Изверин Сергеевич - Чужое тело. Дилогия (СИ)

— Да, был у тебя.

— Ну, все, зовем. Маш, Жень, к столу!

— Идем-идем… — Раздалось из коридора.

Девушки переоделись. Эх, лучше б не переодевались. Маша сменила джины и топик на длинное облегающее темное платье, Женя надела такое же по фактуре платье, но цвета болезненно-белого.

Не знаю как Костик, но я просто не мог отвести глаза. И что это со мной-то? Вроде бы много видел, много испытал… Хоть сейчас можно уснуть, а там, во сне, посетить таверну «Похотливый Овцебык», попросив рыжих братцев стать моими гидами.

— Ужин при свечах! Всегда мечтала! — Женя схватила не ожидавшего того Костика и поцеловала его прямо в губы. — Пошли! Чур, я вино… Коньяк пусть ребята пьют.

— Ого, коньяк! Никак дьютифришный? — Маша покрутила белую бутылку. Кто достал, кто достал… Я достал. Борька, который умный очень, три бутылки привез, и вот одна из них нам на сегодня. Вторую точно надо Костику отдать, а то обидится. И все равно с ним вместе её выпить придется. — Где кто достал? Так, я это не буду, я боюсь… Что за дела, почему за мной никто не ухаживает? Налейте даме вина…

Ну, и как обычно. Конечно, тут не было боев на мечах, прыжков через огонь и всего такого прочего, чем мы занимались у реконструкторов. Слушали музыку, пытались танцевать, Женя даже пригласила меня на танец, но с ней мне не понравилось, я все время смотрел на Машу. Да и танцевать-то я не умел. Не сходиться-расходиться же нам по разным углам, как на балу у королевы? Эх вы, королевичи, вальсы Шуберта и хруст французской булки… Не умеете вы танцевать и принц ваш тоже такой же!

— Пусти! — Заявила Маша, насмотревшись на мои неловкие движения. — Это мой. Оставляю тебе другого, о моя белая сестра!

— О да! — Воскликнула Женя, усаживаясь на колени к Костику. Костик такого подарка давно ждал и сразу же его обнял.

Маша же подошла ко мне, обняла и неожиданно сильно попыталась закружить в меня вальсе, но у неё не получилось. Я ж её на полголовы выше и, по последним данным, раскачался не так уж и слабо.

— Та-ак, сопротивляемся? А ну-ка, руку сюда, ногу сюда, тело вот так…

Меня повернули, как боксерскую грушу. Одну руку положили на талию, вторую взяли в ладошку.

— Теперь вот покачиваемся… Медленно… Ме-едленно… Двигай бёдрами, в такт мне, давай!

— Мучают, Костик! — Воскликнул я. — Му-учают!

— Терпи! — Философски ответил мне Костик.

— И смотри в глаза! — Маша вытянула руку, повернула меня за подбородок к своему лицу, и посмотрела мне в глаза. — Двигаемся…

Я медленно двигался ей в такт, играла тихая музыка, за окном горели светлячки фонарей. Медленно кружился в воздухе снег, падал на окно. Чуть колыхались шторы. Девушка все плотнее и плотнее прижималась ко мне, поправляя мои неловкие движения. На некоторое время я отвлекся, сосредоточился на том, как правильно двигаться. Правильно двигаться оказалось довольно просто. Тело само вспоминало навыки запоминания движений, что с Молчаном, что с сержантом. Какая разница, что разучивать, траектории движения меча в руке, кулака к челюсти противника или движения руки, когда на неё опирается прекрасная девушка?

И не пошлить, гусары, не пошлить!

— Вот, теперь у тебя хорошо получается! — Шепнула мне на ухо Маша, я посмотрел в её глаза, и понял, что снова не могу отвести взгляд.

Маша молчала, двигалась в такт мне, на секунду то теряла мой взгляд, отворачивалась спиной, то снова лицом ко мне и снова смотрела в глаза. Я не мог оторваться. Мне было приятно. Мне хотелось, чтобы танец длился и длился, продолжался и продолжался.

Костик и Женя давно про нас забыли и целовались прямо на кухне.

— Не будем им мешать? — Кто бы знал, чего стоило мне набраться смелости и произнести эти слова. Во всяком случае, с графом Дюка ссориться было не так страшно.

Маша покосилась мне за спину.

— Не, не будем… Пошли! — Она потянула меня за руку.

Через пару минут Маша сидела у меня на коленях и мы целовались. Платье с неё снималось очень сложно, молния все время заедала, а Маша смеялась. А потом она вдруг стала серьезной, снова смотрела мне в глаза несколько секунд, и впилась в меня жадным поцелуем, от которого я уже не мог оторваться.

Прижимая к себе теплое девичье тело, я постепенно проваливался в сон. На потолке плясали тени от уличных фонарей, в коридоре о чем-то негромко переговаривались Костик и Женя.

— Эй, у нас вино осталось, ещё пойдете пить? — Спросил Костик у двери.

— Неее… — Сонно пробормотала Маша. — Не, мы спать хотим!

— Машка, диван не поломайте, Костик беспокоится… — Хихикнула Женя.

Маша рассеянно отмахнулась в сторону двери и крепко-крепко прижалась ко мне, у меня чуть кости не хрустнули.

— Что это ты? — Спросил я, пытаясь высвободить руку.

— Ещё хочу. Давай, что лежишь? Девушка тебя целует, а ты лежишь, как груша в спортзале там вашем…

Как я уснул, я не заметил.

— Бах!

На месте деревца всклубился вонючий черно-серый дым. Вспышки толком не было, дыма больше. Облако уцепилось за дерево, не желая рассеиваться.

— И все? — Разочарованно спросил я.

Верхушка многострадальной березы медленно поехала вниз, наклонилась под углом и упала, метнув ветками.

— Не очень впечатляет. — Сказал сержант. — Разве что есть у кочевников вонючий дым… Очень похоже. Они, когда отступают, бросают позади себя горшки с углями, перевитыми стеблями травы. Горшки раскалываются, угли вспыхивают, и через некоторое время трава горит с вонючим дымом. Лошади от него бесятся сразу. А у людей глаза сильно режет и кашель, как при лихорадке.

— Это пока. — Задумчиво сказал я, изучая подкопченный ствол березы.

Так, что получилось-то?

Да в принципе, это и есть тот самый дымный порох, он же черный. Низкого качества, вот потому так и бабахает. Бездымный порох, он же нитроцеллюлозный… Да, нитроцеллюлозный ведь? А впрочем, не до него сейчас. Он мощнее, но пойди его рецепт найди. У меня и так пистолет дома под полом, никак сюда не перетащу, ещё не хватает по сети шариться да по знакомым, канючить «как получить взрывчатку» да «как сделать гранату». Замести не заметут, но на карандаш «где надо» поставят.

Сегодня целый день посвятили испытаниям гранат. У мастера Виктора наконец-то получилось что-то нормальное, и пройти мимо этого я просто не мог. Надоело мне уже ждать. С осени уже ждем, а тут снег выпал.

Первый снег, который выпал в этом мире, растаял ещё быстрее, чем в моём родном. Проснулся ночью от холода, натянул на себя одеяло, поворочался. Дверь открылась, неслышной тенью проскользнул узбек, стал закрывать ставни, оставляя только узенькие щелочки, из которых и дуло холодом.