Александр Абердин - Кир Торсен против Черного Мага

— Боже, чем только этот нахальный мальчишка занимается столько времени?

— Тем же самым, чем всю ночь занимался ты. — Одёрнул его Кир и миролюбиво добавил — И правильно делает. Жаль только, что он не приказал всем своим солдатам заниматься любовью, а не войной и притащил их в эту братскую могилу.

Король тотчас оживился.

— О, так ты всё-таки решил дать бой этим негодяям?

Кирилл отстранился от стереотрубы и, с издёвкой посмотрев на вредного короля, строгим голосом сказал:

— Грунральд, даже и не мечтай об этом. Я вовсе не намерен устраивать этим глупым мальчишкам кровавую баню. С них вполне хватит одних только розог и пусть воспитанием этих обормотов занимаются их матери и бабки. А относительно братской могилы, Грунральд, я сказал не в прямом смысле слова, это всего лишь такое выражение, ну, и ещё констатация весьма прискорбного факта, ведь эти горе вояки выбрали самый неудачный плацдарм для начала военной кампании. Положить их всех в этой долине, это всё равно, что два пальца обсосать. Я намерен сделать только одно — объяснить им всю опасность их положения и принудить добровольно сложить оружие.

Старый мизантроп, быстро приникнув к окулярам стереотрубы, проворчал глухим, раздраженным голосом:

— Так они тебя и послушались. Они же не только глупцы, сэр Кир, потому что собрали в этой яме такую армию, но ещё и алчные хищники, которые мечтают разорвать Феринарию на части. — Увидев, что из белого шатра вышел король Джулиано и быстрыми шагами направился к парламентёрам, он облегченно вздохнул и воскликнул — Ну, наконец-то! Теперь посмотрим, сэр Кир, хватит ли у тебя терпения и сил убедить этих нахалов пойти на попятную.

Парламентеры, увидев короля Британии, вскочили на ноги с кресел и построились в мини-каре, выставив вперед епископа, который немедленно заговорил с Джулиано. У того тотчас испарилась улыбка и вытянулась физиономия. После недолгого замешательства он, наконец, узнал в белобрысом, румяном парне епископа Нью-Лондона, а в его спутниках маршалов короля Грунральда. Он даже поклонился и поцеловал руку его святейшеству, после чего что-то крикнул своим людям и пригласил парламентёров войти в шатер. Как только группа дворян, облаченных в нарядные полудоспехи, побежала к коновязи, Кирилл, приникший к стереотрубе, шумно выдохнул воздух и небрежно бросил зловредному королю:

— Ну, вот, старина, настало время мне навестить этих юношей и объяснить им всё честь по чести. Ох, и зададут же им теперь трёпку их мамки и бабки. Ой, надерут задницы.

Грунральд в ответ только хмыкнул и проворчал что-то нечленораздельное. На носу «Гипериона» они стояли вдвоём, а вся остальная свита короля, вооруженная мощными биноклями находилась на площадке кормовой надстройки и столпилась у перил. Вдоль фальшборта через каждые десять метров стояли маги. Все они держали в руках устройства очень похожие на дымари пчеловодов, изготовленные из латуни и отполированные до зеркального блеска. Только из носиков этих дымарей, время от времени, выходил не вонючий дым, а изумрудная тончайшая пыльца, быстро тающая в воздухе и становящаяся совершенно невидимой. Это как раз и была та самая знаменитая вуаль забвения, из-за которой Кир, однажды, не смог увидеть того, как на шоссе вдоль пляжа выстроились тысячи курсантов, поскольку это было самое надежное средство маскировки.

Как только Кир отошел от стереотрубы, к ней немедленно устремился Чарли Бивер, которому он поручил руководить ходом всей операции. У него самого была та же самая задача, что и в Каспервилле. Проходя мимо Чарли, он молча хлопнул его по плечу, надежно защищённому перлитовым наплечником и направился к странного вида большой летающей лодке, стоящей на верхней палубе «Гипериона». Более всего она походила по своему внешнему виду на БТР-80 без колес с небольшими треугольными крыльями, только в ней было пятьдесят метров длины, пятнадцать ширины, в высоту она имела девять метров, а внутри целых три палубы, на которых в удобных креслах разместился целый батальон курсантов, экипированных точно так же, как и он сам.

Этот летающий бэтр Гуильрин начал строить чуть ли не в тот же день, как он вышел из учебного транса, в который он впал на трое суток, хлебнув пойла, сваренного Тетюром. Летающая лодка была изготовлена из местного дерева, называющегося хрустальным дубом и имеющего прочность хорошей стали. Снаружи она вся была покрыта двухсантиметровым слоем перлита, что по авторитетному мнению Гуильрина вполне соответствовало стальной броне толщиной в полтора метра, если и того не толще, но при этом перлит по весу куда больше походил на пенопласт. Строительство лодки было завершено буквально за два дня до вылета и её ходовые испытания пришлось проводить уже по пути к Рошальскому мосту.

Кириллу было всё равно на чём его отвезут к месту операции и потому он не очень-то интересовался тем, как испытывали «Немезиду», так назвали этот летающий корабль, он и летел-то на «Гиперионе», но зато Гуильрин остался очень доволен. Единственное, чего ему не удалось сделать во время полёта, занявшего чуть более четырёх суток, так это преодолеть звуковой барьер. Правда, экипаж и пассажиров после его фортелей приходилось отливать водой, зато бравый космос-командор здорово сэкономил на провианте. В предстоящей операции именно на этих парней возлагалась задача захватить в плен всех главарей коалиции, после чего Кирилл должен был в самый короткий срок убедить их не глупить.

Поднявшись на борт транспортника по широкой носовой аппарели, он взял из рук Жака Пендерена перлитовую сферу и автомат, молча кивнул головой командору Рифарту, стоящему возле траппа, ведущего в рулевую рубку и прошел внутрь пассажирского салона. Не успел он сделать и нескольких шагов, как летающий корабль плавно поднялся в воздух и полетел вперёд. В просторном салоне на мягких креслах, изготовленных по типу авиационных, но обтянутых не дешевым бараканом, а натуральной тёмно-красной кожей, сидели курсанты и маги. Последних было вдвое больше, ведь именно на них делалась основная ставка. Вдоль бортов «Немезиды» у открытых бойниц тоже стояли маги с блестящими дымарями, которые при первых же признаках движения стали выпускать наружу изумрудную пыльцу. Из-за этого корабль летел довольно медленно, делая не более пятидесяти километров в час.

Слегка кивнув этим парням и девчонкам головой, Кир пошел к корме. Там, в последних рядах, сидело десятка четыре молодых, красивых женщин, одетых в пышные наряды. Из-за присутствия на борту корабля особ королевских кровей все колдуны-оборотни, которым также предстояло участвовать в операции, находились на второй палубе, чтобы не смущать их своим голым видом. До начала операции оставались считанные минуты и Кир хотел ещё раз успокоить королев Срединной Палестины. Подойдя к ним поближе, он вежливо поклонился и сказал с любезной улыбкой на лице: