Фред Саберхаген - Восточная Империя [Разорённые земли + Чёрные горы + Мир Арднеха]

Произнеся тайное слово, Вуд стреножил своего грозного скакуна. Оставив его в центре лагеря, он зашагал к пологу шатра, над которым безвольно свисало с флагштока знамя констебля. Прежде чем маг достиг шатра, оттуда появился Абнер, усталый и настороженный, и приветствовал Вуда жестом, который одновременно мог быть и приглашением войти.

Войдя в большой шатер, Вуд успел лишь мельком заметить прекрасное золотистое тело и невероятные белокурые волосы. Их обладательница торопливо поднялась с ложа и исчезла за пологом из дорогого шелка. Он подумал, что промедление было не случайным, он должен был увидеть то, что увидел.

Вуд внешне не был обеспокоен. Без дальнейших преамбул он спросил Абнера:

— За чем дело стало?

Абнер развел крупными руками.

— За западной магией. Зачем бы еще я стал обращаться к тебе? Этот так называемый маг, которого ты мне предоставил, похоже, совершенно не способен справиться с тем, с чем мы имеем дело.

Чувствуя, что его подозрения укрепились, Вуд важно кивнул и прикрыл глаза. Он позволил себе задуматься о тонком полу шатра у себя под ногами, о траве, примятой им, о ветках деревьев, раскачивающихся над самым шатром (и о златокожей женщине, одевающейся где-то рядом; не отвлекала ли она Абнера от дел? Боевой настрой большинства мужчин наверняка испарялся в ее присутствии), о солдатах, о спящих рептилиях и о своем неистовейшем скакуне, оставленном снаружи. Вуд привыкал, погружался в психологический климат этого места, давая возможность здешнему энергетическому полю передать информацию его мозгу. Поначалу все казалось почти обыденным. Но Вуд сосредоточился и через некоторое время вздохнул и открыл глаза.

— Против тебя выступил Арднех, — сказал он констеблю. — Он едва ощутим, поэтому неудивительно, что твой колдун не понял, что свело на нет все его усилия. Я и сам мог бы сплоховать, если бы не встретился с Арднехом в тот день, когда мы позвали его в нашу столицу. Теперь я всегда узнаю его.

Абнер медленно кивнул.

— Что ты посоветуешь? Имеет ли мне какой-нибудь смысл выступать против него с сорока воинами?

— Ты должен выступить с теми людьми, что у тебя есть, и собрать дополнительные силы, как можно скорее. Все наше будущее зависит от того, что должно произойти где-то недалеко отсюда к северо-западу.

— А Арднех? Можешь ты убрать его с моего пути?

— Могу, — быстро произнес Вуд, — с теми силами, которые я вскоре привлеку себе на помощь. Через день-два, если не сегодня ночью… Я собираюсь попробовать сегодня ночью.

Он простился едва заметным жестом и вышел из шатра. Взобравшись на спину своего скакуна, Вуд при помощи своего искусства прощупывал все вокруг до тех пор, пока не почувствовал, где находятся беглецы, пленить которых до сих пор оказывалось не под силу Востоку. Сейчас они отдыхали, как выяснилось, вовсе не так далеко.

— Один из них находится под действием какого-то слабого заклятья, — заметил Вуд Безымянному, который появился откуда-то и теперь неподвижно стоял чуть в стороне. — Это твоя работа, полагаю?

— Я… да, великий повелитель. — Безымянный склонил голову, словно из скромности.

Вуд кивнул, не давая себе труда вникнуть в детали. Удивительно, что колдуну Абнера удалось сделать даже столь немногое перед лицом того противника, который ему противостоял. — Молодец! Но теперь на некоторое время настройся на оборону.

— Как пожелаете, господин.

Вуд вонзил пятки в холодные бока своего верхового демона, и в ухо, которое тот склонил к нему, прошептал нужное слово. Они с ревом стремительно поднялись в воздух. Как только маг оказался над верхушками деревьев, он снова повернул массивную, с острым клювом, голову своего скакуна на север. На этот раз он решил лететь на малой высоте и не пустил грифона во весь опор. Он собирался испытать силы Арднеха до исхода этой ночи и уничтожить его, если удастся, без излишнего риска для себя. Но с этим не стоило спешить; он не рассчитывал захватить Арднеха врасплох. Для Вуда кое-что, связанное с Арднехом, выходящее за рамки обычного, теперь становилось все понятней, крупинка за крупинкой, словно при осмысливании увиденного мельком, как и в случае с наложницей Абнера. Неприметные намеки на истраченные силы, и красота, которая не могла, если только она не была иллюзией или не была связана какой-то зловещей связью, не могла иметь ничего общего с Империей Востока.

После стремительного отбытия Вуда Абнер начал было произносить проклятие, затем более тщательно обдумал это (Вуд никогда не свалял бы такого дурака, чтобы попытаться потеснить Абнера на его посту) и отправился с краткой проверкой периметра своего маленького лагеря. Удовлетворенный тем, что часовые достаточно бдительны, рептилии хорошо защищены горящими факелами и никакое другое дело не требует его сиюминутного вмешательства, он вернулся в свою палатку.

Чармиана уже вернулась на ложе. Она раскинулась среди находящихся в беспорядке занавесок в позе наполовину сонной, наполовину чувственной, словно красивая кошка. Ее глаза были почти закрыты, но свет от свечей дрожал на длинных ресницах, и Абнер знал, что она следила за ним, когда он поднес ладонь, чтобы потушить свечу.

Теперь на некоторое время констебль забыл о мире за пределами его шатра. Вскоре, однако, у двери послышались звуки какого-то движения, нерешительные и осторожные, но грозящие нежелательным вмешательством. Он мог представить себе, как Безымянный или кто-то из его офицеров стоит там, переступая с ноги на ногу, прислушиваясь к тому, что происходит внутри. Они принесли какую-то весть, но не были уверены в ее важности. Они считали, что ее нужно донести до сведения констебля, но боялись его гнева, который непременно обрушился бы на них, если бы потревожили его в неподходящее время ради дела, которое оказалось бы вполне заурядным. Может, они уберутся прочь? Но нет, теперь они в любую минуту могут прекратить обмениваться молчаливыми знаками с часовым и попросить разрешения войти.

Он встал, не потрудившись одеться, подошел к выходу из шатра и недовольно спросил:

— Что там еще? Что нужно?

В шатре было темнее, чем снаружи, и Абнер заметил, что там нет никакого часового, а только кто-то более высокий, чем Безымянный или любой из его офицеров, такой же рослый, как сам Абнер. Абнер, насторожившийся еще до того, как прозвучал ответ, уже отступал туда, где на перевязи у центрального шеста шатра висел его меч.

— Моя жена, — произнес высокий пришелец тоном констатации факта и сделал мечом выпад, который ни один человек не успел бы заметить, тем более — увернуться от него при таком скудном освещении. Но и пришелец не мог как следует разглядеть Абнера, и клинок всего лишь рассек ткань шатра и расщепил ни в чем не повинное дерево.