Татьяна Патрикова - Хитрости эльфийской политологии

— Даже поторговаться не дали, — озвучил секретарь.

— Да не в этом дело, — отмахнулся я, — Просто думал, что, если оплата не устроит, еще можно отказаться.

— Уже нельзя, — отрезал Карл непреклонно, — Даже если бы она тебя не устроила, Камюэль Барсим нашел бы способ тебя удержать на обоих твоих должностях.

— Понятно. Меня спасет только смерть.

— Даже не заикайся, — бросил в мою сторону Ир и ушел провожать ректора.

Я посидел какое-то время тупо таращась в свою пустую чашку и решил еще разок вдарить по кофе. Работу свою я, конечно, люблю. Но это хреново, когда работа становится еще и личной жизнью. Что ж за напасть такая, и почему у меня в этом мире такой бешеный ритм жизни, неужели у них тут всегда все так быстро происходит, хотелось бы мне знать?

Понедельник начался с очередного внепланового визита. Причем, пришедший каким-то образом умудрился просочиться ко мне в квартиру до Елки, который явно тоже очень рвался со мной поговорить по душам. Только пришел этот парень не ко мне, а как не странно, к Иру. Я его узнал. Это был тот парень, который прибыл в замок Аналой в компании двух сыновей Михарея Дюрмейма, и который, после знакомства, сразу же был мной окрещен Каравайчиком, потому что носил имя Киравай Винчест. Что в тот момент показалось мне крайне забавным. В общем, парень был рыцарем, но одновременно с тем учился в университет на пару курсов старше моих колокольчиков. И секретаря ректора знал в лицо. Что ему могло понадобиться у меня в квартире?

— Я пришел к господину Шутвику, — с порога объявил он.

Я пожал плечами и посторонился, впуская незваного гостя. Ир в это время плескался в душе, так что я завел Каравая в зал и усадил на диван, решая про себя, этично или нет выпытывать у парня, что же ему понадобилось от Ирки. Если бы это было какое-то общественное поручение, нам бы о нем еще вчера сказал Карл. Но тут, похоже, что-то личное. Нервный и озабоченный вид парня мне не понравился. Поэтому я все же спросил:

— И зачем он тебе понадобился?

— По личному вопросу, — бросил в ответ рыцарь, причем довольно пренебрежительно, как мне показалось. Такое отношение раззадорило меня еще больше.

— А конкретнее нельзя?

— Нельзя. Я буду говорить об этом только с ним! — неожиданно выпалил парень и грозно сверкнул в мою сторону глазами. Что это с ним? Вопрос ведь прозвучал совершенно невинно. С какого перепугу он так завелся?

— И о чем же? — раздалось от двери, в которой нарисовался Ир, одетый по земной моде в джинсы и футболку.

Каравай смутился. Я нахмурился. Когда этот олух уйдет, надо будет обязательно уточнить у Ира один вопрос.

Не глядя ни на кого из нас, рыцарь, наконец, разродился:

— Господин Шутвик, я бы хотел предложить вам себя… — на этих словах у меня глаза на лоб полезли, но парень закончил совсем не так, как успел нафантазировать испорченный я, — в качестве ученика.

— Что? — грозно протянул Ир после секундной паузы. — Ты в своем уме? Я еще даже не остепененный!

— До вашей защиты осталось меньше трех недель! — вскинулся рыцарь, награждая потенциального учителя почти таким же горящим взором, каким еще совсем недавно прожигал меня.

Мне стало смешно. Я с трудом сдержался, чтобы не засмеялся, но в улыбке все же расплылся. Каравай и Ир заметили её одновременно. Рыцарь нахмурился, а мерцающий накинулся на меня с вопросом:

— И чего смешного?

— А ты, оказывается, личность популярная. Скоро от поклонников отбоя не будет.

— Что?! — взвыл мерцающий и даром, что не кинулся на меня.

— Да, как ты можешь… — начал рыцарь, вскочив с дивана и пылая праведным гневом.

— Испорченные вы, уйду я от вас, — пропел, сам толком не понимая, с чего на меня напало такое веселье, — Вообще-то, имелись в виду поклонники таланта. Ведь, если этот парень примчался к тебе, — я обращался к Иру, — уже сейчас, значит, боится, что его кто-нибудь может опередить. А двумя учениками за раз ты вряд ли обзаведешься, если и один у тебя явного восторга не вызывает.

— Я вообще не собирался пока никого себе брать, — раздосадовано отозвался Ир и посмотрел на Каравая со странным, почти беспомощным выражением лица.

— Мне еще многому предстоит научиться, я только третьекурсник, — просительно, но с достоинством, заговорил тот, — поэтому первое время с моим обучением не будет много хлопот, я буду занят освоением основных университетских курсов.

— Первое время, а потом? — Ир тут же ухватился за самую суть.

— Но ведь позже и у вас уже прибавится опыта… и желания, — отозвался Каравай, явно не очень уверенный в своей правоте. Наткнулся на мой ехидный взгляд и тут же хмуро поправился, — желания учить, я имею в виду.

— Андрей, ты опять? — повернулся ко мне Ир, после этой его инсинуации.

— А я что? — пришлось разыграть из себя невинность, но под взглядом мерцающего я быстро проглотил все свои смешинки и заговорил серьезно, — Думаю, тебе есть смысл согласиться. Кроме того, что ученик — это всегда престижно, как я понимаю…

— И обязательно, если хочу впоследствии пройти полную аттестацию.

— Тем более. Так вот, я думаю, что Каравайчик может стать для тебя неплохим поводом в случае чего отлынить от работы, которой тебя будет пытаться наградить Карл.

— Не очень убедительный аргумент, — Ир неожиданно для нас с Вичестом перестал хмуриться и улыбнулся, — Для отлынивания у меня всегда есть ты.

— Не, ну я так не играю…

— Может быть, вы прекратите, и поговорим серьезно, — прогудел обиженный Каравай. И мы с Иром, как не странно, устыдились. Мысль о том, что мы заигрались, судя по лицу мерцающего, посетила нас одновременно.

— Извини. — Первым произнес я, — Просто за последнее время на нас обоих столько всего навалилось, что это скорее нервное, чем осознанное желание тебя оскорбить.

На это рыцарь тяжело вздохнул, но ничего не ответил. Только на Ира посмотрел требовательно и решительно. Кажется, он был готов осаждать будущего учителя все оставшееся время до его защиты. Похвальный энтузиазм.

— Ты в курсе, что я мерцающий, — напомнил ему Ир.

— Да. Уже весь универ знает.

— Быстро. И тебя это не смущает?

— Нет. А должно?

— Я могу наброситься на тебя, если во время обучения ты в моем присутствии поведешь себя не так, как мне бы того хотелось.

— Но на него же, — невежливый кивок в мою сторону, — не набрасываетесь.

— Андрей — исключение.

— И колокольчики все дружно тоже?

— Давай не будем обобщать. То, что я не кидаюсь на друзей, да, это факт. Но с чего ты взял, что сможешь войти в их круг?