Юлия Фирсанова - Работа для рыжих

Поток поболее того, что владел Кизом, поневоле оказавшимся на оскверненном троне Артаксаридов и доказавшим право восседать на нем, вырывался из земли. Он пронзил мужчину, принявшего его, не делая попыток уклониться, и извергся в мир. Он взмывал ввысь и растекался по плато. Казалось, у первого законного за долгие десятки лет властелина распахнулись великие волшебные крылья или плащ, которым он стремился укрыть всю землю, защитить, исцелить, охранить.

Тугие жгуты золотой силы, струящейся по камням и в камнях, начали складываться в знаки, вписанные великанским стилом в круг, центром которого являлся Киз. Мы, стоящие рядом, великим ритуалом в расчет не брались. Пылинки в ткани бытия, мы были лишь молчаливыми наблюдателями. Нет, язык ни у кого не отнялся, но мы молчали, опасаясь вмешательством нарушить сосредоточение короля и помешать грандиозному действу.

Запрокинутое лицо с плотно сомкнутыми веками было прекрасно. Какая-то часть меня на задворках сознания сердито ворчала: «Опять самопожертвованием занялся», другая же, куда более крупная, отвечала: «Только так, и никак иначе». Смерти не надо, но готовность отдать Артаксару все и даже больше, принять в себя мир и просить, не велеть, но просить, чтобы мир принял тебя, — необходимо. Киз был готов остаться здесь навсегда, чтобы восстановить страну и мир. В эти мгновения он искупал с лихвой все сотворенные им с равнодушным сердцем злодеяния, окончательно и бесповоротно становился настоящим человеком. Проклятие или дар воды из колодца желаний сбывалось.

Плащ силы вился и вился, как полотно из бесконечной скатки богов, но в какой-то миг я осознала: этой мощи, даруемой Артаксаром и направляемой железной волей короля, недостаточно для завершения ритуала. Да, Киз оказался достоин, да, жернов принял его власть и повиновался, да, величайший из символов Изначального Договора еще можно было исцелить, но одновременно и одномоментно к исцелению потянулся весь Артаксар. Силу, способную принести исцеление, буквально разрывало во все стороны сразу.

Не давая себе времени на раздумья, сомненья и терзанья, я коснулась печати и позвала на помощь. Моих знаний и сноровки во владении рунами недостало бы, чтобы поддержать Киза, но поток неисчислимой мощи, отозвавшейся на призыв, был на это способен.

Сила буквально хлестала из печати, мне стоило значительных усилий сконцентрироваться и задать ей цель. Руна ингус, знак объединения, вплелась в русло, окрашивая его в цвет спелой пшеницы, взметнулась и змеей уробороса обвилась вкруг плато, наглухо замыкая силу Артаксара на жернове, не давая распыляться по просторам земли.

Вот теперь ее хватило, чтобы запустить тектонико-магический грандиозный процесс! Работаем под девизом: «Киллер плюс магева — нет круче тандема!» Плато пришло в движение.

Трещины с чудовищным скрежетом, отдающимся не то что в ушах, а где-то в глубине живота, смыкались, спаиваясь накрепко. Магический камень обретал цельность, потоки энергии возвращались в назначенные им и привольно текущие без преград русла, не перевитые жгутами извивов, ровные и чистые. Сила, транслируемая Кизом, властно выжигала черную скверну очистительным огнем. Я не видела сие глазами, но, поддерживая закрытый периметр жернова призванной силой печати, чувствовала так же отчетливо, как ощущала бы собственную ногу или руку. Фаль, притулившийся на плече, повизгивал от крайнего, почти экстатического восторга, глаза реально сияли похлеще зеленых фонариков. Магия была родной стихией сильфа в той же мере, как воздух.

Гиз просто подошел сзади почти вплотную, поддерживая и оберегая. Он был близко, чтобы успеть подхватить, случись мне не устоять на ногах. Иной раз куда больше понимания значит вера. Мой любимый доверял мне действовать по своему усмотрению, не требуя и не прося объяснений. Если у нас получится, потом разберемся. Нет, не «если», уже «когда». Уверенность в успехе ритуала восстановления жернова и обновления изначального договора крепла в душе с каждой секундой.

Настал момент ясного сознания — жернов восстановлен. Но я выждала, давая силе срок скопиться на плато, как воде в перегороженном плотиной водоеме, она поднималась от глубинных недр и возвращалась, снова поднималась, преумноженная, и снова возвращалась, проходя сквозь камень как через сито — еще более могучая и чистая, чем прежде.

И вот я поняла — теперь хватит! Печать перестала подпитывать заклятие. Блокирующий пшеничный контур ингус истаял, повинуясь моему желанию. И в Артаксар хлынула чистая магия — дар нового короля, признанного самой землей, она текла, исцеляя, воскрешая из пепла, восстанавливая и обновляя. Думаю, все сотворенные артефскими мастерами ары на территории страны в этот миг подзарядились по максимуму и заработали с КПД в сто процентов. И не осталось ни одной пяди проклятого серого праха. Киз выиграл эту битву!

ГЛАВА 30

Последствия великих дел, или Отмазка для киллера

Я бешено вертела извилинами, соображая, как осторожно вычленить Киза из цепочки магической реставрации Артаксара. Следовало решить стандартную нерешаемую задачку на движение по вертикали хвойного дерева и сохранение при этом целостности филейных частей. То есть и земле не повредить, и киллера в здравом уме да твердой памяти оставить.

К счастью, прежде чем меня осенила сумасбродная идея, мужчина сам несколько раз глубоко вздохнул и открыл глаза, совершая переход в многогрешный материальный мир. Плащ силы, гордо реющий за плечами, покорно свернулся, подчиняясь властному молчаливому приказу. Жернов плавно возвращался к прежнему, устоявшемуся за века, режиму работы. Фонтан магии, бьющий из центра, снова снизил интенсивность, только гигантская круговая печать со знаками, не поддающимися расшифровке, по-прежнему рдела гордым золотом. Но и та приглушила яркость, стоило коронованной первопричине всех изменений выйти из центральной «точки опоры». Лишь по краю печати сохранялась вертикальная туманная дымка — что-то вроде опадающего охранного контура.

Киз держался с упрямым достоинством, а впрочем, не знаю, что должно было произойти, чтобы заставить его сгорбиться и опустить голову. Я чуть отступила в сторону и подтолкнула Гиза вперед. Мой киллер сжал родича в крепких братских объятиях, только этим показав, насколько волновался и какое облегчение испытал.

— Сделано, — кажется, понимая, что все получилось, и одновременно до конца не веря, удивленно констатировал коронованный убийца и почти привычным жестом потер лоб под обручем.

— Тобой, — уточнила я самое основное и даже не стала вредничать, напоминая о нелепых самоубийственных терзаниях, предшествующих успешному ритуалу. Какая, собственно, теперь-то разница? Да и стыдно к человеку, проделавшему такую грандиозную работу, приставать с попреками. Ему сейчас надо хорошенько поесть и отдохнуть, а чуток погодя поспать часиков дцать.