Фиона Макинтош - Кровь и память

Мысли Аремиса закрутились с небывалой быстротой. Нужно поскорее выбраться из Скалистых гор, вернуться на юг к Уилу. Он должен во что бы то ни стало найти друга и, если понадобится, помочь ему. Если же по прихоти судьбы Уил все-таки нашел Элизиуса, то, независимо от исхода их встречи, должен направиться в Бриавель, к королеве Валентине. В этом Аремис был уверен. Но если Уил до Элизиуса так и не добрался, и Чаща обошлась с ним столь же бесцеремонно, он мог вернуться в Моргравию. Маловероятно, что друг попал в горы, потому что дозорные Кайлеха непременно выследили бы его.

Мысли теснились в голове Аремиса. Однако, немного успокоившись, он почувствовал, что голова теперь работает яснее прежнего. Быть может, он даже окажет Уилу услугу, если останется у горцев. Его друг рассказывал о воине по имени Герин. Аремис был склонен думать, что наставник Уила погиб — долго держать пленника Кайлех не станет. Не стоит забывать и о том — если верить словам Уила, — что Герин был серьезной помехой на пути короля горцев. Однако Уил упрямо отказывался верить в то, что его наставник мертв, считая, что Кайлех будет держать его у себя в качестве приманки, на которую непременно клюнет Ромен Корелди — Кайлех не оставлял надежды заманить гренадинца в горную крепость. Аремис досадливо поморщился. Интересно, как поведет себя Кайлех, если ему сообщить, что Корелди давно мертв, а Уил поселился в теле Илены Аргорнской? Что подумает горный король, когда узнает, что Илена намерена освободить Герина из плена? А другой человек — человек Кайлеха — предатель, изменивший своему королю ради того, чтобы Уил и Элспит могли сбежать из горной крепости? Уил не раз говорил Аремису, что непременно вернется, чего бы ему это ни стоило, чтобы узнать о судьбе отважного Лотрина.

— Я обязан найти их ради Уила, — невнятно произнес Аремис и, опустив ноги на пол, сел на кровати. — Даже в плену от человека может быть польза.

Придя к такому выводу, он принялся размышлять о том, что случилось с ним недавно. Взять хотя бы новообретенную способность распознавать присутствие магии в окружающем пространстве. Колдовство волнами исходило от прекрасного королевского жеребца Галапека. Аремис вспомнил, как у него крутом пошла голова, стоило магии заговорить с ним. Ему оставалось лишь гадать, зачем Чаще понадобилось наделять его способностью чувствовать проявления волшебства, которые остаются неведомы другим людям. Чтобы убедиться в этой новой способности, ему пришлось во второй раз прикоснуться к Галапеку.

Аремис встряхнул головой. Он ничего не понимал, но одно знал наверняка: нужно непременно, во что бы то ни стало проникнуть в темницу. Если друзья Уила все еще живы, их нужно спасти. А для этого он обязан, не теряя времени даром, попытаться узнать хоть что-то об их судьбе.

От тревожных мыслей его отвлек стук в дверь. Аремис выглянул в окно и увидел, что солнце уже сильно склонилось над горизонтом. Оказывается, он сам не заметил того, как долго предавался размышлениям.

— Кто там?

— Посыльный короля. Его величество желает видеть тебя.

Глава 38

Удивительные творческие способности Элизиуса привели Уила в восторг.

— И вы сами все это сделали? — удивился он, любуясь прекрасным пейзажем. Они стояли на вершине горы, со всех сторон густо поросшей деревьями; в лучах солнца их кроны казались сочными, изумрудно зелеными. Внизу змеилась серебристая лента реки.

Чуть в стороне возвышался утес, с которого в реку падала вода, стекавшая с отрогов Скалистых гор. Они пришли сюда, миновав прекрасные поляны, заросшие благоуханными цветами. Правда, для этого им пришлось покинуть скромное жилище Элизиуса, то, что он сам выстроил на холме, с которого открывался не менее прекрасный вид. Уил все еще не мог привыкнуть к тому, какой восхитительно красивой оказалась волшебная Глухомань.

Колдун не сразу отозвался на его слова.

— В Парргемине мы верили в Морра. В Моргравии и Бриавеле поклоняются Шарру. Обитатели Скалистых гор возносят молитвы Хальдору. Как мне кажется, Уил, на самом деле все мы поклоняемся одному богу. Уверен, имя ему одно — Природа. Он более велик и могуч, чем мы себе представляем. Любой, кто может сотворить такую красоту, — сказал Элизиус, простирая вперед руку, — или таких прекрасных мыслящих существ, как мы с тобой, или таких благородных животных, вроде этого оленя или того орла — для меня и есть бог, творец всего сущего. То, что ты видишь, обязано своим появлением и существованием именно ему… Я лишь кое-что немного изменил и приукрасил, — объяснил Элизиус. — Пусть я и лишен зрения, но все отлично вижу глазами живых существ и могу оценить дивную красоту этого места. Мои умения простираются на все части природы. Этот чудный водопад — мое творение, однако, по правде сказать, он появился задолго до меня. Об этом позаботился великий Шарр.

— Так, значит, эта нетронутая человеком красота уже существовала и раньше? Безобидная, восхитительная и… немного пугающая?

— Существовала, — признался Элизиус, — и я единственный, кому дано ею наслаждаться. Раньше, в первые годы моего пребывания здесь, я радовался тому, что живу отшельником, однако со временем одиночество сделалась невыносимым. Впрочем, будет жалко, если Бриавель узнает о том, насколько безобидна Глухомань, и поспешит присоединить ее к своим землям. Ты только представь себе — деревья будут срублены, реки изгажены, дикая, нетронутая красота осквернена грубыми человеческими руками. Я боюсь этого, но, с другой стороны, сильно скучаю по людям. Иногда я летаю вместе с птицами, чтобы их глазами посмотреть на Бриавель и Моргравию, ощутить свою причастность к роду человеческому.

— Тогда зачем вы остаетесь здесь? Разве вы не можете принять благообразный облик и вернуться к людям?

— Не могу, Уил, — ответил колдун и улыбнулся. — Я не способен навести на себя чары и стать другим. Это неприятно признавать, но это так.

— Но если в Глухомани нет никакого колдовства, то почему люди ее боятся?

— Ты неправ, Уил. Магия здесь все-таки присутствует, поверь мне. Я не могу объяснить почему, я просто ее чувствую. Чаща, например, особенное место, которое, по моему мнению, для того и существует, чтобы не допускать людей в Глухомань. Ученые умы, возможно, смогли бы ответить на вопрос, почему сюда раньше не ступала нога человека, чего именно боялись люди в этих краях.

— Скорее всего это было вызвано суевериями.

— Я скажу кое-что еще. Чаща реально существует и наделена разумом. Много лет назад она пропустила сюда меня. Затем позволила пройти Эмил, после этого — тебе и Финчу. Остальных, кто пытается проникнуть в нее, она намеренно старается напутать. Так, видимо, случилось и с твоим спутником. — Заметив, как помрачнело лицо собеседника, Элизиус добавил: — Извини, что ненароком огорчил тебя. Надеюсь, с ним не произошло ничего плохого. Мне кажется, что Чаща никому не причиняет вреда, просто она решила не пропустить его, вот и все.