричала, непроизвольно выгнувшись в попытке вырваться.
На постамент что-то прыгнуло. Я, словно во сне, медленно опустила голову и через огонь увидела улёгшегося у ног Кота.
Ты чего? Уходи! Это опасно!
Мне пора.
Пора?
Пора. Я уже ухожу… так я хотя бы напоследок помогу тебе.
— Чем? — проговорила вслух.
Кот не ответил, только заурчал — звонко, перекрывая треск дров. И я вдруг поняла — мне не больно, совершенно. Жар всё ещё есть, но боль пропала. Кот забрал эту боль, свернувшись комочком в самом эпицентре огня.
