Александр Рудазов - Заря над бездной

Вдоль улиц росли… деревья! Самые настоящие деревья, с листьями! Пока еще тоненькие, невысокие, но уже настоящие! И трава, трава под ногами!.. Мушкулорос родился семьдесят лет назад и никогда не видел мир до Судного Часа, но если он весь был таков… что за счастливцы там жили!

Ну да ничего. Дети и внуки Мушкулороса тоже будут жить в счастливом мире.

Ковылявшего по улице старика все чаще обгоняли. Прохожие шли в одном направлении — туда же, куда и Мушкулорос. Ему стало любопытно — не праздник ли какой сегодня в Томурае? Это было бы очень здорово.

Но то оказался не праздник. Дойдя до площади Святого Энга, Мушкулорос узрел… похороны. Тысячи и тысячи людей собрались у погребального одра, на котором возлежал седой благообразный старец, даже в смерти хранящий на лице сердечную улыбку.

— Сегодня мы прощаемся с Маром Диротреноросом — нашим добрым учителем и целителем, — провозгласил распорядитель. — Да осветит его путь Сияющее Око.

— Да осветит, — хором откликнулись люди, дважды взмахивая руками перед лицом.

Мушкулорос уже знал значение этого жеста. Символ новой религии, круг с поперечной чертой. Его приверженцы называют себя «очищенными».

Впервые услышав об этой секте Сияющего Ока, Мушкулорос только пожал плечами. Будто мало на свете всяких полудурков. Говорят, где-то в туннелях живет даже племя, которое поклоняется крысам.

Но потом его скепсис пошел на убыль. Ведь сконь-то действительно исчезла, с этим не поспоришь. Не сама же по себе она испарилась. И если это действительно сделало пресловутое Сияющее Око, Мушкулорос тоже не прочь стать его свидетелем.

Похоронная процессия шествовала медленно. Впереди шли музыканты с тоненькими дудочками, за ними родичи и друзья, а следом уж все остальные. Двигались в торжественном молчании. Никто не вопил, не причитал, только некоторые утирали слезы. Из окон тоже высовывались люди, маша треугольными белыми платками — символом скорби и утраты.

Мушкулорос понятия не имел, кто такой этот Диротренорос, но его тут явно любили. Кажется, на похороны собрался весь Томурай. Тело покойного пронесли по всем главным улицам, чтобы каждый смог попрощаться, а потом вернули на площадь Святого Энга, где под заунывный вой дудочек опустили в бак с кислотой.

— Да осветит его путь Сияющее Око, — повторил распорядитель процессии.

Все снова дважды взмахнули руками перед лицом. Мушкулорос неуклюже попытался повторить этот жест. Поскорей бы уж отремонтировать декапод, чтоб поехать дальше на восток. Говорят, от Томурая до храма Сияющего Ока уже совсем близко.

Но в автомастерской старика ждали дурные вести. Крякнулся центральный гравицилиндр. Починить уже никак, а запасного таких размеров на складе нет. Придется заказывать, а это дня три, не меньше.

Мушкулорос почесал в затылке. Оборотных средств у него было в обрез — торговля последнее время не ладится. Все стали разборчивые, никому уже не интересны всякие вещички. Теперь вот еще и за ремонт расплачиваться, да где-то ночевать три ночи… хотя нет, ночевать-то по-прежнему можно в декаподе. Но терять зря время все равно досадно.

— Ты не грусти, отец, — сипло сказал мастер. — Найдем мы тебе запчасть. На свалке пороемся в крайнем случае.

Мушкулорос хмыкнул. Отец, тоже ляпнул. Мастерскую со странным названием «Хибара Руорка» держал сконевый мутант, причем явно из старых, родившихся еще до Судного Часа. Наверное, выходец из легендарной ГИОТ. И лет ему минимум сто пятьдесят, так что это как раз Мушкулорос годится ему даже не в сыновья, а во внуки.

— А то в Темилизер съездим, — продолжал мутант. — Там рухляди — ого!.. И отдают почти задарма. Бывал в Темилизере, отец?

Мушкулорос молча мотнул головой. Большую часть своей жизни он странствовал по Западной Хайгонде. Лишь в прошлом году старый торговец обогнул Великий Разлом северным побережьем и оказался в Хайгонде Восточной.

— В Темилизере теперь снова живут, — охотно поделился мутант. — Много наших. Хорошие люди.

— В Темилизер я обязательно загляну, — пообещал Мушкулорос. — Дорога до храма через него же идет.

— Какого храма?

— Сияющего Ока.

— А, этого!.. — с почтением кивнул мутант. — Да, туда через Темилизер. Полчаса пути.

— Э, парень, у меня не такой быстрый под! — усмехнулся Мушкулорос. — Моя колымага часов шесть будет трюхать.

— А зачем на поде-то? — пожал плечами мутант. — Монорельс же есть.

— Монорельс?.. — моргнул Мушкулорос.

— А ты не слышал, что ли, отец? В этом году монорельс пустили. Пока только одна линия: Томурай — Темилизер — Храм Ока. Свищет — ого!.. Ты, отец, обязательно прокатись, ты что!

Мушкулорос почесал в затылке и решил последовать доброму совету. Мутант указал ему дорогу к станции, и уже через час старик опасливо поднимался на пассажирскую платформу. Ему было не по себе — эта штука не стояла твердо на ногах, как нормальные поды, а парила над землей.

Кроме собственно платформы и длинного ряда сидений, в машине не было ничего. Ни крыши, ни стенок, ни даже водителя. Управлялось все автоматикой. Едва Мушкулорос уселся в заднем ряду, как раздался пронзительный сигнал и крик проводника:

— Мест больше нет, платформа отправляется!

Вокруг вспыхнул ограждающий барьер — почти невидимый, лишь чуть мерцающий на солнце. Силовой экран — Мушкулорос раньше уже видел такие. Говорят, до Судного Часа они были на каждом шагу.

Больше он ни о чем подумать не успел, поскольку платформа рванула вперед. Она неслась с невероятной скоростью, но плавно, как лодка по спокойной воде. Всего пара минут — и вот уже вокруг громадные здания Темилизера. То и дело платформа замирала, выпускала пассажиров, впускала новых — и снова мчалась дальше.

На остановки времени уходило больше, чем на саму дорогу. Но все равно Мушкулорос не успел оглянуться, как объявили последнюю — Храм Ока. И вместе с шумно гомонящими пассажирами старик увидел ее — белого мрамора пирамиду, на вершине которой возлежал чудесный камень.

Вопреки названию, он не так уж и сиял. Только слегка переливался на солнце. Хотя разглядеть его Мушкулоросу оказалось непросто даже в очках — столько народу вокруг толпилось. Старик щурился и часто моргал, пытался протиснуться поближе, но паломники стояли так плотно, что у него ничего не вышло.

Хотя ему и в сторонке было неплохо. Кан Мушкулорос смотрел на пирамиду, на цветущие сады, на радостные лица и блаженно улыбался.

Похоже, на Плонет и впрямь возвращаются хорошие времена…

Кахала, 1829 год от Божественного Чуда

За шатранговой доской сидели двое. Северянин и южанин, светлокожий и темнокожий, молодой и старый. Один был облачен в шелка и бархат, а чело его украшал яхонтовый венец. Второй кутался в довольно обыкновенный халат и не имел головных уборов, кроме сверкающей плеши.