Надежда Кузьмина - Упасть в небо

Я кивала. Мне было не до туалета, не до мамонтов и даже не до Волны с Прибоем. Я боялась. Того, что Ас всё-таки не выживет — от взгляда на дыру в спине с висящим розовым лоскутом лёгкого и торчащими обломками рёбер делалось жутко. Того, что мне предстоит взять половину этого ужаса на себя. Того, что заклинание не сработает — вдруг мы слишком дальняя родня? — и тогда Ас умрёт.

Подошедший Лив попытался взять меня за руку. Я косо улыбнулась:

— Говорят, всё будет хорошо. Аса будет лечить сам Владыка эльфов.

— Прости… Я тоже засмотрелся на этих дурацких яков.

Да мы все, чего уж…

Лив наклонился ближе и зашептал:

— Как думаешь, если я подойду к Императору Арденариэлю, поблагодарю за то, что он меня спас, и попрошусь на службу, он не рассердится?

— Попробуй. Думаю, ему будет приятно. Только прямо сейчас. Мы уже уходим…

Через две минуты Лив вернулся. На лице Рыжика блуждала улыбка.

— Он сказал «посмотрим». А ещё — «учись!»

Хорошо. Хоть у кого-то всё хорошо…

— Раздевайся донага. Потом прикройся простынёй и ложись ничком. Будет очень больно, но недолго. Порядок действий таков: мы вытащим Аскани из заморозки, снимем остатки щита, наложим заклинание, а потом вас обоих усыпим. И начнём лечить. А дальше уж как пойдёт.

Кивнула Тиану. Я готова.

— Вот, зажми в зубах.

Покосилась на валик кожи толщиной с палец. Ясно, чтобы не орала, отвлекая от дела, и не откусила с налёта себе язык. Ничего, вытерплю. Я привычная.

Оказалось, что нет. Слова «очень больно» не объясняли и не описывали ничего. Это было хуже, чем сунуть в огонь руку по плечо. Страшнее любого ожога и удара. Что-то невероятное, накрывшее чёрной огненной волной, заставившее выгнуться, выпучить глаза, мгновенно вспотеть. И, кажется, я кричала — только молча. А рядом — я это слышала, чувствовала — вопил Ас.

Последним, что запомнила, было то, что я падаю, падаю… Только не в небо, как всегда мечтала, а в пропасть, в черноту, в бездну.

А потом всё пропало.

«Воробей, просыпайся!»

Не хочу.

Мне такие странные сны снились. То о том, что я — уже дракон — летаю над Драконьими горами. А то вообще нечто несусветное. Сейчас, например, привиделось, что я стою то ли в маленьком магазинчике, то ли в лавке старьёвщика. За прилавком — смутно знакомый мужчина, а на стене у него за спиной — три полки. Я и спрашиваю:

— Что у вас лежит на верхней?

— Туда я кладу всё круглое.

— А на средней?

— Тут место для всего красного.

— А внизу?

— Здесь всё маленькое.

— А если вам принесут красное, круглое и маленькое, куда вы это положите?

Хозяин хитро прищурился на меня, усмехнулся, мол, как же я не понимаю очевидного?

— Конечно, туда, где есть свободное место!

Вот к чему, спрашивается, такое может сниться? Ни в какие ворота…

«Интересный сон, — хихикнул Шон, — но глаза всё же открывай! Пора уже, больше недели прошло».

Не-а. Нет сил даже поднять веки. И вообще присутствует чувство, что у меня ни рук, ни ног…

«…ни головы. Превратишься в медузу — будешь ползать! Воробей, кончай вредничать! Раньше ты никогда не капризничала!»

Напряглась, пытаясь сконцентрироваться… в голове хлюпала серая каша. А каше думать тяжело. Мне послышалось, или Шон дважды назвал меня воробьем?

«Не послышалось. Только я не уверен, что это — хорошо».

Глаза наконец открылись. Откуда такая, кажущаяся смертельной усталость? Я же только что проснулась?

«Все силы уходили на регенерацию, вот и вымоталась. Но, вроде, самое страшное уже позади. Знаешь, что плохо при переломах рёбер?»

То, что болят? Гм, слишком очевидно. Наверное, что-то другое.

«То, что есть хороший шанс остаться кривобоким. Заставить их срастись, как было изначально, очень непросто. Тем более что рёбра движутся при дыхании. Обычно их просто туго бинтуют… Но мы соорудили силовые клетки из драконьих нитей. Вчетвером мудрили — вы у нас как бабочки на распялках висели».

Возникшая в мозгу живописная картина заставила закашляться, что немедленно отдалось болью в груди. Следом дико зачесалась спина.

«Кашляй спокойно! Лёгкие мы уже восстановили полностью, — утешил меня Шон. — Только не брыкайся. Ты на боку, а за спиной — почти вплотную — твой приятель висит».

Зачем так странно? И кто бы мне эту спину почесал? Зудит невыносимо…

«Зачем? Это я одну интересную гипотезу проверял. Давай коротко расскажу. Как ты знаешь, ящерицы иногда теряют хвосты. А потом отращивают их снова».

Ну, знаю. Захочешь жить, так не только хвост отдашь.

«И выяснилось, что если двух регенерирующих ящериц закрепить хвостом к хвосту так, чтобы между ними был крошечный воздушный промежуток, то потерянное отрастает быстрее. Как-то они друг на друга влияют. Поняла?»

Угу. Представила юркого тощего сцинка со своей физиономией — забавно. Но идея ясна. И как — нам тоже помогло?

«Суди сама. Как ты себя чувствуешь?»

Честно? Дождевым червяком, на которого корова копытом наступила. А потом ещё и попрыгала.

«Вами по пять-шесть часов в день занимались попеременно Владыка и императоры».

Сглотнула. Сбылась заветная мечта — я познакомилась с Владыкой Мириндиэля Алсинейлем. Тот неделю любовался моей развороченной спиной и голым задом.

«Зады у вас были относительно целые, так что Астер сама позаботилась, чтобы вы не чувствовали себя неудобно. Хотя зады и зады… эка невидаль. Ты ж на мой тогда, в замке Сайгирн, вдоволь нагляделась?»

И вправду. Чего дурю? Будто это важно… Важно другое: почему — воробей?

«Похоже, мы случайно открыли очень нехорошую вещь. То есть не плохую… а, как бы объяснить? — ну, пользоваться я бы этим не стал. Знаешь, как обычно зарождается дракон? Это происходит, когда внутренний Источник становится достаточно мощным. Лет в шестнадцать-семнадцать. А бывает, что и в двадцать. Отрок учится, медитирует, занимается магией и науками, гуляет по лесу и любуется облаками в небе — и однажды, когда приходит время, в нём просыпается вторая сущность. Есть способ поторопить пробуждение — влюблённость и близость любимого человека дают всплеск энергии, это помогает. Так когда-то было с Астер. Её Наргиэль проснулась, когда принцессе было пятнадцать. Помог влюблённый в неё Тиану — его поцелуи и рык его дракона. Но вы… Ты же поняла, как мы нашли Аса? Его дракон зарычал. Только случилось это не потому, что пришло время, а потому, что Ас умирал. Мозг и тело на грани смерти сделали отчаянный рывок, последнее, что могли… счастье, что мы оказались рядом и что ни я, ни Танши не склонны разводить в таких случаях политесы. Вломились через потолок и — в последнюю секунду — но успели. Теперь в твоём приятеле начнёт расти дракон…»