Гай Кей - Тигана

— Присоединяйтесь ко мне. В том, чего я пытаюсь добиться.

— И что же это?

— Изгнать обоих тиранов с Ладони еще до конца лета.

Наддо вдруг поднял голову, его лицо просветлело.

— Это правда, милорд? Мы можем это сделать? Уже сейчас?

— Есть шанс, — ответил Алессан. — Особенно сейчас. Впервые появился шанс. — Он снова перевел взгляд на Дукаса. — Где ты родился?

— В Тригии, — ответил тот после паузы. — В горах.

У Дэвина была секунда, чтобы подумать о том, как совершенно изменилось положение, и теперь Алессан задает вопросы. Он почувствовал, как в нем снова шевельнулись надежда и гордость.

Принц кивнул.

— Я так и подумал. Слышал рассказы о рыжем капитане Дукасе, который был одним из вожаков Борифорта в Тригии во время осады барбадиоров. После падения форта я не смог его найти. — Он помедлил. — Я не мог не заметить цвета твоих волос.

Несколько секунд эти двое застыли в неподвижности, словно живая картина, один на земле, второй на коне. Потом, совершенно неожиданно, Дукас ди Тригия улыбнулся.

— То, что осталось от моих волос, — лукаво пробормотал он, снова срывая с головы шляпу широким жестом.

Бросив поводья, он спрыгнул с коня, шагнул вперед и протянул Алессану открытую ладонь. Тот ответил ему улыбкой и рукопожатием.

Дэвин задохнулся от прилива нахлынувшего облегчения, а потом во всю силу легких поддержал восторженные крики двадцати разбойников, раздавшиеся в темном ущелье Чертандо.

Тем не менее он заметил, как раз когда крики достигли наивысшей точки, что ни один из чародеев не кричит. Эрлейн и Сертино сидели очень неподвижно, почти застыв на своих конях, словно сосредоточившись на чем-то. Они смотрели друг на друга с одинаково мрачными лицами.

И поскольку он это заметил, поскольку он становился человеком, который видит подобные вещи, Дэвин первым замолчал и даже инстинктивно поднял руку, чтобы призвать к молчанию остальных. Алессан и Дукас разняли ладони, и постепенно в ущелье вернулась тишина, и все посмотрели на чародеев.

— Что такое? — спросил Дукас.

Сертино повернулся к нему.

— Охотник. К северо-востоку от нас, довольно близко. Я только что почувствовал пробное прикосновение. Но он меня не обнаружил, так как я уже давно не прибегал к магии.

— Я прибегал, — сказал Эрлейн ди Сенцио. — В начале дня, на перевале Брачио. Всего лишь легкое заклинание, защита для одного человека. Очевидно, этого достаточно. Наверное, в одном из южных фортов находился Охотник.

— Он там почти всегда, — вяло произнес Сертино.

— А что вы делали на перевале Брачио? — спросил Дукас.

— Собирали цветочки, — ответил Алессан. — Я тебе потом расскажу. А сейчас нам предстоит разобраться с барбадиорами. Сколько их едет вместе с Охотником?

— Не меньше двадцати. Возможно, больше. У нас тут южнее есть лагерь в горах. Уйдем туда?

— Они последуют за нами, — возразил Эрлейн. — Он меня выследил. След магии будет выдавать меня еще, по крайней мере, один день.

— В любом случае мне что-то не хочется прятаться, — тихо сказал Алессан.

Дэвин быстро обернулся и посмотрел на него. Дукас тоже. Наддо неуклюже поднялся на ноги.

— Насколько хороши твои люди? — спросил Алессан, в его голосе и в серых глазах ясно читался вызов.

И почти в полной темноте Дэвин увидел, как внезапно сверкнули зубы тригийского разбойника.

— Они достаточно хороши, и их хватит, чтобы разделаться с десятком брабадиоров. Раньше мы не сталкивались с таким количеством, но раньше мы никогда не сражались бок о бок с принцем. Кажется, — прибавил он задумчиво, — мне тоже вдруг надоело прятаться.

Дэвин посмотрел на чародеев. Было трудно разглядеть их лица в темноте, но Эрлейн очень резким голосом произнес:

— Алессан, Охотника надо убить немедленно, иначе он пошлет изображение этого места Альберико.

— Он будет убит, — тихо ответил Алессан. И в его голосе тоже прозвучала новая нота. Что-то такое, чего Дэвин никогда не слышал. Секундой позже он осознал, что это смерть.

Плащ Алессана затрепетал под порывом ветра. Очень медленно он надвинул на лицо капюшон.

Дэвин тяжело пережил то, что Охотник Альберико оказался двенадцатилетним мальчиком.

Они послали Эрлейна на запад, к выходу из ущелья, в качестве приманки. Ведь гнались за ним. С ним отправились Сертино ди Чертандо, второй чародей и еще двое, один из которых — раненый Наддо — сам настоял на том, чтобы быть полезным, пусть он и не мог сражаться. Они извлекли из его руки стрелу и забинтовали как могли. Было ясно, что ему трудно, но еще яснее, что в присутствии Алессана он не собирается сдаваться.

Через короткое время, при свете звезд и низко висящего на востоке полумесяца Видомни, в ущелье въехали барбадиоры. Их было двадцать пять и Охотник. Шестеро держали факелы, что облегчило задачу. Хотя и не для них самих.

Стрелы Алессана и Дукаса встретились в груди Охотника, выпущенные с противоположных склонов перевала. Одиннадцать наемников пали под первым залпом стрел раньше, чем Дэвин понесся во весь опор вниз, вместе с Алессаном и шестью другими воинами, покинув укрытие. Они мчались, чтобы перекрыть западный выход, пока Дукас и еще девять его разбойников перегородили восточный конец, из которого появились барбадиоры.

Вот так в эту ночь Поста, в компании разбойников с гор Чертандо, вдали от своего потерянного дома, Алессан бар Валентин, принц Тиганы, принял свой первый настоящий бой в долгой войне за возвращение. После тоскливых лет маневрирования, тайного сбора информации и тонкого руководства событиями он обнажил клинок против сил тирана в этом залитом лунным светом ущелье.

Больше никаких уверток, никаких скрытых манипуляций из кулис за сценой. Это был бой, так как время пришло.

Мариус из Квилеи сегодня дал ему обещание, вопреки мудрости и опыту, почти вопреки надежде. И после обещания Мариуса все изменилось. Ожидание закончилось. Он мог ослабите жесткие путы, так туго стягивающие его сердце все эти годы. Сегодня ночью, в ущелье, он мог убивать: в память о своем отце, и братьях, и обо всех погибших у реки Дейзы и после, в тот год, когда ему самому не позволили умереть.

Его выкрали и спрятали в Квилее, за горами, у Мариуса, служившего тогда капитаном стражи Верховной жрицы. У этого человека были свои причины принять под покровительство и спрятать юного принца из северных земель. Это произошло почти девятнадцать лет назад.

Алессан устал прятаться. Время бегства закончилось; пришло время сражений. Правда, сейчас им противостояли солдаты Барбадиора, а не Играта, это они обнажили против них мечи, но, в конце концов, это не имело значения. Оба тирана одинаковы. Он твердил это все годы, с тех пор, как вернулся на север, на полуостров вместе с Баэрдом. Эта истина была выплавлена, подобно металлу, в прочном горниле его сердца. Им надо уничтожить обоих, иначе они не добьются свободы.