Иван Кононенко - Оборотный случай

Карио брезгливо поднял мешочек, и за неимением тряпок под рукой, чтобы вытереть, подкинул и разрубил ткань невесть откуда взявшимся кухонным ножом. Тем же оружием, пока монеты находились в воздухе, он откинул мешочек в сторону, а деньги упали прямо в подставленную ладонь. Беглый взгляд и несколько нехитрых движений большим пальцем — и сердеонец знал сумму.

Но результат моего похода не устроил его. С недовольным лицом он положил кучку таких дорогих монет на стол и сообщил голосом, от которого мне захотелось плакать:

— Редви, ты не так понял. Я говорил, что десять тысяч потребовал кареолец.

К тому времени я уже превратился и поймал кинутые Ктори штаны и рубашку. Не переодеваясь и, впрочем, не вставая, я прикрыл ими срамные места и слушал сердеонца.

Как это «не так понял»?!

Ох, а ведь правда. Кареол — слишком гордая страна, чтобы считать своей валютой вирны, берущие начало в Тарии. За деньги они считают лорелы, а они почти вдесятеро дороже наших денег, и никогда не назовут по умолчанию валюту других стран.

Меня здорово ударило обухом топора правды.

— Это что же… Нужно девяносто шесть тысяч вирнов?!

Карио кивнул:

— Да. Я думал, что ты из зажиточной семьи и достать столько — не проблема… А недопонимание сыграло с нами обоими злую шутку. Я не смогу купить противоядия.

— А ты вообще уверен, что тебя не обманут? И не обманываешь ли ты меня, чтобы получить эти деньги? — огрызнулся я.

Сердеонец понимающе пожал плечами.

— Моя мотивация просматривается довольно четко, но, уверяю тебя, ничего подобного я не замышлял и не замышляю. Цена товара указывает лишь на его качество, а значит, у тебя был реальный шанс стать человеком.

Может, у моего отца и нашлось бы столько дома, но сейчас, посветлу, туда не смог бы прорваться и невидимка. Скорее всего, маги уже разбудили отца, и, может, он догадался, что за оборотень скрывался на крыше его дома… Сейчас Гильдия должна полным составом шерстить город в поисках волка. Хорошо хоть я сумел превратиться, вдруг они решатся заходить в дома?

Ктори подошла ко мне и обняла так, чтобы я уткнулся носом ей в плечо. Не желая мешать, Карио подтолкнул Винча к лестнице и начал подниматься следом. Охотник очень тихо прошептал ему на ухо:

— Я тренировал его натощак и совсем забыл про это. Вот почему он не превратился! Теперь ясно, что Редви или наелся где-то, или очень способен.

Небольшая улыбка немножко исправила выражение печали на лице. Может, мне суждено стать не посредственным человеком, а хорошим оборотнем?

«Мне кажется, ты попал прямо в точку» — облизнулась Совесть.

Ну уж нет! Если мой злой внутренний голос радует то, что я останусь способен превращаться, значит, это худший вариант событий. Но разве можно выбирать?

— Ред. Можно кое-что сказать? — спросила у меня тихо Ктори.

— Без сомнений, — еще раздраженным и грустным, но несколько понежневшим голосом ответил я. От горечи утраты того, что еще даже не поймал, на глаза навернулись слезы. Чувство такое, как будто под твоим носом держат тарелку мелко нарезанного лука.

Ктори сочла своим долгом сначала тяжело вздохнуть, она понимала, что для меня важно было стать опять человеком и зажить обычной жизнью.

— Я подумала, что сегодня — твой последний день как оборотня, и… хотела состряпать небольшой прощальный вечер. Можешь сделать так, чтобы мои труды прошли не зря?

— А что входит в твой прощальный вечер? — спросил я.

Ктори виновато улыбнулась.

Ужин, а точнее, завтрак, состоял из сырой оленьей печени и подогретой в самоваре воды. Первым делом я набросился на печень, так как со вчера ничего нормально съесть не довелось. Сытное и великолепное блюдо, в сыром виде для оборотня, пожалуй, даже вкуснее поджаренного для человека. Или во мне говорит голод?

Ктори весь вечер неотрывно смотрела мне в глаза, даже когда ела. Я заметил, что она радовалась тому, что я не нашел денег и теперь останусь оборотнем, как и она. Искренне радовалась, что я рядом. Как такую можно предать закону? Наверно, и хорошо, что так все обернулось. Кому нужно противоядие, стоящее больше, чем я видел за свою жизнь!

— Если бы ты стал человеком, мы бы уже не встретились, да? — спросила девушка.

— Ты что! Встретились бы, непременно! — замахал руками я. — Как без этого? Я к тебе, кажется, уже совсем привык.

Наградой за эти слова служила теплейшая улыбка. Ктори подняла хрустальный бокал из личного ящичка Карио, со своим нехитрым питьем, и протянула его ко мне:

— Кажется, так делают эти ваши тосты?

Я поднял свой бокал и легонько прикоснулся им к краю кториного:

— За что пьем?

— Может статься, это покажется себялюбием, но я не хотела бы больше разлучаться с тобой.

Какой… странный тост! Она что, влюбилась в меня? Или просто хочет использовать в своих хитрых оборотнических целях? Хотя, я тоже привязался к этой красавице. Почему бы и нет? Ведь это просто тост! Хотя и немного странно, что она вдруг так расчувствовалась.

— За то, чтобы мы больше не разлучались! — В один голос воскликнули мы и выпили свою воду одним глотком.

За окном Веора встречала рассвет. По горизонту разлилась алая линия, ее цвета становились все насыщеннее с каждой секундой. Ночная мгла стремительно спасалась от солнца, унося с собой тучи, звезды и четкие воспоминания о сегодняшней вылазке. Смешение ярко-алого и нежно-голубого радовало глаз и поднимало настроение. Уже скоро появятся первые лучи и первый краешек светила, который накинет на город утрешнее оранжевое покрывало.

Я положил свою руку на руку Ктори, и неважно, что между ними находилась какая-то перчатка. Она положила на нее свою, продолжая смотреть в глаза. Опять я ощутил всю эту потрясающую красоту ее синих-синих озер, в которых тонешь и даже не отличаешь реальный мир от мира своего воображения…

— КХМ!

Реальный мир возобладал, а руки освободили друг дружку. В комнату забежал запыхавшийся Карио с очень заинтересованной физиономией.

— Что? — нахмурился я.

— Редви, я только сейчас вспомнил… Разве тебе так дорог твой бемириевый браслет?

Я тоже про него забыл! Но, это ведь…

— Это ведь ненастоящий бемирий, — мотнул головой я.

Карио оскалил зубы в самодовольной ухмылке.

— Он настоящий, я проверял. Стоит двести или триста тысяч. Ты не догадывался?

Вот как! Значит, у обычного вампира в лесу на руке висело… несколько сот тысяч?! Так какого меныра этот кусок дорогущего металла все еще у меня?

Быстренько вынув свою величайшую драгоценность из-под подушки, я кинул ее Карио в руки: