Роберт Сальваторе - Восхождение самозваного принца

Толпа взвыла от восторга. Улыбка Де'Уннеро сияла торжеством.

Эйдриан осадил Дара и огляделся. Число остававшихся в седле участников значительно поредело. Коготь предпочитал держаться от юного воина как можно дальше. Он следовал обыкновению знати, основанному на нехитрой логике: зачем драться со своими, когда хватает более легкой добычи из числа простолюдинов?

Рейнджер имел на этот счет другое мнение, а потому, пришпорив Дара, устремился прямо к Когтю.

Тот немало удивился, увидев, что рыцарь несется навстречу, не дав ему должным образом подготовиться. Кое-как Когтю удалось развернуть лошадь и взмахнуть дубинкой, чтобы отвести удар противника.

Впрочем, это не имело особого значения, поскольку Эйдриан применил обманный маневр. Едва его дубинка коснулась дубинки Когтя, юный воин выпустил ее из рук. Как только их лошади поравнялись, Эйдриан с силой схватил противника за запястье и пришпорил Дара.

Конь рванулся вперед, затем резко повернулся и оказался позади лошади Когтя. Юноша продолжал крепко сжимать запястье противника. Тот неуклюже пытался высвободиться, но вылетел из седла и ничком рухнул на землю.

Трудно описать происходившее в это мгновение с толпой.

Эйдриан остался без оружия, однако это его не слишком заботило. Пять оставшихся всадников не отваживались вступить с ним в схватку. Поэтому он неспешно объехал поле, галантно отвечая на приветствия толпы. В это время сражающаяся пятерка неуклюже размахивала дубинками, и через некоторое время число претендентов сократилось до двух.

Все трое, включая Эйдриана, остановились перед павильоном, и король объявил их достойными участвовать в дальнейшем состязании.

Королева Джилсепони не спускала глаз с незнакомого рыцаря. Она находилась в состоянии неописуемого замешательства. Герцог Калас взирал на него с чувством сильнейшего и нескрываемого презрения.

С лица Де'Уннеро не сходила улыбка.

Начало превзошло все его ожидания.

— Прежде чем он доберется до предводителя своей группы, ему придется выиграть три поединка, — сказала Садья, когда они брели сквозь толпу в перерыве между состязаниями.

Согласно их замыслу, Эйдриан после своей внушительной победы немедленно покинул поле. Сообщники Де'Уннеро быстро окружили его и увели подальше от восторженного простонародья и любопытствующей знати.

Никто не стал бы отрицать, что сегодня утром юный воин произвел ошеломляющее впечатление, в особенности на Кал аса и других рыцарей. Более всего Де'Уннеро радовали обрывки разговоров, которые он ловил, пробираясь вместе с Садьей через толпу. Имя Тай'маквиллока звучало на каждом шагу и неизменно — в восторженных тонах. До появления Эйдриана эти состязания, по мнению простого люда и многих участников, все же больше смахивали на зрелище, чем на настоящие поединки. Герцог Калас всегда выходил в них победителем, хотя успевал сразиться едва ли не с каждым, причем не по одному разу. Все заранее склонялись к мнению, что победителем турнира объявят, конечно же, его. Вот почему появление Когтя вызвало столько возбуждения. Это был знатный воин родом с побережья Лапы Богомола; судя по слухам — не новичок в турнирах. Однако до сих пор ему ни разу не доводилось состязаться с Каласом.

И вдруг появляется этот Тай'маквиллок в великолепных доспехах, подобных которым не видели даже бывалые рыцари, на прекрасном коне. С какой легкостью он победил Когтя, не говоря уж о тех троих, кого он, можно сказать, играючи опрокинул наземь.

Турнир неожиданно превратился в совершенно непредсказуемое увлекательное зрелище.

Де'Уннеро внимательно прислушивался и, где мог, вставлял собственные восторженные замечания, дабы еще сильнее подогреть ликование толпы.

— Эйдриану, прежде чем он лицом к лицу окажется с герцогом Каласом, придется провести еще пять поединков, — заметила Садья.

— Нет, четыре, — возразил бывший монах. — Я уверен, что между тремя победителями в своих группах и Каласом будет брошен жребий, после чего их разделят на пары. Всем не терпится увидеть поединок Эйдриана с герцогом, но это сладкое блюдо непременно оставят на самый конец.

Певица улыбнулась. Она понимала, что величественное утреннее появление Эйдриана принесло неплохие плоды. Но до окончательной победы было пока что далеко.

— Все равно, даже четыре поединка утомят и его, и коня, — сказала она. — У герцога Каласа окажется серьезное преимущество.

Ее доводы, похоже, не смутили Де'Уннеро.

— Наш юный друг хочет быть королем, — напомнил он Садье. — По сравнению с его притязаниями, этот турнир — просто детская забава.

Вскоре после полудня Эйдриан занял место в числе участников первого круга основных состязаний. По краям поля были расставлены стойки с деревянными копьями, имевшими затупленные концы. Тут же наготове стояли оруженосцы, чтобы при необходимости заменить участнику сломанное копье на новое.

Первый круг состязаний нередко был самым жестоким, ибо большинство участников попросту не имели надлежащей экипировки. Один из них — крестьянский парень — ощутил это на себе, оказавшись в паре с Эйдрианом. Все его доспехи составляла обыкновенная тонкая кольчуга, изнутри подбитая несколькими слоями кожи. Правда, каждому участнику выдавали большой прочный щит. Только он позволил этому бедняге хоть как-то противостоять Эйдриану.

Рейнджер вскинул копье, стремясь почувствовать его вес и уравновесить в руке. Конечно, он понимал, что этот деревенский пентюх не является для него серьезным противником. И все же от волнения у юноши сводило мышцы живота. Ему еще не доводилось участвовать в подобных сражениях, а весь его опыт ведения боя в седле был печально мал!

«Вот где Бринн Дариель не знала бы себе равных», — вдруг подумал он.

Трубы подали сигнал к началу поединка. Эйдриан сжал ногами бока Дара и стремительно рванулся вперед.

Противник двинулся ему навстречу, заслоняясь щитом. Копье слегка подрагивало в его руке.

Юноша намеренно избрал такое направление, чтобы удар его копья пришелся по щиту противника, а тот ударил бы по его щиту. Юному воину хотелось ощутить, каким окажется этот удар. Таким образом он сможет подготовиться к сражению с более опытными и серьезными соперниками, с которыми ему придется столкнуться достаточно скоро.

Удар и впрямь оказался впечатляющим. Оба копья разлетелись в щепки, ибо от оружия для состязаний никто и не ждал особой прочности. Дар понесся дальше, и, только проскакав еще немного, Эйдриан понял, что одержал верх. От его удара противник вылетел из седла.