Черное солнце - Валерия Минц
Ян заметно повеселел, когда составлял нам компанию все эти дни. Наверное, ему было до ужаса скучно целыми днями сопровождать меня от Академии, а вечером — обратно. Не хватало ему встряски, нагрузки, иногда он с тоской поглядывал на шпагу, явно вспоминая те деньки в Каса-де-Вентос, когда ему приходилось обучать молодых мечников.
— А о чем вы с Дареном беседовали? — как-то спросила я, когда мы сидели на одном из выступления Каталины. С каждым разом девушка становилась все уверенней и уверенней на сцене и рост ее вокальных навыков был колоссальным.
— Когда? — удивился Первый клинок, отставляя в сторону кружку теплого сидра.
— Когда мы за подарком для Лео ходили.
— А-а-а, — протянул мужчина и задумался, припоминая. — Он узнал меня. Ну, когда я был на дуэли при имперском дворе. Увидел, как я дрался с тем парнишкой, Ксао Десаем, и узнал. Вот и расспрашивал.
— Мне показалось, что вы с ним… — я попыталась подобрать слова правильно. — Общались, как знакомые.
— Нет, — отмахнулся Ян. — Просто делились опытом, скажем так. Да и сейчас продолжаем.
— Это как? — я озадаченно склонила голову.
— Пару раз в неделю мы с ним устраиваем спарринги, — объяснил он. — Чего вы так удивляетесь?
— Не ты ли говорил, что водить дружбу с другими Домами — недостойное дело? — насупилась я.
— Так я и не вожу дружбу. Я с ним сражаюсь. Удобно знать, какие есть у оппонента приемы и слабые места, а лучше, чем в тренировочном зале, этого не узнать.
— Не словом, а действием?
Он кивнул.
— Именно. Но этот арабиец силен, — телохранитель тяжело вздохнул, уставившись на сцену, где Каталина рассыпалась в воздушных поцелуях на радость публике. — Сейчас я начинаю понимать, что упустил столько возможностей в своей жизни. Так многое можно было бы узнать, будь у меня шансы изучить мастерство боевых школ разных народов… Что тот малец-арраканец, что набелит… Все они сражаются иначе, чем я привык.
— Но ты ведь все равно лучший, — просто и искренне сказала я, совершенно не понимая, с чего у Яна возникли хоть какие-то сомнения. — А будь ты на десяток зим моложе, то вообще никому шанса бы не оставил.
Хан тепло улыбнулся. Глаза его блестели благодарностью.
— Спасибо, моя госпожа, что хоть вы все еще верите в меня.
Так, в праздности, прошла почти вся неделя. Назначенный маскарад приближался, и мы с Каталиной уже извелись не в терпении. Ни София, ни Ян понятия не имели, что представляет себя праздник, но наставница по обыкновению, за день до события заставила нас повторить всю информацию о Великих и Малых Домах, а также о самых известных и древнейших семьях Империи. Благо что все это в нас с Каталиной и так закладывали с самого детства. Один только Максимилиан, который должен был быть нашим сопровождающим на вечер, сохранял спокойную невозмутимость, то и дело ворча о том, как же не любит все эти людные приемы. Пока мы тряслись в экипаже, мы с Каталиной пытались разузнать у Яна, каков из себя дворец.
— По началу постарайтесь хотя бы не слишком обомлеть от грандиозности Люцериса, — весело хмыкнул он. — Он, как и Масерии, впечатляет каждый раз, когда видишь его вживую.
Уже на подъезде ко дворцу, окруженного рвом, дух захватывало так, что нужно было напоминать себе дышать. За дворцовой стеной, единой с Первой Масерией, простирались величественные стены, устремленные к далеким мерцающим звездам. Да и сам дворец был один целым с крепостной стеной, соединяясь высокими арочными мостами из того же белого камня. Вдоль широкой подъездной дороги, мощеной брусчаткой настолько плотной и ровной, что экипаж двигался почти без тряски, стояли огромные, не меньше десяти футов, высотой прекрасные статуи могущественных героев, величественных и непоколебимых. Все они направляли невидящие взгляды одухотворенных лиц на золотой шпиль, венчающий верх башни-цитадели дворца — туда, где находился тронный зал и покои Императора. Казалось, еще немного, и шпиль пронзит собой сами небеса с семицветной звездой.
Вокруг центральной многоступенчатой башни, у основания дворца, высились пристройки и павильоны, ничуть не уступающие по размаху и красоте белой цитадели. Орнаменты, колоннады, лепнина, венчающие башни купола и острые шатры — все то, чем поражал воображение город, было возведено в абсолют, делая дворец верхом мастерства скульпторов и архитекторов.
Внутренний двор был ухожен и, не смотря на зимнюю пору, полон зелени. Яркая трава зеленела из-под серебрящейся измороси. Топиары в парках были заботливо очищены от снега, то тут, то там виднелись ансамбли из фонтанов, увы, неработающих. Наверное, в теплые сезоны сады при дворце поражали посетителей не меньше, чем сам замок.
Карета очертила полукруг и остановилась у одной пристроек. Тут же к нам подошли слуги, облаченные в одинаковые темные строгие костюмы и белые маски… без лиц. Я поначалу оторопела, когда дверь открылась, и руку в перчатке подал молодой человек в гладкой глянцевой маски с одними только прорезями для глаз, но быстро привыкла — такой обезличенный вид прислуги помогал им не выделяться и оставаться незамеченными на фоне посетителей.
Ко входу пролегала широкая каменная лестница, по которой гости стекались внутрь, исчезая в ярком льющемся из арочной двери свете. Как только наши приглашения проверили и с полагающимися почестями проводили наверх, мы, не без волнения, зашли в помещение.
Сказать, что зал был огромным — ничего не сказать. Казалось, что только он один размером с весь наш фамильный замок. Пять расположенных по периметру ярусов аркад, соединенных между собой широкими устеленными красными коврами лестницами, ломились от гостей, прислуги и столов с яствами. По периметру зал охраняли гвардейцы в покрытых белой эмалью доспехах — преторианцы. Стояли они неподвижно и смирно, как статуи, украшающие зал. Я задрала голову и то и дело оглядывалась по сторонам, как ребенок на ярмарке, но все равно не могла вообразить, что в мире может существовать столь величественное сооружение. И ведь это был только один из залов, сама башня Люцериса была куда выше. На расписанном потолке висели огромные люстры, и мне даже думать было страшно, как и сколько сил тратят на то, чтобы зажечь сотни свеч, которые без труда освещали зал. Стены, помимо изысканных орнаментов, украшали высокие узкие окна с витражами.
А сколько людей здесь было… Дамы в разноцветных платьях абсолютно разного фасона, кавалеры в претенциозных помпезных старомодных костюмах, офицеры в парадных мундирах и имперские сановники в строгих сюртуках. Лица, цветастые маски с
