Юлия Фирсанова - Работа для рыжих

— Ты же Служительница, — сказал Гиз таким уверенным тоном, как будто у меня было в порядке вещей совершать всякие невозможности: от избиения напроказивших сильфов до умерщвления великанов одним щелчком пальцев. — Перед твоей силой все равны.

— Лучше бы она перед любой силой была равно защищена, — язвительно добавил его брат, пока я заботливо укладывала назад в кармашек так и не соизволившего продрать глазищи Фаля. Ладно, цел, здоров, сыт, пусть отсыпается. Думаю, как до дела дойдет, сам проснется.

— Наверное, так (я про абсолютную защиту) не положено, а при исполнении никто и не полезет на меня с кулаками, это какая-то даже не волшебная заморочка, это из области инстинктов души, — раздумчиво заявила я телохранителям, поднимаясь на ноги и отряхивая пропылившуюся одежду.

— Вот из-за такой самоуверенности Служительниц теперь по мирам и не сыщешь, — прокомментировал трезвомыслящий Киз.

— Из любого правила имеются исключения, — покорно согласилась я и напомнила: — Поэтому у меня наняты телохранители. Если не сработает инстинкт, сработают ваши клинки.

— Что с трещиной, ты поняла? — нахмурился Гиз.

Ему очень не нравилось, что я стою слишком близко от опасного места, так и норовил сместиться таким образом, чтобы заслонить меня от опасности или закрыть от меня представший глазам вид. Да и брата его близость опасности тоже напрягала.

— Сырая магия. Плато — жернов, оно каким-то образом трансформирует, перемалывает сырую магию в ту, какую способны ощутить и извлечь из камня и дерева артефакторы. Именно ее в концентрированном виде вливают в верхний слой плато. Тут струятся потоки переработанной силы, которую забирает мир, и, к сожалению, той, очистить которую у жернова не получается. Судя по всему, он каким-то образом ухитряется инстинктивно сбрасывать часть черной мощи в произвольные точки пространства Артаксара. А при соприкосновении темной магии с рассеянной магией мира они взаимно уничтожаются, и получаются участки, лишенные даже капли силы, что приводит к абсолютному разрушению.

— Серый прах? — уточнил Киз с тяжелым вздохом.

— Серый прах, — согласилась я и почти автоматически продолжила череду синонимов: — Серая безнадежность, ничто, полный «П», карманный Армагеддон, как его ни назови, суть одна — гибель мира по частям, и это надо предотвратить.

— Восстановлением жернова, — закончил за меня киллер при короне. Действительно при короне, она снова красовалась на нем в видимом спектре и исчезать из поля зрения вероятных свидетелей категорически отказывалась. Предмет магический, насильственному воздействию поддается неохотно, потому проще оставить все как есть, чем пытаться переупрямить, когда энергия надобна для другого. Так, похоже, решил и Киз, почесал лоб, почесал обруч и опустил руку.

— Да, Фегора говорила именно об этом. Обар, кабор и трон тебя признали, право короля подтверждено, значит, ты имеешь право действовать в качестве одной из сторон Изначального Договора и перезаключить его силой крови, — согласилась я.

— Как нам переправиться на ту сторону? — спросил Киз и посмотрел в сторону трещины, временно оставляя разговор о сути ритуала. И то верно, сначала до места добраться надо, а потом уж думать, каков расклад.

— Я усилю защиту вокруг отряда и спрячу его. Должно помочь. Пусть магия жернова просто ничего не увидит, — рассудила я и занялась призывом рун.

— Откуда тут трещины? Всегда были или… — уточнил Гиз, нарушив небольшую паузу, отведенную на плетение рунной вязи.

— Думаю, или. Магия, переплавленная и сырая, не должна смешиваться, сбивая этапы процесса. Но из-за отсутствия истинного короля и прочих неприятностей отлаженная система, в которой не были предусмотрены обходные пути сохранения стабильности обстановки, мало-помалу пришла в негодность. Хорошо еще, что мы успели до окончательного развала.

— Ты думаешь, если Договор будет обновлен, плато станет монолитом? — почти удивился мой киллер.

— С точки зрения банальных эрудиции и логики тектонические процессы обратной силы не имеют, однако, проведя несколько месяцев в мирах магических, я уверена лишь в том, что к магии обычная логика неприменима. Тут свои законы. Так что, насколько понимаю, обратный процесс возможен, — признала я и еще раз оглядела маленький отряд, надежно прикрытый рунами тейваз, альгиз и дагаз. Если эта комбинация защиты и невидимости не сработает, то ничего не сработает. Потому рискнем. В конце концов, не убьет же нас выброс сырой силы? Приложить по камням может, как мухобойкой, но не пришибет.

Первой меня, разумеется, не пустили. Гиз повел своего смирного коня в поводу и без помех пересек трещинку. Я и Киз проделали тот же самый маневр с тем же отсутствием каких-либо последствий. Все сработало!

Путь к цели, выбираемый королем Артаксара, еще раз семь проходил через трещины, каверны, провалы в плато, от небольших — меньше пары-тройки сантиметров в ширину и нескольких десятков метров в длину — до длинных, протяженность их определению не поддавалась, а в поперечнике доходило до полутора метров. Во всех случаях магия рун хранила отряд от превращения в отбивную до той поры, пока очень некстати из моего кармана не вырвалась с ликующим воплем маленькая искристая комета:

— Оса, я проснулся!

И прежде чем я успела среагировать на это ультимативное заявление, пересекла защитный периметр. Язык сырой силы, багрово-рыжий, плотный, но вовсе не тягуче-неповоротливый, как лава извергающегося вулкана, а подвижный, подобный ртути, взметнулся вверх. Сырая сила подхватила сильфа в полете, заставив наши сердца замереть в предчувствии ужасной неотвратимости, а потом Фаль, чуть ли не мурлыча от блаженства, обернулся в «лаву», как часом раньше в шелковый платок, и растопорщил крылышки.

— Как здорово! — воскликнул сильф, а «язык силы» втянулся в его гибкое тельце, вызывая золотистое сияние по всей поверхности.

Ну конечно! Напрасно я испугалась! Если духи воздуха создания магические, то магия — сырая, не темная, не светлая, а просто сила — для него что-то вроде куска пищи, которую даже перерабатывать не надо. Как лягушка дышит кожей, так и сильф всем телом впитал энергию и подкрепился. Правда, очень сомнительно, что мой дружок решит перейти на такую диету, пренебрегая гастрономическими удовольствиями. Нет, никогда не поверю, что Фаль окончательно променяет кусок торта на аморфное нечто. Разок-другой полакомится энергией в качестве эксперимента, но не откажется от пищи окончательно и бесповоротно. Еда для сильфа — религия, и это отнюдь не монотеизм. Богатству его пантеона впору даже древним грекам позавидовать.