Алексей Пехов - Ловушка для духа

Волокна подавались нехотя, лезвие вязло в них, словно они были сплетены из паутины.

— Скорее. — Девушка глянула в сторону провала, стиснула зубы, изо всех сил стараясь помочь ему и порвать недорезанные нити.

— Вот так и пожалеешь о клинке шиисана, — выговорил Рэй, не прекращая перепиливать путы кодзу. — Он разрезает любые узлы. Даже магические.

Тора еще раз кинула взгляд вниз и крикнула:

— Держись!

По примеру цирковой гимнастки заклинатель крепко обхватил ствол и сжал его ногами. Дерево заскрипело, дернулось и наклонилось. Трещины под ним, похожие на юрких змей, подтачивали корни. Девушку подбросило на ее ненадежной ветке.

Заклинатель снова протянул руку и, стараясь не задеть запястья Торы, перетянутые и распухшие, поддел лезвием веревку. Та начала подаваться.

— Еще немного!

Она изо всех сил дернула, и последние волокна лопнули. Но победный крик девушки был заглушен громким треском. Рэй отбросил нож и схватился за ненадежную, шатающуюся опору ствола. Тора уцепилась за нее же обеими руками.

Дерево рухнуло. Две трети его застыли над пустотой, часть корней вывернуло из песка, другие все еще цеплялись за зыбкий грунт. И оставалось несколько мгновений до того, как они лопнут, или кусок земли, оторванный невидимой рукой, полетит в пропасть вместе с двумя людьми, уцепившимися среди сучьев.

Рэй чувствовал спиной бездну, над которой висел, она жадно наблюдала за ним глазами невидимого кодзу — за безумцем, которому дали шанс покинуть этот мир, а он пытается вытащить отсюда тех, с кем дух поиграл бы еще. Тора балансировала на своей трапеции, которая вполне могла стать последней. Ее красные волосы развевались над чернотой пропасти, руки уверенно держались за белый искривленный сук, тренированное тело готово выполнить очередной опасный трюк, в лице не было страха, только сосредоточенное внимание. Она попыталась перебраться ближе к юноше, но дерево резко качнулось. Корни оборвались. Ловушка Торы, превратившаяся было в спасительную соломинку, заскользила вниз.

И замерла.

Рэй вскинул голову. Навалившись всем телом на ствол, Гризли держал его, не дав соскользнуть в пропасть. Мышцы на его руках вздулись, по искаженному лицу градом катил пот.

— Давай! — велел заклинатель Торе.

Она попыталась осторожно продвинуться вперед, к краю обрыва, но дерево, задрожав, словно живое тело, опять поползло, увлекая вместе с собой Гризли, как тот ни старался зарываться каблуками в землю, чтобы найти упор.

— Он нас не удержит, — сказал Рэй, и Тора, услышав в его голосе спокойную уверенность человека, принявшего какое-то решение, быстро спросила:

— Что ты хочешь?

Рэй еще раз посмотрел вниз, чтобы убедиться: то, что он заметил с помощью хранителя секунду назад — действительно реально. Тонкая белая паутинка, стягивающая разрыв между двух пространств.

— Прыгаем.

— Разобьемся.

— Один раз я уже убил тебя в мире кодзу. Больше не допущу этого… Гризли! — закричал он. — Здесь внизу выход! Я его вижу! Сейчас открою!

Друг закрыл глаза от напряжения и кивнул, показывая, что понял и знает, как действовать дальше.

— Тора… — Рэй протянул руку, готовясь приоткрыть невидимую дверь, и велел: — Давай. Сейчас!

Она разжала ладони, оттолкнулась и полетела вниз — стремительная комета с развевающимися красными волосами. Заклинатель прыгнул следом, успел заметить, как в пропасть шагнул Гризли… И разодрал заклинанием непрочную грань между цирком кодзу и реальностью.

В глаза ударил солнечный свет. Белое слепящее облако поглотило беглецов, чернота над головой захлопнулась. Лицо овеял запах нагретого камня, сухой травы и недавней смерти.

Тора оказалась на земле первой. Легко спружинив, удержала равновесие и тут же отпрыгнула в сторону, чтобы Рэй не сбил ее с ног. Мгновение спустя рядом рухнул Гризли.

Девушка, оглядываясь, подняла руку, чтобы отбросить с лица растрепанные волосы, и заклинатель заметил, что по ее левому запястью вьется красная, изломанная строчка — древние письмена, отпечатавшиеся на коже. Рэй разобрал всего два слова — «вперед» и «вечность».

Гризли, тяжело дыша, сидел на земле и смотрел прямо перед собой. Его лицо все еще сохраняло бледность, хотя он постепенно приходил в себя. И можно было только догадываться, какие иллюзии подсунул ему дух… Рэю тоже очень хотелось сесть, а еще лучше растянуться на горячей земле, закрыть глаза и забыть обо всем пусть всего лишь на пару часов. Но он знал, что мечтать об отдыхе рано.

Кругом простиралась каменная пустошь, над ней возвышался храм кодзу. Зловещий, молчаливый, мрачный, окруженный вечной тенью. Все вокруг было завалено трупами, разбитыми колесницами, черными хлопьями, оставшимися от тел убитых шиисанов.

Кроме двух заклинателей и цирковой гимнастки здесь были еще трое. Высокий, широкоплечий человек опустил на камни спутника, не приходящего в сознание, и начал разворачивать формулу вызова целителя. Красно-белая фигура с мечом вместо руки несколько мгновений стояла неподвижно, как будто привыкая к яркому дню, а затем направилась в сторону Рэя.

— Ну с этим вы сами разбирайтесь, — решительно сказал Гризли, поднялся с видимым трудом и похромал к мастеру Сину и Собуро.

Сагюнаро приближался. Неторопливо, плавно, стремительно. Его движения не были движениями человека, ограниченного законами этого мира. И его не останавливало солнце, которое обычно сдерживало шиисанов. Теперь, глазами хранителя, Рэй четко видел. Грани, отделяющей духа от человека, больше не было. Один растворился в другом. Красно-белая сущность с безграничной мощью внутри.

Заклинатель заметил жадный взгляд охотника, устремленный на Тору. Ему была знакома эта поза хищника, готового одним прыжком схватить жертву. Шиисан начинал выслеживать добычу, и Рэй, пересилив себя, сделал шаг ему навстречу.

— Сагюнаро…

Звук знакомого голоса заставил его остановиться.

Слепое лицо повернулось в сторону заклинателя, дрогнули ноздри, меч опустился — узнал.

Тора пристально смотрела на неизгоняемого. Подняла было руку, но тут же опустила ее.

До одержимого долетел знакомый теплый запах. Он чуть наклонил голову, жадно втягивая воздух. Рэй держался рядом, внимательно наблюдая, хотя меньше всего хотел быть сейчас между этими двумя.

— Ты изменился, — сказала циркачка негромко, спокойным, уверенным голосом, каким, по всей видимости, разговаривали дрессировщики с особенно опасными хищниками.

Взгляд Сагюнаро остановился на запястье девушки, где вилась полоска алой надписи. Шиисан чуял отголосок магии свитка, слитого с человеческим телом.