Предательство одного подарит любовь многих
Он стал толкаться в меня с такой силой и скоростью, что я заскользила по камню, на котором лежала. Его размеры давили на ранее неизвестные внутри меня точки, от чего мое наслаждение достигло небывалых высот. Наши стоны были настолько громкими, что думаю их слышали даже за стенами храма.
Мой оргазм был очень сильным, но он повторился, когда Зак стал изливаться внутри меня. Эти ощущения были великолепными, и наполнил мой мозг эндорфинами до предела. Я лежала в объятиях любимого мужчины и мне больше ничего не было нужно и важно.
- Лапушка, как бы мне не хотелось побыть с тобой еще наедине, но нам, думаю, пора покинуть эти гостеприимные стены. Они уже слышали и видели больше, чем планировалось. Но дома мы обязательно повторим все очень медленно, чтобы ты запомнила каждое мое прикосновение и движение внутри тебя! - сказав это, он прижал меня к своей груди покрепче и поцеловал в макушку.
- Ты, конечно, прав, но я не способна двигаться. Тебе придётся нести меня на руках! - я услышала смех, и он разжал свои объятия.
Послышался небольшой шум, потом шорох одежды. Вот передо мной стоит уже привычный Зак в одежде, в которой мы прибыли. Он так же заботливо одел меня и взял на руки. Не знаю, как он тут ориентировался, но я расслабилась и полностью доверилась ему. Под его мерные шаги и тепло его тела я слегка задремала и не заметила, как мы вышли из храма. На улице уже было утро, и нас должны были встречать у ступеней.
Зак остановился, и мне стало интересно почему. Я подняла голову с его плеча и обомлела. Около ступеней храма собралось по крайней мере около тысячи представителей его расы. И увидев нас, они преклонили одно колено и опять повернули мечи острием в землю. Они одновременно начали бить ими об землю и выкрикивать радостный клич. От их крика даже содрогнулись стены храма. К нам на встречу вышли все пять служащих и надели на наши руки широкие золотые браслеты. После чего, поклонившись, тихо удалились. А Зак стал спускаться по ступеням вниз, все так же неся меня на руках.
Чем ниже мы спускались, тем тише становились звуки толпы. И когда мы достигли земли, шум стих полностью. Первым, кто поднялся и убрал свой меч, был отец Зака. Его лицо было счастливым настолько, что, казалось, ему сложно будет сдержать слезы радости. За ним поднялись все остальные и расступились, прижав кулак к груди. А мы пошли в сторону наших шаттлов через аллею предков и коридор живущих ныне потомков. Перед нами вновь открыли эти огромные ворота, через которые мы входили. Вот только теперь их не закрывали даже после того, как мы сели в шаттл и оторвались от земли.
