Джон Норман - Побратимы Гора

— Мы все знаем то, что произошло. Но что мы в действительности не знаем, так это то, почему это произошло. Подобные явления не являются чем-то абсолютно неизвестным, даже врачам в городах. У них даже есть медицинские имена. Конечно, они всё ещё до конца не поняты. Зачастую их причины глубоки и таинственны.

— Щит поднялся, — напомнил Хси.

— Щит не может подняться сам. Поднялась именно твоя рука, — объяснил я краснокожему.

— Я не поднимал руку, — заявил он.

— Такие движения, бывает, не поддаются контролю, иногда их связывают с такими состояниями как вина, и осуждение неподобающего поведения. Они — результат скрытых явлений в головном мозге. Это походит на войну одной твоей части с другой. Но для тебя это выглядит, как происходящее само собой. Это может быть пугающими, — я постарался, как мог объяснить дикарю теорию самовнушения.

— Щит поднялся, как луна, — сказал Хси.

— Несомненно, тебе показалось именно так.

— Он поднялся, — уверенно сказал парень, — так же твердо и непреклонно, как луна.

— Мы понимаем явления в разных контекстах веры, — заметил я. — Когда что-либо происходит, это могло бы объяснено одним путём в контексте одной веры и совершенно другим путём в контексте другой веры.

— Мне это трудно понять, — запутался мой друг.

— Это потому, что Ты знаком только с контекстом одной веры, с твоей собственной. Таким образом, Ты не приучен проводить различия между тем, что должно объяснить, если можно так выразиться, и его объяснением. Эти две вещи в твоём понимании сливаются в одно целое, в этом случае, получается, что твой щит тебя предал.

— Но ведь именно это и произошло! — воскликнул Хси.

— Посмотри вверх, — предложил я ему. — Ты видишь луны?

— Да.

— Разве Ты не видишь, как они летят по небу?

— Это — облака перемещаются по ветру, идя в другую сторону. Именно поэтому, кажется, что луны двигаются, — пояснил он.

— Смотри снова, — велел я.

Хси снова уставился в небо.

— Вы видишь, что луны летят? — снова задал я тот же вопрос.

— Да, — признал он, через некоторое время. — Я вижу это.

— Теперь Ты видишь, что есть много способов понять то, что мы видим.

— Я понял. Все объяснения имеют одинаковые права на существование?

— Нет. Большинство, скорее всего, ложно, — не согласился я.

— Но как мы тогда узнаем, что у нас есть одно истинное объяснение? — удивлённо спросил Хси.

— Мне кажется, что мы никогда не сможем быть абсолютно уверены, — усмехнулся я, — что из всех теоретически возможных объяснений, всех объяснений, эффективно отвечающих всем мыслимым проверкам, всех объяснений, которые соответствовали бы объясняемому явлению и соглашались с прогнозами, у нас есть одно истинное объяснение.

— Любопытно, — заметил краснокожий.

— То, что мы не можем доказать, что объяснение абсолютно правильно, конечно, не влечет за собой того, что оно не правильно.

— Это я понимаю, — кивнул Хси.

— Иногда мы можем быть рационально уверены в правильности объяснения, — сказал я, — настолько бесспорного, что было бы глупо не принять его.

— Это понятно, — согласился он.

— Хорошо, — обрадовался я.

— Ты знаешь, что мир духов не существует? — вдруг спросил Хси.

— Я не думаю, что он существует.

— Ты знаешь, что его не существует? — настаивал он.

— Нет, — ответил я. — Я не знаю, что он не существует.

— Значит, возможно, он всё же существует, — предположил мой друг.

— Возможно, — признал я. — Я не знаю этого наверняка.

— Но Ты предполагаешь, что он не существует.

— Нет.

— А вот я действительно считаю, что он существует, — твёрдо заявил он.

— Я понимаю.

— Тогда, возможно, что это — твоё объяснение является ложным, а не моё, — заключил Хси.

— Возможно, — пожал я плечами я.

— Здесь — Прерии, — напомнил он мне.

