Ира Аллор - Девятое кольцо, или Пестрая книга Арды

— А я говорю, что тут дело нечисто: Мелькор Владыку околдовал! — с жаром втолковывал Оромэ слушавшим его Йаванне с Ваной. Валиэр тревожно вздыхали, боязливо оглядываясь по сторонам. — Сами судите: поединок перешел в выяснение отношений, а Манвэ по исходу этого боя Мелькора освободил и исцелил, а потом они друг другу в глаза посмотрели, и Владыке плохо сделалось, я сам видел. А все же Мятежника свободным объявил и тех, кто с ним, — тоже. Да еще вот так, на Круге! И они теперь все время рядом…

— Думаешь, Мелькор власть пытается захватить? — прошептала Йаванна.

— Да уж не иначе. Опять же с чего бы это Манвэ с орла полетел?

Валиэр зябко поежились. Алтарэн и Ити сердито нахмурились, но промолчали.

— Мелькор пытается уверить Владыку в своей дружбе… — раздумчиво покачала головой Вана.

— И весь Валинор потом к рукам приберет, — сдвинула густые брови Йаванна.

— А Варда куда смотрит? — вмешалась в разговор Нэсса.

— Да она когда-то сама была неравнодушна к Мелькору, а как тот в немилость у Эру впал, так к Манвэ ушла, — проговорила Йаванна, — а теперь, может, старое вспомнилось…

— Да она раньше с Манвэ была, Мелькор еще с Единым не ссорился! — воскликнула Нэсса.

— Возможно, она еще раньше что-то почуяла, она же Видящая, — пожала плечами Йаванна.

— А вдруг Эру на Манвэ разгневался? С орлов просто так не падают… — выдохнула Вана.

— И то верно: в Указе-то — ни слова про волю Эру… — прошептал Оромэ.

— Так расколдовал бы Эру его, избавил от наваждения…

— Можно подумать, Манвэ так легко околдовать! — фыркнула Нэсса.

— И что же вы все на Круге молчали, раз такие умные да наблюдательные? — язвительно бросила доселе будто бы и не слушавшая разговор Ниэнна. — Восстали бы все разом против козней Врага и против беззакония, чинимого прельщенным ложью Манвэ! — Скорбящая Валиэ ехидно усмехнулась.

— Против Манвэ повосстаешь! — вскинулся Оромэ. — Он и один может сделать так, что тебе небо с олений хвост покажется, а если они с Мелькором вдруг спелись…

— А если Эру и впрямь на Манвэ гневается? Самое время вдогонку пнуть его, чтоб нос не задирал, а заодно и верность Замыслу показать! — насмешливо протянула Ниэнна.

— Ага, а потом Манвэ-то найдет, как оправдаться, а тем, кто против него выступал, устроит Войну Могуществ…

— Вот и сиди тихо, благоразумный ты мой! — фыркнула Скорбящая.

— Ты-то наверняка больше нашего знаешь, так лучше бы поделилась, чем ехидничать! — сердито сказала Йаванна.

— Я всегда больше других знаю, а проку-то… — мрачно проговорила Ниэнна. — Вот явится Манвэ, тогда и будет разговор. — Она отвернулась, нарочито внимательно разглядывая прихотливый орнамент на листьях ближайшего к ней куста.

Качнулись мохнатые ветки серебристо-хвойных деревьев, и на поляне появились Тулкас с Ауле, за ними величаво вплыл (иначе не скажешь) Ульмо, потом вошли Феантури, и наконец появилась королевская чета. Чуть отстав, вошел и Мелькор в сопровождении Гортхауэра. Последними под полог ветвей проскользнули недомайар и расположились в мшистой нише чуть в стороне.

Собравшиеся приветствовали друг друга подчеркнуто церемонно, и взгляды присутствующих, словно притянутые невидимой нитью, привычно обратились к Владыке. Тот, помедлив, уселся на плоский невысокий валун и бегло оглядел собрание. Равнодушно-любезная маска легла на лицо, хищно-ироничная улыбка обметала губы — и личина рассеялась, осыпалась пылью песочных часов, когда Владыка заговорил:

— Приветствую вас, братья и сестры!

В Лориэне воцарилась тишина, слышно было лишь, как где-то вдали жалуется на одиночество заплутавшее насекомое.

— Я собрал вас здесь, дабы ознакомить со сложившейся ситуацией и не оставлять теряться в догадках, ибо занятие это хоть и интересное, но по нынешним временам хлопотное и небезопасное. — Манвэ помедлил, углы губ слегка дрогнули, наметив улыбку, и смирно вернулись на место. — Итак: Указ об освобождении Мелькора никакого отношения к воле Эру не имеет, разве только это столь затаенное Его желание, что открыть его мне Он не счел нужным, или Сам о нем не догадывается…

Часть присутствующих невольно вздрогнула, услышав столь явную иронию и даже кощунство в словах Короля, но все ошеломленно молчали. Манвэ продолжил:

— Волей Эру я взошел на престол и всегда полагал себя орудием в руке Его, служа Замыслу, но продолжать в том же духе далее не могу и не хочу, а посему в глазах Его заслуживаю наказания и власти более недостоин. Так что решайте, с кем быть и что делать. Собственно, это то, что я хотел вам сегодня сказать. — С этими словами Манвэ встал и, сняв с головы корону, повесил ее на ближайшую ветку.

Публика подавленно молчала. Эру-то Эру — но Владыка, пусть и изрядно потрепанный, был опасен, и не похоже было, чтобы он без борьбы сдался на милость того же Единого.

А Варда что думает? Ведь перед правдой Замысла нет своих и чужих. Если отречется от взбунтовавшегося супруга, заручившись поддержкой Эру, то, возможно, в Валиноре будет Королева… Но Элентари молчала, нарочито безразлично поглаживая венчики распустившегося к вечеру звездоцвета, целиком погрузившись в это увлекательное занятие.

Могущества Арды переглядывались, чуть ли не подталкивая друг друга, смешавшись под ясно-холодным, чуть насмешливым взором Повелителя Ветров.

— Да, кстати, — продолжил он, словно вспомнив занятную подробность. — Должен вам сообщить, что Мелькор не лгал, говоря о живой Тьме за пределами Чертога. Эта Тьма, несущая в себе Свет, и есть — Эа. Я сам видел, когда чуть не покинул Арду… — Валар застыли, пораженные. — И это не было наваждением. Так что в присутствии всех Могуществ Арды я прошу у тебя, Мелькор, брат мой, прощения — за все. — Он склонил голову, повернувшись к Черному Вале. — А теперь — решайте, я вас слушаю.

Владыка прислонился к дереву с висящей на ветке короной и замер, пристально глядя на Валар.

Молчание повисло под сводами Сада Грез. В воцарившейся тишине Намо поднял голову, обвел взглядом собравшихся и заговорил:

— Это не первый раз, когда судим мы брата нашего, почитаемого мятежником, и мы уже приносили в жертву одного, дабы спасти многих — надеясь, что так достигнем мира или хотя бы покоя… Дважды, считая себя хранителем Равновесия, я выбирал — не слушая голоса сердца, боясь быть пристрастным, — и утратил равновесие в себе. А вы — счастливы, потеряв брата и утратив — многие — сотворенных? Могли ли мы платить ЭТУ цену? Отрекаясь от одного из нас, мы отрекаемся от себя — а мне отрекаться от себя надоело. Так или иначе, я с вами, Манвэ и Мелькор. — Владыка Судеб резко замолчал.

Валар переглянулись — еще никогда имена братьев не были произнесены так… слитно, что ли? Вайрэ согласно кивнула: