Пэт Ходжилл - Маска бога

И все-таки число их вдвое превосходило кенциров.

Торисен принял Разящего Родню и оглянулся на мерикитов, нечаянно чиркнув острием меча по земле. Кровь Сынка сбежала с лезвия и капнула маленькой лужицей у ног лорда. Джейм отступила на шаг, становясь рядом с братом. К колену прижалось косматое плечо, значит, подоспел вольвер. Глаза мерикитов скосились поверх голов противников — это Железный Шип застыла за спиной Торисена, а бездыханный холод позади говорил о присутствии Золы. Серод торопливо удрал в тыл, слышно было, как там Кирен и Индекс удивленно приветствуют его.

Две передние шеренги подозрительно разглядывали друг друга.

— Хорошо, — мягко сказал Торисен. — Я готов обсудить предложения.

— А ты сможешь справиться с этой штукой одной рукой? — пробормотал Лютый уголком рта.

— У тебя кольцо отца на той же руке, что и меч, — сказала Джейм, — и Разящий Родню только что отведал живой крови. На твоем месте я поостереглась бы ударять по чему-нибудь.

Он кинул на нее нетерпеливый взгляд:

— Не хочешь же ты сказать, что великая сила Разящего всего лишь бесхитростный фокус для недоумков? И кстати, именем Порога, откуда тебе знать?

Джейм скорчила рожу:

— Оттуда, откуда обычно: из проб и ошибок.

Внезапно Чингетай разразился речью. Сперва все его внимание было обращено на меч, он был рассеян. Затем, однако, вождь обрел свой нормальный, зычный бас, и из заднего кольца ему вторило писклявое эхо — Индекс переводил своими словами.

Упоминалась резня в Киторне восемьдесят лет назад, причем подразумевалось, что вина лежала на все испортивших жертвах. Последовавший за бойней сбор Марком цены крови чуть не загнал мерикита в тупик, но после краткого колебания он продолжил пахать дальше, сея страстность.

— Какой толк от всего этого? — бросил через плечо Торисен.

— Тсс! Он заканчивает древнюю историю.

Чингетай угнетенно подпрыгнул.

— Это все его вина! — проревел он по-мерикитски, сгребая с земли и размахивая отсеченными останками своего сына.

То, что последовало дальше, было проявлением все того же открытого осуждения, вождя не смутила даже неспособность Сынка выслушать порицания. Хотя священное пространство распалось, Джейм обнаружила, что ей не нужен ликующий перевод Индекса, чтобы понять Чингетая, поэтому она знала, что говорит мерикит даже тогда, когда старый летописец оборвал фразу и очевидно стал задыхаться.

— Нет! — закричала она, с досадой открыв, что ее новоприобретенное знание языка не включает способность объясняться на нем. — Индекс, скажи ему, что это невозможно!

Завершив обвинения ногам Сынка, Чингетай на миг растерялся, не зная, что делать с ними дальше. Затем, пожав плечами, швырнул конечности в колодец и выкарабкался из углубления. Джейм отступила, когда он, забыв всякий страх перед Разящим Родню, бросился к ней с широченной ухмылкой на черном лице. Девушке едва хватило времени, чтобы рассмотреть, что под коркой угольной пыли вся его кожа покрыта татуировками, как она тут же оказалось сжатой в медвежьих объятиях, от которых трещали ребра.

— Нет, нет, нет! — лепетал Индекс, вцепившись в руку Тори — руку с мечом.

Слыша быстрые шаги Шип за спиной и рычание вольвера, Джейм махнула им рукой — остыньте, мол.

— Это не то — ойк! — о чем вы подумали!

В следующий момент ее отпустили, — можно чуть-чуть восстановить дыхание, пока мерикиты вслед за своим вождем шаркают со двора. По пути они чуть не столкнулись с Коттилой и Лурой, но, пристально и свирепо оглядев их, обошли стороной. Джейм вспомнились трофейные кожи мерикитов в апартаментах Калдана.

А тем временем Индекс скорчился в еще одном приступе удушья, бывшего, несомненно, бурным хохотом:

— Кенцирская девчонка, всученная Чингетаю как новый Любимец, его наследник на год! И что этот псих делает, чтобы сохранить лицо и безопасно увести своих людей? Провозглашает ее своим новым сыном, чтобы она взяла имя того юного идиота и натянула его сапоги, — видят предки, ему они больше не понадобятся. Эй, ну и что ты на это скажешь?

— Только одно, — сердито зыркнула Джейм. — Если этот человек думает, что я буду стараться заслужить хоть одну правую косичку, ему придется ждать очень долго.

— Хо-хо-хо! — Старик утер глаза и нос, текло у него изо всех мест. — Но, между прочим, тут все еще земля мерикитов. Чингетай ушел поднимать свою деревню. Он вернется так быстро, как только сможет, и приведет все племя, чтобы убить нас всех, кроме, конечно, любимого сына. Самое время убраться отсюда.

«Самое время», — молча согласилась Джейм, глядя наверх.

Сквозь просветы показалась Гора Албан, незащищенные внутренние стены мерцали призрачным серебром на фоне серой зари. Красные облака начали рассеиваться, огонь в них потух с проблеском первого дня Лета. Предвестья наконец-то рассыпались. Училище готово к отбытию.

Внизу светящиеся клочья тонкой струйкой вытекали из развалин кузни. В глубине, у наковальни, где дымовая труба все еще поддерживала заднюю стену и часть крыши, легкий туман еще сиял, будто яркий луч падал из открытой двери. И на его фоне двигалась темная фигура, смахивая завитки тумана с одежды пустынника шелковым носовым платком.

— Ну? — только и сказал Адрик, лорд Ардет, брезгливо озирая усыпанный обломками двор.

Глава 9

— Мальчик мой, ты вполне уверен, что с тобой все в порядке?

— Да, Адрик, — терпеливо повторил в третий или четвертый раз за столько же минут Торисен. Он обтер Разящего Родню предложенным платком Ардета и, ко всеобщему облегчению, вложил его в ножны. — Ты кажешься почти разочарованным.

Бесстыдно подслушивающая Коттила (с Лурой, прижавшейся к ее локтю) сдавленно фыркнула на горячий протест Ардета. Даже с другой стороны колодца Джейм уловила тоскливую нотку в голосе старика. Свихнувшимся Верховным Лордом управлять легче, чем ее непредсказуемым братцем, ставящим друга семьи в глупую ситуацию.

Хотя на этот раз Ардет вроде бы выступает соперником Норфа. Адрик намеками, с меньшей, чем всегда, самоуверенностью, объяснял, как ужасный ураган занес его в Южные Пустоши. Он не стал проливать свет на причину, почему он оказался там в первый раз, разве что только лорд надеялся отыскать Торисена. Найдя вместо этого травяную хижину Индекса, он задался вопросом о собственном здравомыслии — нет чтобы быть чрезвычайно благодарным за временное укрытие, предоставленное ему домиком.

— Не знаю, долго ли мы были заперты бурей в этой жалкой лачуге, — раздраженно ворчал он, пока Индекс плевался от негодования на заднем плане. — Дня два по меньшей мере. Все равно что потеряться в море в закрытой шлюпке: бревна скрипят, травы колышутся да еще туман просачивается. Все мои слуги-кендары ужасно разболелись. Потом мы оказались там, где должна была быть Гора Албан, и я высунулся — только затем, чтобы снова быть унесенным предвестьями. Кто-то там звал тебя по имени, мальчик мой. Такой, знаешь ли, сильный голос! Я просто последовал за ним и вышел сюда.