Нина Лукинова - Два цвета неба

― Скажи, друг мой, каковы настроения в обществе? ―безразлично спрашивает Аналана, вглядываясь сквозь прочное стекло тронного зала в свой импровизированный Город, где продолжает течь размеренная жизнь. Разжигаются костры из мусора на мраморном полу станции, готовится еда в котелках, дети бегают по узким улицам трущоб под светом электрических солнц. И скоро она разрушит этот маленький мирок, который сама же когда- то и создала. Селя ви.… Выживает сильнейший.

― Люди чувствуют приближение перемен, моя Богиня. Они знают, что вы не оставите их в темноте, что вы начнете новую эру со дня на день! ― восторженно отвечает мужчина.

― И это будет так…―тихо отвечает Аналана, продолжая наблюдать за струящейся жизнью, стоя спиной к Маркусу. Двойственные чувства прошли в этот момент по Аналане, затронув забытые грани души другого человека, бредущего сейчас по каменным джунглям, на которых Богиня и выстроила свою личность. Себя новую, жестокую… совершенную? По крайней мере, она на это надеется. ―Скажи, Маркус, у тебя возникает такое странное чувство, когда в груди все сжимается, и как- то хочется помочь. Но ты не в силах ничего сделать?

―Это жалость, моя Богиня. И, да, так бывает, ―отвечает мужчина, отводя взгляд. ― Все равно, что с больным животным, либо вылечить, либо убить. Второй вариант предпочтительнее.

― А если бы я сказала, что все человечество больные животные? Все, кого ты видишь и знаешь? Посмотри на них, такие счастливые и беззаботные… даже не догадываются о том, что я должна сделать… Мне жаль, что они умрут как ягнята на заклании.

― Моя Богиня? ―озадаченно спрашивает Маркус, переставая понимать смысл речей Аналаны.

―Как думаешь, зачем я спускаюсь к смертным раз в поколение? Зачем прохожу мимо трущоб, позволяя смотреть на меня? ―отрешенно спрашивает Аналана.

―Чтобы люди знали и помнили о своей Богине, чтобы не исчезала вера, ―отвечает он.

―А, если я скажу, что для поддержания веры придется убить очень много людей, ты будешь продолжать верить? Если скажу, что Севар может быть рожден заново только на руинах, ты останешься со мной? Примешь ли ты, если мои руки будут по локоть в крови твоих близких? ―Богиня резко разворачивается к стоящему у стены мужчине, непонимающе вглядывающегося в стремительно меняющие цвет глаза ―от ледяного холода до беспросветной ночи. Такое состояние говорит о том, что Богиня на крайнем взводе.

―Я…я… Вы не шутите? ―тихо спрашивает он.

― Прекрати мямлить! Да или нет! Есть лишь два варианта! ―резко взрывается она. ―Будешь ли ты любить меня, когда по моему приказу умрут все, кто тебе дорог? Когда рухнет привычный мир? Когда небеса взвоют от пролитой крови? Момент близится, и я хочу знать ответ, ―сухо говорит она с неприступным каменным лицом.

― Я ваш верный раб, до скончания времен, все, что вы скажете…

― Прекрати немедленно! ―вскрикивает Аналана, мгновенно подлетая к мужчине, шебурша полами легкого платья по мраморному полу. ―Хочу услышать человека, а не раба! ―немного подумав, Маркус ответил.

―Мне будет грустно от того, что они умрут. Возможно, я буду ненавидеть вас, проклинать за такую несправедливость. Но, если вы будете рядом, раны на сердце заживут быстрее, оставив лишь гадкие чувствительные рубцы. Смогу ли жить, зная, что для спасения вы убили миллионы? Не знаю.… На то и существуют Боги, чтобы решать за людей одним словом, одним жестом, истребляя народы и государства. Но, чтобы ты ни сделала, я останусь с тобой, ―искренне ответил Маркус.

В тот же момент тонкое совершенное тело прыгнуло ему в объятия с диким смехом. Не прошло, как обычно, через руки, оставляя после себя лишь сладострастную дымку, а задержалось, позволив обнять тонкую талию, скрытую струящимся черным шелком. Пройтись рукой по пахнущим свежестью и деревом золотым волосам, дотронуться до манящей шеи и чувствовать ее прикосновения сквозь одежду, такие горячие и яростные, собственнические и жадные настолько, что он всем телом понимал ―душа его принадлежит ей.

Маркус исполнил свою мечту ―прикоснуться к Богине, к ее горячим губам, сладостно впиться в них и никогда не отпускать. Ее руки скользят по телу, ее нереальные глаза полыхают радужным огнем, и она смеется! Смеется впервые за долгие сотни лет! Живая, настоящая, не сон и не видение! Спроси его сейчас, кем он готов пожертвовать, чтобы еще раз почувствовать на лице эти тонкие губы, Маркус бы бросил мир к ее ногам. Но тут, она начала растворяться, становясь прежним призраком, до которого невозможно дотронуться, тая как туман в его объятиях.

Отчаянию мужчины не было предела. Как можно жить, когда долгожданная мечта так легко проходит сквозь пальцы? Когда счастье рассыпается, не успев начаться!

― Богиня! Аналана! ― падая на колени, восклицает он, хватаясь за край призрачного платья, проходящего туманом сквозь пальцы. Но ей плевать на его страдания, мысли занимает только одно существо ―наглая сучка, воспротивившаяся воле. С другой стороны, она не ожидала, что будет легко. В конце концов, Налана ―она сама.

―Доставь меня в Башню, ―холодно произносит Богиня, усаживаясь на хрустальный Трон. Нежность, длившаяся несколько мгновений, исчезла, уступив место холодному расчету. Вновь его Богиня, вновь холодное бездушное совершенство ―заточенный феникс в обломках прошлого. Ледяные глаза, кровавые ногти и золотые волосы одновременно реальны и фантастичны. До сих пор невозможно поверить в то, что случилось несколько секунд назад. Но поддавшись старой привычке, Маркус исполняет приказ, с помощью рычагов и кнопок перенося Богиню в ее святилище.

Глава 11. Истина. Два цвета неба

1

Как же жарко под палящим солнцем! Даже в пустыне я не испытывала подобного зноя, каждую секунду покрываясь липким потом. Здесь иначе, по- другому, каменные лабиринты отдают тепло, свет солнца впитывается в кожу и волосы, заставляя желать содрать их, оставить лишь голые нервы в надежде, что их пожалеет солнечный жар. Глупо, как же глупо…

Мозги начинают плавиться, словно в них не один литр крепкого виски, глаза затуманивает, а ноги отказываются слушаться, норовя предать в самый неподходящий момент. Как же я устала, пробираясь по бесконечным каменным лабиринтам Города, продуваемая ветрами широких улиц, защищая ладонью глаза от норовящего вторгнуться в них песка…

Как же устала… Бесконечный мертвый Город, нескончаемые серые руины домов, становящиеся ужаснее с каждым новым шагом в тишине, настолько звонкой и пугающей, что хочется бежать со всех ног, выкладываясь всеми силами. Но остатки разума еще плещут в беспокойной голове, сдерживая инстинкты. Есть только одно здравое слово ―Башня! Нужно добраться, нужно суметь, тогда получу ответы. Исчезнет неизвестность, пропадет непонимание, и я стану тем, кем и должна быть! К черту Аналану и Люциона, это моя жизнь! Не важно, что было до, есть здесь и сейчас, только так и никак иначе.