Александр Рудазов - Преданья старины глубокой

Чудовищный звуковой ливень накрыл двор сплошным пологом. Там, куда поворачивался Соловей Рахманович, стены трескались и крошились, а люди падали и кричали, прижимая ладони к ушам.

По кремлевской стене летел Калин Калинович, хлеща нагайкой направо и налево. Татаровьин подпрыгивал и дергался, увертываясь от русских стрел, пока не занял удобную позицию. Там он выхватил лук, и в свою очередь принялся разить русичей калеными стрелами.

Тугарин промчался по двору живым тараном, разметав всех на своем пути. Людоящер-великан остановился лишь у старого дуба, возле которого уже нетерпеливо орал и подпрыгивал похмельный Баюн. Тяжеленная секира со страшной силой обрушилась на цепь, но звенья оказались на удивление прочными – чай, не для пса дворового ковали. Тугарин свирепо взрыкнул и продолжил рубить, пока Амбагай, Ышбар и Тогральчин прикрывали ему спину, сдерживая натиск русичей.

Тем временем Змей Горыныч, полностью освободившись от седоков, несся над посадом, наводя страх и ужас на снующих внизу человечков. Время от времени одна из пастей разверзалась, изрыгая ужасные пламенные потоки.

– ГРААААААРРРРАААААРРРРРХХХ!!!!!!!! – оглушительно грохотало в поднебесье. – РРРРРАААААРРРАААГРАААААРРРАААААХХХХ!!!!!!!!

Огромная тень пронеслась над Серебряными воротами. И Горыныч дернулся от боли – в правую пасть, как раз раскрывшуюся для очередного плевка, с удивительной точностью угодила стрела. Она вонзилась глубоко в нежное нёбо, и драконья шея завихляла из стороны в сторону, силясь избавиться от болезненной занозы. По чешуйчатой губе потекла черная змеиная кровь.

Горыныч пролетел над воротами, так и не выпустив пламенного ливня, но тут же описал дугу, развернулся и пошел на новый заход – теперь уже со вполне определенной целью. Ничтожные людишки сумели ранить Великого Змея – такое нельзя прощать!!!

– Молодец, Алеха! – гаркнул Демьян Куденевич, отталкивая отрока в сторону. – Теперь мой черед!

Змей Горыныч с ужасающим ревом мчался прямо на богатыря, неподвижно замершего на крепостной стене. Он не успел заметить, кто именно ранил его в нёбо, да и не слишком стремился разбираться. Какая разница?

Все люди на одно лицо.

Демьян Куденевич преспокойно стоял и раскручивал над головой тяжеленную булаву, привязанную к длиннющей бечеве. Вот разверстые пасти уже совсем близко – сейчас хлынет всесокрушающий огненный шторм…

Бросок! Могучий богатырь чудовищным усилием швырнул булаву точно в среднюю глотку Горыныча. Та с гулким воем пролетела в пламенный зев и прочно застряла глубоко в горле. Пасть изумленно захлопнулась, а драконьи глаза выпучились от боли и стесненности внутри. Горыныч пронесся мимо, вновь не выпустив пламени… а следом за ним на бечеве умчался Демьян Куденевич.

Толстая веревка застряла между зубов Великого Змея. Богатырь цепко держался за нее, раскачиваясь на лету, и рывок за рывком взбирался все выше. Длинная гибкая шея резко хлестнула в воздухе – Демьян Куденевич подлетел кверху, едва не сорвавшись со скользкого каната. Не будь на нем кожаных перчаток, давно содрал бы ладони в кровь.

– Дедушко-о-о-о Демья-я-я-я-ян!!! – дико заорал Алеша Попович, глядя на уносящегося куда-то ввысь Горыныча и вихляющуюся под ним крохотную фигурку.

– Цепляйся, касатик, скорше! – окрикнули его сзади.

Отрок изумленно обернулся – над стеной с ужасным ревом поднималась огромная железная ступа. В ней восседала морщинистая старуха с развевающимися на ветру космами. Тяжелый пест в руках бабы-яги описывал волнообразные движения, поднимая страшный вой и шум.

– Ну, молодец, бабка!.. – загорелись глаза Алеши.

Он быстрым рывком сиганул через стену, на лету ухватываясь за край ступы, зацепился ногами за почти стершийся обод, и гикнул:

– Гони, бабка!!!

Овдотья Кузьминишна с силой взмахнула пестом, отталкиваясь прямо от ветра. Ступа загудела и понеслась вперед – над избами и теремами, охваченными пожарищами. Понеслась к детинцу – туда, откуда даже сюда доносился оглушительный свист престарелого Соловья.

– Не туда, бабка, не туда!!! – заорал Алеша, еле перекрикивая ветер, бьющий по ушам. – Вверх давай, вверх!!! К дедушке Демьяну на подмогу!

– Не боись за него, касатик! – крикнула в ответ баба-яга. – Демьян Куденевич – Божий Человек, ништо ему Горыныч не сделает! Кишка тонка у змеюки!

На одном из выходов[58] княжеского терема выросла фигура его владельца, облаченная в золоченую кольчугу. Гридень-телохранитель прикрывал хозяина огромным щитом. Князь Всеволод самолично принялся гаркать на дружинных, приводя их в боевые порядки.

Людоящеры, заслышав это рявканье, единым рывком повернулись к великому князю, выхватили из-за плеч луки и пустили сразу три стрелы. Телохранитель воздел щит, едва успев прикрыть владыку, и пошатнулся – тугие тетивы чешуйчатых мечников ударили с небывалой силой.

– А ну, дай сюда!!! – рявкнул на него Всеволод, выхватывая из-за спины гридня легкую сулицу.

Короткий замах… свист… удар! Седина в бороде не сказалась ни на крепости княжеских рук, ни на зоркости глаза – остро заточенный наконечник прошел насквозь звенья кольчуги и толстые чешуи Амбагая.

Звякнул меч, падая на мощеные плиты двора. Людоящер растерянно опустил глаза к древку, торчащему из живота, покачнулся и завалился набок, скрючив когтистые пальцы.

Теперь у Тугарина осталось лишь два мечника.

Людоящерам приходилось все тяжелее и тяжелее. Русичи наседали на них с небывалым неистовством, и их все прибывало – Амбагай уже лежал мертвым, пораженный самим великим князем, над ним хрипло сопел Ышбар, припадая на правую ногу.

Правда, им помогал лук Калина – хан татаровьев спускал тетиву с небывалой частотой. Его стрелы неизменно летели точно в цель, каждый раз находя уязвимые места и выводя дружинных из строя одного за другим.

Чудовищный свист Соловья также сдерживал пыл гридней. Одноглазый старик предусмотрительно не поворачивался туда, где мог задеть своих, но все остальные уголки поминутно захлестывало шумовыми волнами. Вой и крик разили все на своем пути, сметали любую преграду, разбрасывали закаленных в боях воев подобно былинкам.

Вот Соловей заприметил на выходе князя Всеволода, сложил губы куриной гузкой и ударил в него тонким лучом, выстрелившим мощнее самострельного заряда. Гридень, загородивший князя щитом, повалился замертво – в щите и его груди осталась дыра размером с кулак. И не поверишь, что простым свистом проделана!

Соловей снова начал набирать воздух, князь пригнулся, ожидая нового свиста… но тут на затылок старого разбойника обрушился страшный удар. Он кувыркнулся через голову, падая с восьмисаженной высоты, шлепнулся за стену, взметнув тучу щепок, и исчез из видимости. А над тем местом, где он стоял, пронеслась огромная ступа, оседланная всклокоченной старухой…