Фред Сейберхэген - Разорённые земли

С прохождением волны Изменения сам Арднех немедленно начал делать первые шажки к жизни, как и многие другие, ранее инертные, составляющие мира.

Но ни Арднех, ни кто-либо другой не приняли жизнь с такой яростью, с такой жадностью, как этот.

То, что корчилось от неистовства бушующей в нем жизни, зародившейся среди сил, понять которые не под силу одному человеку, было первым зародышем существа, которое позже получит имя Орк, а еще позже будет называться повелителем господ и императором всего Востока. Его первые воспоминания запечатлелись за тысячи лет до рождения Джона Оминора, за тысячи лет до того, как человечество разделилось на два лагеря, названные Восток и Запад.

Спустя тысячу лет после своего бурного рождения существо, которое позже станет известно как Орк, скиталось по пустынным уголкам земли, избегая людей, избегая, насколько возможно, беспокойства, а тем временем в нем постепенно пробуждалось сознание. Дитя пугающей старой технологии и поразительной новой магии, появившейся с Изменением, оно обладало сущностью, которая лишь частично подчинялась законам материального мира.

Теперь в мире были и другие более или менее похожие на него, но ничье рождение не было связано с такими ужасающими обстоятельствами и никто не обладал такой ужасающей силой. Люди быстро начали забывать свою технологию, искалеченную Изменением; почти сразу с момента Изменения они стали говорить о Старом Мире и о Новом и воспользовались вновь открытыми возможностями магии, чтобы закончить прерванную войну. С момента Изменения едва ли стало возможно говорить о чем-либо как о полностью лишенном жизни; силы, которые раньше были только потенциальными возможностями, теперь с готовностью отзывались на пожелание, заклинание; они следовали и подчинялись похожей на сон логике мира колдунов.

Люди узнали о существовании создания, которое станет Орком, и в своих упорных поисках магической власти попытались найти средства управлять им. Он понял эти усилия своим растущим самосознанием; чтобы избежать этого, когда такие попытки стали настойчивыми, он убрался с Земли. Подчиняющийся известным Старому Миру законам физики и химии лишь частично, он без пищи и почти без всяких усилий отплыл к Луне, где то, что некогда было земными колониями, теперь было мертвым и опустевшим — жертвы войны и ошибка технологии. Орк плавал над покрытой кратерами поверхностью, наблюдая, начиная мыслить. Тем временем странные, похожие на пузыри дома, которые раньше укрывали людей, разрушались и лопались в полном безмолвии, а пологие горы, которые были в два миллиона раз старше человечества, смотрели на Землю, неизменные и равнодушные.

Орк начинал мыслить, узнавать яркие эмоции и все более осознавать окружающий мир и самого себя. А еще он начинал все больше бояться пустой Луны и глубокого космоса за ней, который своей необъятностью заставлял его постоянно содрогаться. Влекомый солнечными ветрами космоса он по собственной воле развернулся и начал долгий дрейф обратно к Земле. Теперь он понял, что там и, вероятно, только там он был гигантом.

Теперь, когда он снова приблизился к Земле, он хорошо разглядел человечество и начал понимать и ненавидеть его. В его отсутствие появилось новое поколение чародеев, мужчин и женщин, обладающих гораздо большим магическим искусством и гораздо более надменных. Те, в свою очередь, узнали о демоне, которому суждено было стать Орком, и когда оценили его могущество, то попытались со смесью страха и почтения призвать и подчинить его. Но их магические сети лопнули и порвались, как только он сдвинулся с места.

Долгим, медленным и трудным был путь демона к полному самосознанию. Несмотря на его ненависть к расе колдунов, его собственное развитие в основном шло в том же направлении, что и их, что определялось возможностями, предоставляемыми разумным потенциалом той планеты, что они делили. Образ мысли Орка не отличался от мышления людей, которых он ненавидел, по крайней мере, если сравнивать с образом мысли тех, кого он смутно ощущал за пугающей Луной. (Никогда больше он не покинет атмосферу Земли.)

Орк двигался над Землей и глядел на идущую на ней жизнь с ненавистью и беспричинной злобой, какие не мог испытывать ни один мужчина, ни одна женщина. Он принадлежал Востоку еще до того, как Восток появился. Теперь люди строили новые цивилизации; большая часть Старого Мира и его техники были погребены и забыты (неизвестный ни людям, ни демонам Арднех тоже теперь жил, мыслил, ждал). И тот, кому предстояло стать Орком, теперь узнал о тех, кто был чем-то похож на него самого, хотя и был меньше его. Это были демоны и протодемоны, рожденные, как и он сам, похожим на солнечное пламенем, но во время сравнительно меньших актов разрушения, пресеченных волной Изменения. Ни один из этих других не мог сравниться с ним по силе, и он подчинял их при встрече, никогда не ставя под сомнение собственное желание повелевать. Двух других демонов, которые со временем могли вырасти настолько, чтобы успешно угрожать ему, он встретил поодиночке и убил. Его сражение с одним из них продолжалось почти тысячу лет и едва не уничтожило жизнь на одном из меньших земных континентов, пока тот, кому предстояло стать Орком, не смог добраться до спрятанной жизни своего противника и уничтожить ее.

Вскоре после этой многовековой битвы он получил свое имя. Когда он сделал себя неоспоримым повелителем демонических сил всего мира и, следовательно, стал главным врагом большей части человеческой расы, маги стали звать его Орком, по имени могучего демона из древней легенды Старого Мира. (Не существовали ли демоны и в Старом Мире? И было ли, в конечном счете, это Изменение, породившее его, чем-то совершенно новым под древней луной? Эти вопросы возникли у Орка, но он не делал никаких попыток ответить на них. Его это действительно не волновало ни в малейшей степени.)

Не только злые силы стали объективной реальностью благодаря Изменению. Из земли и из моря вышли и другие формы нечеловеческой, но разумной жизни. Изменение, которое подавило энергию ядерного пламени, одновременно высвободило энергию жизни. Безымянная сила, промежуточная между обоими этими видами энергии, в принципе не могла быть подавлена; то, что было присуще каждому атому, не могло быть уничтожено.

Постепенно духи земли, моря и воздуха стали выступать союзниками той части человечества, которая выбрала Запад, против мужчин и женщин, которые предпочли объединиться с демонами и вместе с ними образовали общество чистейшего эгоизма, названное Востоком. Как вошли в обиход названия Восток и Запад, а не, скажем, Север и Юг или Красные и Зеленые, во времена Рольфа уже не помнили. Никогда не имели значения подобные вопросы и для Орка.