Олег Рыбаченко - Хочу жить вечно

Атилла послала магический пучок, и он открыл глаза.

— Бедный ребенок, как он страдает из-за тебя Араге. Раскрой тайну заговора против короны.

— Но я же ничего не знаю. Кроме того, Скиф не ребенок, кем он был в прошлой жизни?

— Это не важно. Главное что сейчас он бесправный раб-каторжник и его могут отправить на любое мучение, даже без повода. Вы тоже мои рабы и в любой момент ты или твой друг Мультини могут занять его место. Этого хочешь?

Глаза Атиллы заблестели.

— Нет, не хочу! — Араге трепетала в ужасе перед пытками.

— Тогда будь послушной девочкой. Подпишешь бумагу, и мальчика отпустят.

— А что в бумаге?

— Признание в заговоре. Я обещаю, что король будет снисходителен и вас простит. Кроме того вы никого не обговариваете, значит, обойдется малой кровью.

— Хорошо, дайте бумагу и чернила.

— Умница. — Атилла ласково щелкнула Араге по носу.

— А я ничего не подпишу. — Драко показал зубы.

— Ну и не надо! Она главная волшебница с нее и спрос.

"Только мне вырваться отсюда, я посчитаюсь с тобой ведьма!" — думала Араге, подписывая бумагу.

— Вот так, а теперь вам только остается ждать милостивого решения монарха. — Атилла повернула пергамент ладонью вверх, и он исчез. Затем она произнесла:

— Такова печальна участь нарушителей закона!

Очень милостив король, а министры держат слово!

Спустя минуту, на ее руке возник блистающий золотом указ. Атилла торжественно зачитала его.

— Так, чистосердечное признание смягчает вину. Араге и Мультини смертная казнь заменена тремя пожизненными каторгами. Отбывать наказание вы будете в государственной тюрьме "Боличандра", то есть здесь, а покровительство над вами возлагается на верховную жрицу Атиллу.

Злая чародейка плодоносно развела руками:

— Ну что, ребятки теперь вы мои. Оденьте их в тюремное платье и клеймите.

Палач достал раскольный до молочного цвета кол, его помощник схватил, вывернул руку Араге. Пылающее железо коснулось руки, выпалив знак. Девушка вскрикнула и потеряла сознание. Затем тоже самое поделали с Драко, только ему прижги грудь. Юноша промычал что-то невнятное, пригрозив небесными карами.

Чародейка проигнорировала дерзость, и повернулась лицом к конвульсивно дергающемуся телу.

— А этого паренька я быстро вылечу, — Атилла указа пальцем на Скифа, — и он отправится на работу. Скоро будет война и рабы должны трудиться. Жрица выпустила пучок энергии, полосы из рассеченного мяса и глубоких ожогов стали рассасываться прямо на глазах.

— Я тоже сильная колдунья. А вот это, — она подняла серебреный обруч с рубиновым вкраплением, — очень редкий артефакт. Он является вестником правды, усыпляет мозги и ты способна давать исключительно верные ответы. Надежнее пыток, ведь слабый человек себя может оговорить, да еще и других потянуть. А так, ложь исключена. Но прежде чем тебя допросят, нужно подготовить к каторге. Какие у тебя чудные волосы, смесь огня и золото, я сама их аккуратно срежу.

Атилла достала искрящиеся ножницы под корень обрезала Араге шевелюру. Девушка пробовала сопротивляться, но ее словно парализовало.

— Магическое заклинание застывания надежно держит. А теперь тебя добреют.

Сверкнула острая бритва и одна из стражниц намылила голову, затем провела лезвием по жесткому ежу. К ее чести побрила аккуратно, не оставив ни малейшей царапины. Затем дошла очередь до Мультини. Его, хотя не очень длинные волосы были густые и красивые, даже многие девушки могли позавидовать этому парню.

— Извини Драко, но правила одинаковы для всех. Может ты завшивеешь. Хотя эти твари здесь не водятся, но мало чего ты набрался, шастая по чужим мирам. Драко также был парализован. Ему, несомненно, было очень жаль лишиться такого украшения. Затем каторжникам дали одежду. На Араге одели короткое, выше колен и без рукавов серое платье — дерюгу с множеством рваных дыр, а Мультини и вовсе получил лишь одну набедренную повязку — больше рабу не положено.

— Вот теперь вы в полном порядке. Чего краснеешь, Араге? Дырки в такую жару хорошо, будет прохладнее, а на груди мы вышили твою фамилию и имя. А теперь допрос.

Девушка вздрогнула, на ее голову надели обруч. Араге утратила волю. Атилла задавала один вопрос за другим. Особенно ее заинтересовало, каким образом Араге уничтожила огромный космический флот.

— Дождь добра! Ну что же, надо и это испытать. Жаль, что столько энергии ты сожгла даром. Но ничего, знаю способы ускорить накопление. А твоя бабочка, она нам пригодится.

Допрос продолжался несколько часов, наконец, исчерпав все вопросы, Атилла и сама изрядно устав, прекратила истязание.

— Ну, хорошо, на сегодня достаточно. Теперь за работу, только труд сделает вас свободными.

Палач подхлестнул Араге плеткой. Уже в дверях она услышала.

— Трое неизвестным пришельцев высадились в королевстве Заир. Там они устроили переворот, разгромили столицу и заставили монарха принять свои условия.

— Вот это не к добру. А как же верховная волшебница Мирабела?

— Она смирилась с неизбежным. На этих монстров не действует магия, они совершенно неуязвимы для волшебства.

— Тогда не следует бросаться в рукопашную, а лучше переговорить с ними. Может они конструктивные ребята.

— Болтают, что они прибыли с другой вселенной, а там могут быть иные законы.

— Мыслящие существа везде одинаковые, плоть не имеет значения. И мы способны найти ключ к любому.

Что была дальше, Араге не слышала, ее увели. Впереди шел, слегка ссутулив спину Драко. Затем их разъединили. Мультини вместе в другими юношами, отправился в каменоломни. Араге же с девушками и девочками на плантации, вкалывать до изнеможения. Фортен не переставало удивлять то, что пожилые люди на этой планете практически отсутствовали. Магия позволяла омолаживать организм, и этим пользовались даже рабы. Ведь никому не нужен старый, больной невольник. Это мир вечной молодости, правда, не вечной жизни, порой совершенно неожиданно внезапно умирали молодые и здоровые люди. Даже колдуны и те вынуждены были расставаться с этой ласковой вселенной, идя в неведомое. Девушке поначалу было очень тяжело, особенно болела не привычная к работе спина, она даже начала слегка постанывать. Работающая рядом с ней девушка лет шестнадцати, одетая в такие же лохмотья, сочувственно произнесла:

— По началу всем больно, а через неделю привыкаешь и ничего не чувствуешь.

— Я хочу унять боль сейчас.

— Это можно, попроси надсмотрщика, что бы он хлестнул плетью, помогает.

— Что болтаете, стервы. — Подскочил надзиратель и со всего размаха ударил кнутом. Спину словно обожгло кипятком, зато тупая боль прошла. Стало намного легче и Араге повеселела, вот только цепь с ядром натерла ногу.