— Я в курсе, — улыбнулся я.

— Возможно, здесь всё не совсем так, как твоей стране, — предположил он.

— Возможно, — не стал я спорить с моим другом.

Я предположил, что это было испытание веры в то, что природа однородна, конечно, испытание рациональной веры, но, тем не менее, испытание веры. Вселенная, конечно, обширна и таинственна. Она не работает в соответствии, с какими-либо обязательствами соответствовать нашим предпочтениям. Если она действительно оказалось благоприятной для наших условий, то возможно, лишь потому, что мы можем существовать только в пределах этих тех же самых условий. Мы можем неосознанно жить среди явлений и чудес, предметов недостижимых нашими инструментами, предметов вне понимания нашего воображения и интеллекта, предметов, слишком отличных от известных нам. И всё же, какими смелыми, любознательными мы можем быть. Насколько величественен человек.

— Ты решил оставить перо? — спросил Хси.

— Да, — ответил я. — Ты идёшь с нами сегодня вечером?

— Ваканглисапа может вызвать крушение всех наших планов, — предупредил он.

— Ерунда, — отмахнулся я, и переспросил на всякий случай: — Ты идёшь с нами?

— Да, — заверил он.

— Мы скоро выступаем, — напомнил я.

— Но вначале я должен сделать кое-что, — предупредил Хси.

— Что именно?

— Спеть мою песнь смерти, — ответил он.

42. Небо за мной кажется чистым

— Быстрее! — кричал я, сидя на спине тарна. — Быстрее!

— Это бесполезно! — крикнул Хси, летевший на его тарне на расстоянии нескольких ярдов от меня, на высоте около двухсот ярдов над проплывающей под нами равниной. Справа от меня, подгоняя своего тарна, летел Кувигнака.

— У них преимущество! — закричал мне Хси. — Они настигнут нас!

С рассвета прошла всего половина ана.

Я оглянулся назад через плечо. Пятеро всадников, мужчин Киниямпи, неуклонно преследовали нас. Мы уже слышали их злобные крики позади нас.

Нашу скорость снижали привязи, которые мы тащили за собой. Каждый из нас, буксировал по пять связанных за шеи верёвками, тарнов. Киниямпи не слишком хорошо охраняли своих стреноженных на ночь птиц. Рядом со стойбищем Жёлтых Ножей, их союзников, и среди племен, незнакомых с тарнами, они ничего не боялись. Но мы не надеялись, что подобная беспечность повторится в будущем.

Белая рабыня, выпоротая и выброшенная из вигвама Жёлтых Ножей, заметила нас. Именно она и подняла тревогу. Как ни странно, в лунном свете я узнал ее. Эта соблазнительная коротконогая блондинка, когда-то была американкой. Когда она принадлежала Гранту, и была одним из животных его каравана, её звали Лоис. Она, вместе с тремя другими, Инес, Коринн и Присциллой, была отобрана у Гранта Жёлтыми Ножами, неподалёку, от поля боя, где коалиция краснокожих разгромила наёмников Альфреда из Порт-Олни. Слины, в то же самое время, забрали двух других девушек Гранта, Джинджер и Эвелин, и его двух пленников мужчин, Макса и Кайла Хобартов, последних, по-видимому, чтобы служить пастухами и присматривать за кайилами. Другая девушка, тогда же, изъятая у Гранта, был прежняя дебютантка из Пенсильвании, когда-то мисс Миллисент Обри-Уэллс, девушка, которую он планировал продать Махпиясапе, гражданскому вождю клана Исбу, за пять шкур жёлтого кайилиаука. Эта девушка, досталась воину Кайила — Кэнке. Теперь она была Виньелой, его рабыней. Коротконогая блондинка, когда-то бывшая Лоис, и носившая железный ошейник в караване Гранта, увидев нас, развернулась и побежала среди вигвамов, крича и поднимая тревогу. Я не думал, что она узнала нас, но, даже если бы и узнала, она всё равно сделала бы то, что она сделала. Рабыня на Горе повинуется своим владельцам с совершенством.