Константин Ветошко - Три грани рока

— О, вот это правильный подход, — сразу оживился Эйлет. — Каждому магу Воздуха причитается по полсотни золотых в месяц!

— Неплохо, — задумчиво протянул Винстон, производя в уме нехитрые подсчеты. Оплата для начинающего мага и вправду была неслыханной, и он всерьез заинтересовался предложением. Соблазн всего за один год накопить золота на лечение увечной ноги был велик.

— Ну, как вам такая оплата? — заискивающе посмотрел на юношу вербовщик.

— Что же, я обдумаю ваше предложение, — ответил Винстон, но в глубине души он уже знал, что согласится. Обучение было законченно. Ему надоело глотать пыль древних фолиантов, проводить бесчисленные часы в медитациях, оттачивать новые плетения. Теперь он стал полноправным магом и хотел сам распоряжаться своей судьбой.

Природная осторожность, многими по недомыслию принимаемая за трусость, шептала, что большие деньги означают и большой риск. Винстон мечтал увидеть чужеземные края, но совсем не жаждал найти на свою голову приключений. Ему хотелось попутешествовать, но жаль было расставаться с друзьями. Он помнил все что ему говорил скайрэ Рут'аэр, и преклонялся перед мудростью великого мага, но вовсе не собирался становиться похожим на своего наставника, не замечавшего вокруг ничего кроме своих исследований.

В душе юноши боролись противоречивые чувства, но желание побыстрее исцелиться пересилило страх. Винстон принял решение, вздохнул полной грудью и улыбнулся. На душе посветлело, а настроение улучшилось — его уже манили вольные ветры неведомых земель, а в крови кипело пьянящее чувство свободы.

Эпилог

Высокая, статная фигура склонилась над потрепанным холщовым заплечным мешком. Длинные седые волосы так и норовили упасть на глаза, мешая отшельнику укладывать вещи. Почти полвека он провел в этой глуши, но теперь пришла пора покинуть обветшавший дом.

Столетие назад его знали под именем Аринул. Потомок древнего, но обедневшего рода, он сызмальства мечтал о воинской славе и рассчитывал непременно попасть в гвардию. Но судьба распорядилась иначе, и у юноши отыскались совсем другие способности.

Один из клириков в столичном храме Земли случайно разглядел в худом и нескладном подростке талант к ментальной магии. Аринула забрали в закрытую от чужих глаз семинарию, где и обучили многим премудростям этого искусства. Ментальные маги в Гирской империи официально не существовали, но очень ценились как мирскими владыками, так и церковными иерархами.

Несколько десятилетий безупречной службы церкви, и мага ждал новый удар — у него открылись редчайшие способности пророка. Аринул едва не сошел сума, но сумел обуздать нежданный дар Великих Сил и стал одним из самых могучих и ценных оракулов на службе у церкви.

Никто за пределами храма не знал ни о его способностях, ни даже о его существовании. Десятилетия бесконечных кошмаров и отрывочных видений вновь едва не поставили мага на грань безумия. Железная воля позволила Аринулу сохранить разум, но силы были подорваны. Когда-то красивый и статный юноша превратился в изможденного старика, не способного поднести ложку ко рту. Возможно, он бы так тихо и угас в храме, терзаемый горячим бредом и видениями грядущего, но судьба вновь преподнесла сюрприз.

Никто не знал, почему ментальные маги порой становились пророками. Но неведомо было и то, почему они теряли эти способности. Так произошло и с Аринулом. В один прекрасный день он проснулся обычным магом, не способным узреть грядущее.

Тело Аринула постепенно восстановилось. С виду он вновь был бодр, но в душе поселилась пустота. Маг превратился в тень себя прежнего. Он смертельно устал и хотел лишь покоя. Но иерархи церкви не могли просто даровать магу свободу — ему были известны слишком многие секреты. Еще два десятилетия он жил в келье, вместе с другими послушниками одного из горных монастырей, пока его не сочли возможным отпустить.

Теперь Аринул был свободен, он накопил много золота, как мага его ждала долгая жизнь, но ему уже все было безразлично. Волшебник стал отшельником и поселился в глуши. Он не жаждал смерти, но и жизнь ему была скучна. Окрестные крестьяне быстро прознали о странном затворнике, поселившемся в наскоро вырытой землянке. Поначалу они отнеслись к нему с опаской, но после случая с исцеленной слепой девочкой к отшельнику потянулись просители.

Аринул, в прошлом могучий маг разума, по-прежнему мог силой мысли творить даже простенькое стихийное волшебство, и неожиданно для себя стал помогать крестьянам. Ему приятно было читать их бесхитростные мысли и чувствовать искренние эмоции. Год за годом он все больше привыкал к своему новому статусу. Благодарные крестьяне справили ему новый дом, не знал отшельник и недостатка в простой деревенской еде.

Десятилетие уплывало за десятилетием, и Аринул, почти забывший, что его когда-то так звали, все больше врастал в новую роль. Истерзанной душе нравилась такая неспешная жизнь, он все чаще ловил себя на мысли, что нашел свою стезю и останется здесь навсегда. Но четыре года назад все переменилось.

Тем летом к нему привели отрока, желавшего узнать о своих способностях. Ничем не примечательный с виду, он поразил Аринула своей необычайно яркой аурой. Отшельник вглядывался и вглядывался в разум юноши, читая в нем как в открытой книге, и внезапно вновь уловил, впервые за последнюю сотню лет, отголоски грядущего. Видения были отрывочны и сумбурны, но маг отчетливо видел на мальчике печать рока.

Перед его внутренним взором вставали смутные образы торжественных процессий и верениц рабов, рушащихся храмов и возводимых на их развалинах алтарей, сошедшихся в кровопролитных сражениях армий и пылающих городов, оскаливших окровавленные пасти непонятных существ и рассыпающихся прахом закованных в доспехи тел… Но наиболее ярко в памяти отшельника запечатлелось несколько лиц.

Он видел могучего светловолосого норда, припавшего на колени на роскошном белоснежном ковре и целующего женскую руку, унизанную перстнями. Видел богато одетого здоровяка, посреди походного шатра мутузившего пудовыми кулаками затянутого в парчу толстяка. Видел ульда в странном кожаном доспехе, с улыбкой вырывающего из груди чье-то сердце. Видел светловолосую девушку в ободранной одежде, своим телом закрывавшую плачущего младенца. Видел поджарого, словно хищник, гвардейца, с ненавистью рвущего на клочки обгоревшее письмо и стискивающего рукоять эбенового кинжала…

Среди этого калейдоскопа лиц узрел маг и отрока, что сейчас робко сидел пред ним. В видении отшельника повзрослевший юноша, что-то яростно крича, парил в грозовом небе. Порывы ветра свободно трепали отмеченные сединой волосы, через щеку тянулся шрам, а с его рук нескончаемым потоком стекали нестерпимо яркие молнии.