Джо Аберкромби - Прежде чем их повесят

— Мне нравится это озерцо! — хохотнул Девятипалый, выбрасывая на берег еще одну рыбу.

— Иувин, — негромко пробормотал Длинноногий, — и его братья, могущественные сверх всяких представлений, наполовину люди, наполовину боги. Даже они боялись этой штуки. Они пошли на такие усилия, чтобы спрятать ее. Не следует ли нам бояться ее, подобно им?

Байяз взглянул на Ферро, сверкнув глазами, и она взглянула в ответ. Капли пота выступили на морщинистой коже мага, мокрая борода потемнела, но лицо осталось непроницаемым, как запертая дверь.

— Оружие опасно — для того, кто не разбирается в нем. Взяв лук Ферро Малджин, я могу прострелить себе ногу, если не умею им пользоваться. Клинком капитана Луфара я могу зарезать друга, если не знаю, как с ним обращаться. Чем мощнее оружие, тем больше опасность. Я все это прекрасно понимаю, поверьте, но, чтобы победить наших врагов, нужно действительно сильное оружие.

Ферро нахмурилась. Она еще не до конца убедилась, что у нее и у мага — общий враг, но пока она могла подождать. Она слишком далеко зашла и подобралась слишком близко, чтобы отступить. Ферро взглянула на Девятипалого и увидела, что он пялится на нее. Он тут же отвел глаза и стал смотреть в воду. Ферро нахмурилась сильнее. В последнее время он все время пялится. Пялится и улыбается и отпускает глупые шуточки. И тут она поняла, что сама смотрит на него чаще, чем нужно. Блики света от волнующейся поверхности воды играли на его лице. Он снова взглянул на нее, их глаза встретились, и он коротко улыбнулся.

Ферро нахмурилась еще больше. Она достала нож, схватила рыбину, отсекла ей голову, взрезала живот — и липкие кишки плюхнулись в воду у ног Девятипалого. Разумеется, было ошибкой трахаться с ним, но в результате все повернулось не так уж плохо.

— Ха! — Девятипалый снова поднял тучу брызг, но потом оступился, хватаясь за воздух. — Э! — Рыба выпрыгнула у него из рук, мелькнула серебряной полоской, а северянин шлепнулся лицом в воду. Он вынырнул, отплевываясь и мотая головой, волосы облепили череп. — Сволочь!

— У каждого человека есть где-то в мире противник умнее его. — Байяз вытянул ноги. — Возможно, мастер Девятипалый, вы наконец нашли своего?

Джезаль проснулся внезапно. Была полночь. Какое-то мгновение он мучительно вспоминал, где находится, потому что снился ему дом, Агрионт с солнечными днями и пряными вечерами. Снилась Арди, или похожая на нее, криво улыбавшаяся ему в его уютной гостиной. А сейчас разбросанные по небу звезды ярко горели, а мороз высокогорья кусал его губы, ноздри и кончики ушей.

Он снова находился в Изломанных горах, до Адуи было полмира. Джезаль ощутил боль утраты. По крайней мере, желудок набил. Рыба и галеты — первая приличная еда с тех пор, как кончилась конина. На одной щеке еще ощущалось тепло от костра, и Джезаль повернулся, улыбаясь тлеющим уголькам, и натянул одеяло до подбородка. Счастье — всего лишь свежая рыба и тлеющий костер.

Внезапно Джезаль нахмурился. Одеяло неподалеку от него, где спал Логен, шевелилось. Сначала он решил, что северянин ворочается во сне, но шевеление продолжалось без остановки. Медленное, ритмичное движение, сопровождавшееся, как осознал теперь Джезаль, мягкими хрипящими звуками. Сначала он решил, что это храпит Байяз, но теперь понял, что ошибся. Вглядываясь в темноту, он разглядел бледное плечо и руку Девятипалого с напряженными мышцами. Под его рукой к боку плотно прижалась смуглая ладонь.

Джезаль разинул рот. Логен и Ферро, и, судя по звукам, они, несомненно, совокуплялись!

Хуже того, почти в шаге от его головы! Луфар уставился на одеяло, которое ходило ходуном в призрачном свете костра. Да когда они… Да почему они… Да как они… Жульничество — вот что это такое! Прежнее отвращение к обоим мигом нахлынуло вновь, и израненная губа брезгливо оттопырилась. Он чуть не решил вскочить и начать пинать их, как пинают пару собак, внезапно решивших, ко всеобщему смущению, заняться друг дружкой во время пикника в саду.

— Вот черт, — раздался голос. Джезаль замер — неужели кто-то из них его заметил?

— Погоди… — короткая пауза.

— А… ага, вот так. — Ритмчные движения возобновились, одеяло заходило ходуном, медленно, потом быстрее. Как он может под это спать, по их мнению? Джезаль нахмурился и откатился в сторону, натянул одеяло на голову и лежал так в темноте, слушая, как гортанный хрип Девятипалого и настойчивое шипение Ферро становятся все громче. Джезаль зажал уши и почувствовал, как под веками наворачиваются слезы.

Ему так одиноко, черт побери.

Перебежчики

Дорога шла с запада, по голой белой долине между двумя длинными хребтами, поросшими темными соснами. Дорога подходила к речному броду. Белая река, вздувшаяся от талых вод, бурно неслась по камням, в брызгах и белой пене — точно в соответствии с названием.

— Значит, вот она, — пробормотал Тул, лежа на животе и вглядываясь через кусты.

— Думаю, да, — сказал Ищейка. — Если только где-нибудь на реке нет другой гигантской крепости.

Отсюда, с хребта, Ищейка ясно видел ее — возвышающиеся громадные стены из совершенно черного камня, четкий шестиугольник, не меньше двенадцати шагов в высоту; массивные круглые башни на каждом углу, серые черепичные крыши строений вокруг внутреннего двора. Двор окружала стена поменьше, тоже шестиугольная — хоть и в два раза ниже, но все равно достаточно высокая, с двенадцатью башенками. Одна сторона выходила на реку, перед остальными был выкопан широкий ров, так что получался остров из жесткого камня. Только один мост вел из крепости, один мост, протянувшийся к надвратной башне размером с гору.

— Вот дерьмо, — сказал Доу. — Видели когда-нибудь такие стены? Как, черт побери, Бетод туда пробрался?

Ищейка помотал головой.

— Не так уж и важно, как. Вся его армия там не поместится.

— А ему этого не надо, — сказал Тридуба. — Это не для Бетода. Он будет снаружи, где можно двигаться, ждать возможности застать их врасплох.

— Ага, — кивнул Молчун.

— Дрянной Союз! — выругался Доу. — Его войска всегда можно застать врасплох! Сколько уже мы идем за Бетодом с юга, а они пропускают его без боя! А теперь он за стенами, при пище и воде, довольный и счастливый, и нас поджидает!

Тридуба щелкнул языком.

— Что теперь плакать, верно? Бетод обвел тебя уже пару раз, как я помню.

— Ха. Сволочь ловко умеет оказываться там, где его не ждут.

Ищейка взглянул на крепость, на реку, на длинную долину и пригорок на том берегу, заросший лесом.

— Он поставит людей на том хребте и в лесу вокруг рва, я почти уверен.