Ян Ирвин - Врата трех миров

Над горизонтом показалось солнце, и в клубах коричневого дыма они увидели страшную картину. Горели огромные лесные полосы — насколько охватывал глаз, — со всех сторон в воздух вздымались столбы дыма.

— Что случилось? — прошептала Феламора. Солнце светило ей в лицо, освещая увядшую золотистую кожу. Глаза в глубоких впадинах потускнели и стали похожими на две изюминки. — Что пошло не так? Я не понимаю.

Феллемы спустились с холма, чтобы узнать новости. Феламора осталась на склоне холма, походившего на пирамиду. Она вглядывалась в плывущие клубы дыма. Высоко в небе какие-то крылатые существа взмывали вверх и кружились, наслаждаясь теплом от пожара. По-видимому, они чувствовали себя как дома среди этого хаоса.

Пока Феламора с ужасом наблюдала за происходящим, одно из неведомых существ сложило крылья и круто скользнуло вниз, прямо во вздымающийся дым. Прошло много времени, прежде чем существо снова вынырнуло из дымовой завесы. Теперь оно оказалось ближе к Феламоре, и она увидела, что в когтях у него что-то смутно напоминавшее человека. Когда Феламора жила на Таллаламе, здесь не обитали подобные звери. А теперь их было несколько дюжин.

Феламора ощутила ужасную боль, словно крылатое чудовище начало раздирать ей когтями внутренности. Она вдруг все поняла. Время течет по-разному в трех мирах, и нынешний Таллалам был лишь бледной тенью того рая, который запомнился Феламоре. В мирной красоте лесов теперь затаились дикие, кровожадные существа. Брешь в бездне, которую она с помощью Зеркала хотела направить на Аркан, попала на Таллалам, и в ее мир хлынули обитатели бездны. Кривое Зеркало снова ее предало.

Все утро она просидела на траве в одиночестве — так же, как была одна столько лет. Что же делать? Это испытание было тяжелее, чем любое из тех, с которыми она сталкивалась на Сантенаре. Как ей спасти свой мир? Она чувствовала себя такой старой и усталой! «Я должна сплотить феллемов, — подумала она. — Нас миллионы, и, несомненно, поблизости проходят собрания, где обсуждают, как справиться с пожарами и защититься от обитателей бездны». Она установила линию связи, чтобы выяснить, где феллемы находятся сейчас и что они решили. Однако там, где прежде она находила великое множество сознаний, связанных друг с другом, сейчас Феламора ощутила лишь бессмысленный ужас. Что разладилось? Ужас зазвучал эхом и в ее собственном сознании.

Феламора с трудом спустилась с холма. Внизу, в долине, был город феллемов. Он был очень красивый и очень старый город. «Вот где они все!»

Но в долине она нашла лишь руины, такие старые, что они поросли мхом и начали крошиться. Было похоже, что тут никто не жил уже несколько столетий. Феламора уселась на полуразрушенную колонну и уставилась на деревья. Так она просидела не один час, напряженно размышляя, что же ей предпринять. Наконец, совершенно измучившись, Феламора прислонилась к каменной стене и задремала.

Ее разбудил отчаянный вопль. Феламора вскочила. Крылатое существо перепрыгивало с одной вершины на другую, щелкая языком и рыча. Это было одно из тех созданий, которых она уже видела. Усевшись наверху на большой сук, оно вытянуло длинную шею, пытаясь клювом достать что-то, спрятавшееся на верхних ветках. Это «что-то» очень походило на человека. Оно увертывалось и покачивалось на ветке, скрываясь в листве.

И вдруг крылатое существо со скоростью, невероятной для такого большого зверя, сделало стремительное движение и поймало человека за руку. Прозвучал истошный крик ужаса, такой, что Феламоре захотелось убежать куда-нибудь далеко-далеко. Наверху тем временем завязалась схватка, потом человек и его преследователь упали с дерева.

Крылья мелькнули над самой землей, и существо неуклюже приземлилось вместе со своей добычей — молодой женщиной-феллемом. Ей удалось вырваться. Удирая по траве, она лицом к лицу столкнулась с Феламорой.

Они смотрели друг на друга. Молодая женщина могла бы быть ее дочерью: те же бесцветные волосы, почти прозрачная кожа и золотистые глаза. Она была красива. Точнее, была бы, если бы не была одета в лохмотья из старого меха. Женщина была грязная, и от нее дурно пахло. Феламора почувствовала сильное отвращение.

Женщина протянула к Феламоре руки, издавая какие-то хрюкающие звуки, которые можно было понять только как мольбу о помощи.

Крылатое существо сложило крылья над головой, пристально глядя на них. «Оно меня боится, — подумала Феламора. — Чувствует мою силу».

Женщина снова хрюкнула, умоляя о помощи. Феламоре хотелось помочь, но ее парализовало от сознания, во что превратились ее сородичи здесь, на Таллаламе. А ведь они были самой благородной из всех человеческих рас! Она погубила целый народ и предала своих родных — ради этого дрожащего от ужаса животного?

Молодая женщина отступилась и, прошмыгнув мимо Феламоры, попыталась спрятаться в руинах. Крылатое существо сделало прыжок, голова стремительно вытянулась на длинной шее, и клюв ухватил женщину за тонкую лодыжку. Она отчаянно боролась. Феламора бездействовала.

Лодыжка переместилась из клюва в когти. Существо посмотрело на Феламору проницательным взглядом, поудобнее перехватывая свою жертву, подпрыгнуло в воздух и, хлопая крыльями в верхушках деревьев, скрылось из виду. Феламоре пришлось сесть. Вопли женщины эхом отдавались в ее сознании.

Теперь она все поняла. Феллемы, оставшиеся на Таллаламе, теперь жили в пещерах и на деревьях, мало чем отличаясь от зверей, и испытывали смертельный страх. За тысячелетие они успели деградировать. После того как мариемов отправили в бездну, сила разума позволила феллемам полностью управлять своей жизнью, так что им не приходилось больше бороться за нее. Они стали безраздельными хозяевами собственного мира и забыли, что за пределами Таллалама беспощадная борьба за существование продолжается, как и прежде.

Лес уже заменил им их великое искусство и ремесла, а пожар довершит дело. Феллемы потеряли свою человеческую сущность и теперь постепенно превращались в животных. Они выживут, но лишь для того, чтобы хватать лапами бесценные сокровища своей цивилизации и хрюкать над ними, пока не наступит время и последний из феллемов не обратится в прах.

«От нас ничего не осталось, — думала Феламора, когда ползла вверх по холму к своим последователям. — С феллемами покончено».

— Вся наша жизнь и наша цель были ложью, — обратилась она к Гэтрену. — Если бы только я прислушалась к вам! Но я была слишком гордой. Я отказывалась верить, что какое-то устройство может одержать надо мной верх. Какой глупой я была! Ведь это мои собственные слова: «Я смотрела в Зеркало в Катадзе и видела то, что хотела увидеть».