Сборник - Русская фэнтези-2009. Разбить зеркала

Во-вторых, гордость наших родителей, царство им небесное, библиотека. Стеллаж во всю стену от пола до потолка. И книги – не попса какая, не бабские романы, а редкие и ценные издания, все больше трактаты по истории. Карамзин в полном собрании, между прочим! Ну и из фантастики избранное – Беляев, Шекли, Хайнлайн. Стругацкие в полном составе. Еще несколько ценных книг и альбомов по нумизматике. Отец увлекался. Ну и про змей литература, естественно. Одна полка в стеллаже полностью посвящена черной магии и колдовству. Сторожит ее натуральный человеческий череп, который Сашка спер в местном медунивере. Добавьте сюда самого моего братца в уголке с его компьютерным монстром и полками, набитыми дисками. Да, и еще стены. Стены у нас были сплошь заклеены плакатами и постерами самого смелого содержания. Обои нынче дороги, а плакатами всегда можно разжиться на халяву. Я все больше на готику напирал, а братец по металлу специализировался. Давний фанат «KISS» и «AC/DC». Кстати, братец мой окончательно проснулся и теперь удивленно таращился красными глазищами на пришельцев.

– Та-а-ак, – наконец разродился Лазарев, – гражданин Попов, в соответствии с предъявленным вам ордером, у вас будет проведен обыск. Прошу добровольно предъявить оружие, взрывчатые вещества, наркотики, если таковые имеются. А также ценности.

К оружию, наркотикам и взрывчатке я имел отношение сугубо отрицательное. Из ценностей у нас с Сашкой помимо библиотеки, моей лаборатории и его компа имелся еще старый телевизор «Рубин» и змеи. Но телевизор давно не работал, а змей Лазарев, по его же признанию, ценностью не считал. Скорее, наоборот. Да, имелась еще валюта – двадцать баксов. Продал какому-то чудику ужа на Птичьем рынке, а он возьми да баксами и расплатись. Я залез в карман, извлек двадцатку, присовокупил к ней сотни три рублей с мелочью и выложил все это на крохотный пятачок свободного места, оставшегося на столе. Лазарев презрительно на деньги глянул и уточнил:

– Ювелирные ценности: кольца, камни, бриллианты.

– Сашк, у тебя бриллиантов нету? – спросил я братца. Тот отрицательно замотал головой. – Тогда нет у нас ценностей, гражданин начальник.

– Бросьте паясничать, Попов, – сказал Лазарев укоризненно. – Давайте не будем тянуть волынку, выдайте нам книгу по-хорошему.

О господи! Опять он эту старую песню затянул. Ну сколько раз ему повторять, нет у меня никаких книг.

– Ищите, – сказал я просто.

– Гражданин начальник, а пожрать во время обыска мы имеем право? – подал голос братец из своего угла.

Филипыч посмотрел на Лазарева, тот пожал плечами и сказал:

– Только оставьте ключ от вашего… гадюшника. Вот у нас тут товарищ Герасимов из областного серпентария, он согласился помочь…

– Так на здоровье, – сказал я, снял ключ с гвоздика в стене и кинул его очкарику. После чего прошествовал на кухню. Пока в нашем жилище проводился обыск, Сашка сварганил большую сковородку омлета, и мы за милую душу умяли его прямо из сковородки.

Вот в чем мой братец специалист, так это в компьютерах и в омлете. Во всех остальных сферах человеческой жизни он – полный лох и лузер. На рынок пошлешь, купит не то, да еще обсчитают, с приличной девчонкой познакомится, подружится – уведет из-под носа какой-нибудь мажор на первой же дискотеке. В прошлом году пришлось отлучиться на пару недель, оставить его одного. Раз в жизни поручил ему хозяйством заняться. Итог – сломал две лопаты, просрал шланг для полива огорода и дом чуть не спалил, когда задумал листву прошлогоднюю сжечь. Да еще ключи потерял – домой через окно лазил. Хорошо хоть змей по округе не распустил, а то бы устроили нам соседи суд Линча. В общем, ничего путного моему братцу доверить нельзя, все испортит. За исключением компьютера и омлета. Не спорю, возможно, есть в нашем захолустье хакеры и программисты покруче моего Сашки (хотя я подобных пока не встречал), но вот по части омлета он просто бог! Омлет Сашка жарит непременно со свежим помидором, репчатым лучком и тертым сыром. В дни материального благосостояния добавляет тонюсенько нарезанный бекон. Да дело даже не в ингредиентах. Смешивал и жарил омлет Сашка по-особому. Такая вкуснотища получается – не оторвешься. Никаких ресторанов не надо.

На запах в кухню заявился Филипыч.

– Дядь Жень, может, омлетику с нами? – предложил Сашка.

Участковый снял фуражку, протер лысину платком и отрицательно мотнул головой.

– А может, того… Сто граммов, – подмигнул я и кивнул в сторону холодильника, где у меня всегда хранился бутылек с чистым медицинским для опытов.

Филипыч глянул на холодильник глазами побитой собаки, вздохнул и снова отказался. Оно и понятно, служба…

– Вы бы посмотрели, дядь Жень, как бы нам гражданин начальник наркоты какой не подбросил. Или гранатомета, – попросил Сашка. – Ужо больно не охота в тюрьму на самой заре жизни.

– Да ладно тебе, Саша, Лазарев – мужик дотошный, но законник. Он на такие вещи не…

– Попов, подь-ка сюды, – раздалось из комнаты. Я поднялся и прошествовал в зал. Особых признаков обыска в комнате я не обнаружил. Ну, книги на полках стояли неровно, некоторые вообще у стены были сложены стопкой, ну, люк подвала открыт, ящики в столах выдвинуты, колба одна на полу валяется разбитая. Видно, Лазарев пытался все-таки разместить свой чертов протокол на лабораторном столе. Но грохнул колбу, отчаялся и теперь сидел на диване, используя для написания табуретку. Рядом с ним валялись откатанные на ксероксе листы бумаги, в ногах стоял закрытый старый чемодан. Нашел-таки, Пинкертон хренов. Специалист по змеям стоял тут же и протирал очки. Надо же, не побоялся у эфы под аквариумом пошарить. А она жуть какая ядовитая.

Понятые тетки жались в уголке, со страхом посматривая в сторону гадюшника. Наверное, все-таки заглянули туда разок, когда очкарик чемодан нашел.

Вид у Лазарева был торжествующий, он с прищуром поглядывал то на меня, то на чемодан, выдерживал паузу. И начал издалека, взял ксерокопии и потряс ими в воздухе:

– Гражданин Попов, знакомы вам эти бумаги?

– Конечно, знакомы, – пожал я плечами. – Я же вам рассказывал на допросе в милиции…

– На беседе, – перебил меня Лазарев.

– Ну да, на беседе, – согласился я, хотя не совсем понимал разницу между беседой и допросом, – что, работая ночным сторожем в библиотеке имени Горького, я ксерокопировал некоторые книги, нужные мне для учебы. А че, нельзя?

– Вы получали разрешение на эти действия? – спросил быстро Лазарев.

– А че получать-то? – удивился я. – Да там любой может откопировать себе сколько угодно, пять рублей лист.

– И вы платили? – прищурился Лазарев.