Фиона Макинтош - Дар Миррен
Не признать обаяние Селимуса было невозможно. Его мужественная красота притягивала взоры всех присутствующих. Любой художник был бы счастлив писать его с натуры. И лучше всего нагим, подумала Валентина, вспомнив барельефы на фризе королевских бань с изображением обнаженных атлетов. Она заглянула в карие глаза Селимуса, и у нее затрепетало сердце.
Валентина боялась увлечься королем и не хотела любить его, но сегодня он был, как никогда, привлекателен и совсем не походил на жестокого, алчного тирана. Выдавали его только глаза. Как ни старалась Валентина, она так и не смогла найти в них тепло и доброту. Взгляд моргравийского короля был жестким и холодным. Рядом с Валентиной сидел расчетливый бездушный человек, готовый устранить любого, кто встанет на его пути к цели. Сейчас его целью был Бриавель, а Валентина являлась препятствием.
Селимус как будто прочитал ее мысли, и по его лицу пробежала тень.
– А вот и первое блюдо! – воскликнула она, пытаясь отвлечь внимание гостя. – Мои повара приготовили этого гуся специально для вас.
Селимус некоторое время испытующе смотрел на Валентину, потом снова улыбнулся.
– Это мое любимое блюдо, – сказал он, снова принимая беззаботный вид.
Двенадцать блюд сменились на том роскошном пиру. За гусем и каплунами последовало таявшее во рту тушеное мясо уток, бульон, говядина, оленина и другие деликатесы. Запеченную тушу оленя вынесла на огромном подносе целая команда слуг, головы которых украшали рога. Процессию встретили аплодисментами.
– Какое великолепное представление, – восхитился Селимус и тоже захлопал в ладоши.
– Пир устроен в вашу честь, сир, – сказала Валентина.
Баранину в мятном соусе подавали со свежеиспеченным хлебом. Особенное впечатление на гостей произвели жареные лебеди. А на королевский стол слуги поставили блюдо с запеченным аистом, держащим в клюве пучок овощей. После этого подали желе, пряные вина и сливки с миндалем, вызвавшие восторг у Селимуса. После сладкого слуги внесли дичь – фазанов, куропаток, чаек, голубей, жаворонков и даже крошечных воробьев. Затем последовали рыбные блюда – морская щука, лосось, пикша, окунь, а также миноги. Королевским особам подали фаршированного дельфина и тюленя. После мяса ягненка слуги внесли десерт – пирожные, сладкие пирожки, разнообразные сорта сыра и муссы.
Все это время общению Селимуса с Валентиной мешали выступления артистов и музыкантов. В такой атмосфере вести разговоры о любви и браке было невозможно, и Селимус налегал на сладкое. Бриавель славился своим душистым медом, и многие блюда десерта были пропитаны им. Королю Моргравии особенно понравились пирожки с маком, и он поглощал их один за другим.
– Да вы, оказывается, сладкоежка! – воскликнула Валентина.
– Вы должны поделиться с моргравийцами рецептом приготовления этих удивительных пирожков, Валентина. У них божественный вкус!
После ужина столы убрали, освободив место для танцев. Королева и ее гость должны были первыми выйти на середину залы. Время, как и предполагал Уил, летело удивительно быстро. Селимус чувствовал себя центром всеобщего внимания и веселился от души. Танцы были в самом разгаре, когда на середину залы вдруг вышел Лайрик и призвал всех к тишине. Постепенно шум смолк.
– Дамы и господа, – обратился он к присутствующим. – Прошу вас, приготовьтесь, сейчас мы будем танцевать бомберо в масках.
В зале раздались радостные возгласы. Слуги внесли подносы с причудливыми масками. Королевским особам тоже предложили скрыть лица.
– Бомберо – это местный чувственный танец, – объяснила Валентина. – На праздниках мы всегда его танцуем.
– Надеюсь, вы меня научите, как это делается, – усмехнулся король Моргравии, примеривая маску волка.
Тебе эта маска к лицу, – подумала Валентина, тайком поглядывая на антресоли, где, как она знала, находился ее возлюбленный.
Валентина выбрала маску голубки.
От внимания Селимуса не ускользнуло то, что предложенные маски были выбраны со значением.
– Тот, кто подсунул нам эти маски, не лишен чувства юмора, – сказал король.
– Мне не понятны ваши намеки, – с невинным видом промолвила Валентина и взяла Селимуса за руку. – В начале танца, сир, дамы выстраиваются в шеренги напротив кавалеров. Постепенно мы меняем партнеров. Не забывайте, ваше величество, что все наши дамы умирают от желания прикоснуться к вам.
Заиграла музыка, и танец начался. Через несколько секунд Валентина узнала по голосу своего нового партнера. На нем была маска в виде огромной лошадиной головы.
– Я люблю вас, – прошептал он и сделал переход к другой партнерше.
Сердце Валентины сладко сжалось от этих слов. Ее возлюбленный неслучайно выбрал именно эту маску. Все в Бриавеле знали, что королева обожала лошадей.
Танцевавший рядом с Селимусом Джессом чувствовал – король слегка разочарован тем, что ему так и не удалось поговорить с Валентиной о браке. Но сам советник не унывал – времени на деловые переговоры впереди вполне достаточно.
Джессом заметил, что Валентина не очарована Селимусом, хотя король вовсю старался показать себя с лучшей стороны. Он шутил и был приветлив со всеми. Джессом внимательно посмотрел на Валентину, кружившуюся в танце с очередным партнером неподалеку от него. Нет, вряд ли у нее есть любовник, подумал советник. Разве уважающий себя мужчина разрешил бы женщине кокетничать и флиртовать с гостем? И тем не менее королева по каким-то соображениям держала Селимуса на расстоянии. Она говорила с ним о чем угодно – о еде, музыке, завтрашнем турнире, – но только не о цели приезда короля Моргравии в Бриавель.
Музыка стихла, танец бомберо закончился, и партнеры, смеясь, сняли друг с друга маски. Валентина и ее гость отошли в сторонку, давая возможность дамам и кавалерам начать новый танец.
Валентина напомнила себе, что должна быть учтива и предупредительна с Селимусом.
– Я заметила, что у вас прекрасная верховая лошадь, сударь, – промолвила она. – Вы, наверное, любите ездить верхом.
– Да, но, став королем, я лишился возможности ездить верхом в свое удовольствие, в гордом одиночестве. Теперь за мной повсюду следует эскорт в тысячу всадников, – сказал Селимус, явно преувеличивая численность своей свиты.
Валентина сочувственно покачала головой.
– О да, мы с вами не принадлежим себе, меня это тоже угнетает.
– Уверен, вы тоже ездите на чистокровных лошадях.
– Да, мой отец занимался разведением этих чудесных животных.
– Может быть, последуем совету вашего командующего и покатаемся верхом?
– Я не против, – сказала Валентина и тут же пожалела о своих словах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});